Приживальцы

А дело было так. Зимой мы с другом Сашей как обычно шлялись в гаражах. Вместо школы нам хотелось движухи, поэтому уроки прогуливались без фанатизма, но с удовольствием. Слоняться по улицам, пустырям, помойкам и гаражам было интересно и познавательно. Мы подолгу разглядывали грязные металлические двери в рядах гаражных кооперативов. Ворота, покрытые ржавчиной, и несколькими слоями облупившейся краски. Было интересно заглядывать в скважины причудливых замков, размышляя какой бы к ним мог подойти ключ. Гадать сколько времени уйдет у преступника, чтобы отпилить толстую душку замка. Если гараж выглядел, как коробка из металла, то по его стене нужно было обязательно пнуть или шарахнуть кирпичом, чтобы по вибрации оценить толщину металла.

Можно было бесконечно долго ковырять потрескавшуюся штукатурку стен пальцем или найденным тут же на земле костылем от железнодорожного рельса… В случае большого везения с угла строения удавалось влезть на крышу гаражного массива, используя дверные петли, как подножки. Потом важно было быстро распластаться на крыше, дабы не привлекать лишнего внимания окружающих. Если лежать на спине, то можно разглядывать ближайшие деревья через зеленое бутылочное стекло или искать птичьи гнезда, одинокой копной застывшие среди голых ветвей. Лежа на животе, можно было следить сверху за прохожими. Проходящие мимо граждане расценивали такое времяпрепровождение, как вредное. Поэтому если нас замечали, то обещали сходить «за милицией». Но, дальше угроз дела не доходило.

В тот день Саня шел прямо по середине дорожки между одноэтажными строениями гаражей и сараев. Я плелся сзади. Мы проходили мимо очередной открытой двери, возле которой на привязи заливалась лаем какая-то беспородная псина. Морда острая, метр в холке и не в настроении. Привязью служил тонкий шнурок. От стыда на нем взвыл бы и флегматичный «водолаз».

Хозяйка острой морды мирно копалась в гараже, гремя пустыми банками, никак не реагируя на лай. Собаку мы счастливо миновали. Однако никто не мог подозревать, что псина в приступе ажитации порвет свой шнурочек. Идущему впереди Саше было важно не дать мне перегнать себя, что он с успехом и сделал, а я, даже не успев оглянуться назад, получил укус в сочную ягодицу. После этого собака успокоилась и вернулась в свой гаражик. Если вашему питомцу нужно успокоительное – вы всегда знаете, где его найти.

Ягодица, к счастью, оказалась практически целой. На ней проступал лишь овальный кровавый засос. Его я высмотрел уже дома, в зеркале. А на улице решил проанестезировать укус снегом. Действовал наощупь, когда мы отошли от гаражей на безопасное расстояние. Саша, морщась давал советы, где мазать: «правее, левее, выше, еще выше». Собака поскуливала вдали. К хозяйке мы решили не возвращаться.

Сколько я себя помнил, в случаях укуса незнакомой собакой бабушка обещала мне гарантированных сорок уколов от бешенства в живот. Пугало не количество, а «в живот», произносимое тихо и печально. Поэтому родителям об инциденте я признался далеко не сразу, а на третий день обработки раны зеленкой. До этого они были уверены, что я на территории школы упал попой на кучу металлической стружки возле кабинета труда… Такое уже было, когда я свалился на эту кучу голыми руками вперед и насажал себе на ладони острых совсем не деревянных заноз.

Странно, но, узнав правду, родители меня даже не заругали. Усталые папа с мамой вечером после работы пошли в гаражи, где произошла атака на мои мягкие ткани. Они опросили местную интеллигенцию преклонного возраста на предмет любительницы детских филейных частей. Удивительно, но они не только нашли хозяйку собаки, но и сходили с ней в местную ветеринарку и сделали тест на бешенство [очевидно, собаки]. Результат теста был для меня обнадеживающим, после чего угроза болезненных уколов в живот меня миновала.

Однако вместо тревоги о негуманном лечении пришел страх. Я начал панически бояться собак. Не бежать при виде мирно дефилирующей кобылы без поводка и намордника было особенно тяжело. А в нашем районе такие псины могли бродить стаями.

Страх мой закончился внезапно, как и начался. За мной по пустырю нашего микрорайона, образовавшегося после слома ветхого здания школы, гналась большая собака. Особь была огромна и выглядела как проклятие рода Баскервилей в популярном советском фильме про Шерлока Холмса. Я, конечно же, бежал от нее мимо кустов и сараев, нечленораздельно крича. Какой-то мальчик из ближайшего двора крикнул мне, чтобы я остановился. Я вдруг послушался. Собака понюхала мне [барабанная дробь] попу и ушла.

Так я осознал, что не каждая псина хочет обязательно сожрать тебя. Некоторые просто хотят… познакомиться. Главное стоять, не мельтешить руками, и дать обнюхать свою… ну, вы поняли. Тумблер в моей душе счастливо переключился, и я начал неистово мечтать о собаке.

К сожалению, папа не был в восторге даже от идеи наличия у нас четвероногого друга. Максимум, что нам с сестрой дозволялось держать дома в разное время – черепашка и волнистый попугайчик. Возможно, родители не без оснований опасались, что четвероногие друзья начнут грызть обувь или мебель в квартире, а, возможно, не были уверены в том, что я буду заботиться о питомце. И были правы: о попугачйчике Гоше я заботился плохо. Папа надеялся, что я скоро перегорю мечтой о псине.

Но я не сдавался. Я был давно записан в местную библиотеку им. Павлика Морозова. Тетя библиотекарь меня узнавала и иногда спрашивала мнения о прочитанных книгах. Там я и начал брать литературу про дрессировку и даже зачем-то соврал библиотекарше, что у меня уже есть собака.

Взятые в библиотеке журналы красочно расписывали, как нужно работать с собакой: уверенно отдавать команды, выгуливать, кормить ее и играть. Мое воображение рисовало лохматого преданного друга, настоящего сторожевого пса, который найдет любую вещь, защитит от хулиганов, а бабушке поможет донести веревочную авоську из магазина, держа ручки в огромной слюнявой пасти.

Из всех пород мне всегда нравилась Колли за мохнатость и относительную незлобивость. Несмотря на то, что собак я больше не боялся, желания быть покусанным собственной собакой не наблюдалось. И вот однажды мама нашла заводчицу и купила нам щенка! Щенка заветной Колли. Это произошло спонтанно, когда я уже перестал надеяться.

Щенков Колли я представлял себе по-другому. Я думал, что они… сразу волосатые. Такие мини-копии взрослых шотландских овчарок. Но вместо волнистой шерсти я увидел вполне себе гладкошерстную собачку темно-коричневого цвета, похожую на корги. Оставалась надежда на то, что, повзрослев, щенок обрастет шевелюрой.

Пса мы назвали Марсель. Причем идея клички была папиной. Он даже как-то смирился с фактом, что в дом занесли собаку, хотя изначально был категорически против.

К сожалению, все пошло не по плану с самого начала. И нужно признать, что ни я, ни мама не были готовы к новому питомцу.

В начале мы накормили Марселя куриным супом. Суп в результате закончился. Такая трапеза для щенка оказалась в новинку, поэтому в него влезла небольшая кастрюля. Мы не подготовили ему места, не озаботились поводком, простынками или игрушками. После супа щенок был затискан. В результате он несколько раз гавкнул на отца, поскольку тот единственный не принимал участия в этой вакханалии. Вероятно, он так выражал ему благодарность и неумело просил о помощи.

Атмосфера начала накаляться: щенок гавкал, мы с сестрой от него не отходили, мама умилялась, папа мрачнел. Идиллия закончилась бессонной ночью из-за того, что щенок непрестанно скулил. Мама брала его на руки и заворачивала в одеяльце, но это помогало мало. В конце концов Марсель напрудолил на пол. «Хм, сюрприз», – подумали мы. В третьем часу ночи нам последовал ультиматум от папы, который вставал каждый день в четыре тридцать утра на завод: или он, или Марсель. Мы выбрали папу… а Марсель вернулся домой к заводчице.

Куда приводят мечты

Прошло тридцать зим с тех пор, как у меня не было собаки, а у собак не было меня. Я давно не шлялся в гаражах. С нами помимо детей жил только Сеня и мне, в принципе, было его более, чем достаточно. Но моя боевая подруга Ира в совершенстве владеет умением поднимать градус эндорфинов в мозгу до отсечки. Эта зима стала переломной в судьбе двух кошатников.

Любимая давно следила за блогом местного городского приюта для животных, помогая ему в закупке лекарств и питания. Как-то раз Ира показала мне фото одной собаченции из этого приюта: ее уже забирали оттуда щенком и дважды возвращали обратно. Что-то овчарочье в собаке, определенно, было. В левую сторону груди тревожно постучались… Я пересмотрел фото беспризорницы несколько раз. Внутренний голос говорил мне, что бояться детской мечты не нужно – все будет хорошо. Если ваш внутренний голос тихо подбирается к вам с такими вот уговорами, ждите нервных потрясений. В конце концов, этот же голос потом вам скажет, что решения принимал не он: разгребайте последствия сами.

Обсудив с боевой подругой данную ситуацию, мы, как два, казалось бы, не глупых взрослых человека, решили, что надо забирать эту лошадь из приюта. Ей там плохо, а нам здесь хорошо.

«А что, и Сене будет нескучно, и детям», – говорила Ира. «И правда», – соглашался я – «кот хоть раз прыгнул ко мне на колени?»

После того, как Сеня обжился у нас на квартире, он резко перестал ласкаться, мурчать, «месить тесто» на одеяле и вообще проводил время в неге и гедонизме. Отдельно. Как интроверт. Кот был не в курсе, что игнорирование хозяйских персон чревато последствиями. Скучно жить ему оставалось совсем недолго.

Ира позвонила в приют, и нам назначили день знакомства. Мы ехали туда со стойким решением забрать собаку домой. Но в начале нужно было с ней погулять по территории приюта, присмотреться друг к другу. Попробовать подышать свежим воздухом ответственности…

Девушка-администратор привела нам псину с заветного фото, ведя ее на коротком поводке. По паспорту питомицу звали Пифи. Это имя впоследствии мы сменим на Грейси, как на более звонкое и благозвучное.

Собаке явно было не до нас. Ее больше интересовали окружающие запахи. Пахло в приюте не Шанелью и не чем-то премиальным. Причем часть запаха исходила от самой псины. Впрочем, было бы странно, если бы от нее пахло булочкой с корицей.