Шокирующая живопись

Джейн Бёрден – уроженка Оксфорда, и со своим супругом она также познакомилась во время его учебы в университете. Они встретились в театре, куда Джейн пришла с подругой после тяжелой недели, поскольку она была из семьи простого конюха и вынуждена была с детства работать. Джейн обладала яркой внешностью: крупные черты лица и необъятная шевелюра черных волос. Она не была хорошенькой или обаятельной, ее красота была для именно для прерафаэлитов – далекая от стереотипов и стандартов викторианского общества. Томный наклон головы, волны пышной прически, трагический излом бровей – и друзья-художники были очарованы. В тот вечер ее тут же заметили пришедшие в театр Моррис и Россетти, влюбились сразу оба, Россетти предложил девушке стать моделью для его новой картины, она с интересом согласилась. А Уильям Моррис, пользуясь тем, что его друг был семейным человеком, предложил Джейн выйти за него замуж. Так бедная и совсем необразованная девушка попала в сказочный мир, где не надо тяжело работать ради куска хлеба, а можно думать о поэзии и живописи, о красоте и даже о любви. Конечно, она ответила согласием и стала женой Уильяма Морриса, весьма состоятельного человека, который мог себе позволить купить землю в Лондоне, чтобы построить неповторимый дом для любимой.

Эдвард Бёрн-Джонс

Сидония фон Борк 1860

Уильям вложил в этот дом всю свою любовь, весь свой талант, весь свой восторг от счастливой жизни с любимой женщиной, в результате на свет появился шедевр архитектуры и дизайна – знаменитый Красный Дом, особняк в духе средневековых английских коттеджей, построенный из красного кирпича, давшего название жилищу молодоженов. В течение первых лет жизни в доме супруги Моррис занимались оформлением интерьеров в совершенно новаторском стиле, который потом станет основой для «Движения искусств и ремесел» и предтечей стиля модерн. Умопомрачительной изысканности орнаменты обоев, витражей, росписей стен, дверей и потолков – в этом одухотворенном творческом проекте принимала участие наряду с мужем и Джейн, которая была искусной мастерицей по вышивке и ткачеству. Уже через несколько лет жизни с Моррисом дочь конюха изучила итальянский и французский языки, научилась играть на фортепиано, увлеклась английской литературой, приобрела навыки светских манер и правильной речи. Она стала настолько аристократичной леди, что в будущем могла появляться в высшем свете и чувствовать себя естественно и свободно. Говорили, что ее метаморфоза стала основой для пьесы «Пигмалион» Бернарда Шоу. В своем доме они были счастливы, здесь появились на свет две дочери Уильяма и Джейн, младшая, Мэй, также станет интересным дизайнером, унаследовав художественные способности родителей.

Еще до свадьбы влюбленный Моррис написал замечательную картину «Королева Гвиневра», для которой позировала Джейн. И сюжет из картины повторился в жизни, Моррис оказался в роли обманутого короля Артура, а его Гвиневра-Джейн была влюблена в Ланселота-Россетти. Их роман длился много лет, вплоть до смерти Россетти, Джейн была его моделью и возлюбленной, оставаясь супругой Морриса, который не считал возможным проявлять ревность, так как уважал свободу чувств своей жены. А поскольку развод вызвал бы скандал и повредил детям, Моррисы сохраняли статус-кво. Так появился первый любовный треугольник, но он вскоре увеличил количество углов.

Вернемся в семью друзей Моррисов – к Бёрн-Джонсам. Джорджиана растила детей, а художественная карьера Эдварда между тем стремительно развивалась, он плодотворно работал как дизайнер и иллюстратор, создавал стилизованные картины на литературные и мифологические сюжеты. Известный писатель Генри Джеймс писал о его творчестве: «Это культурное, высокоинтеллектуальное, эстетически утонченное искусство для тех, кто смотрит на мир не прямо – в его случайной реальности, а через отражение и изображение его в литературе, поэзии и культуре». Имя Бёрн-Джонса становится знаковым в среде интеллектуальной элиты, но сам автор оставался скромным и неуверенным в себе человеком.

В 1866 году греческая наследница Евфросиния Кассаветти заказала Бёрн-Джонсу картину «Амур и Психея» с изображением своей дочери Марии Замбако. К этому времени Марии исполнилась 23 года, она была богата и уже свободна, так как незадолго до этого развелась с мужем, разочаровавшись в браке. Мария также была увлечена искусством, ее привлекала скульптура, и она даже училась у Родена, позже занималась медальерным делом. Это была очень яркая и для английского общества слишком раскованная, с экстравагантными поступками и порывистыми эмоциями девушка. Во время написания картины Бёрн-Джонс без памяти влюбился в свою модель, Мария ответила тем же, разгорелся страстный роман, он продолжался несколько лет. Так появился другой треугольник.

Влюбленные проводили много времени вместе, путешествовали, их отношения перестали быть тайной, и Эдвард решился на развод. Когда же он понял, какой разразится скандал, который разрушит не только его семейный очаг, но и его творческую жизнь, он передумал, тогда Мария попыталась совершить суицид, предлагая любимому последовать за ней. Дело закончилось вмешательством полиции и врачей, которые Бёрн-Джонса задержали, а Марию едва откачали после того, как она приняла яд. После этого их отношения начали затухать, хотя еще несколько лет они общались и писали друг другу.

Для Джорджианы это были очень непростые времена, она искала понимания у друзей и сблизилась с отвергнутым Моррисом. Так два треугольника объединились в затейливую фигуру. Насколько их отношения были романтическими, осталось секретом, но их переписка говорит о том, что долгие годы Уильям и Джорджиана были друг для друга самыми близкими людьми, их связывали очень глубокие чувства, которых они не нашли в своих супружеских союзах. Но эти союзы тем не менее устояли! Ни Моррис, ни Бёрн-Джонс так и не отважились развестись. Нам остались их общие, очень атмосферные, фотографии, из которых следует, что они предпочли сохранить свои дружеские и творческие альянсы, а романы и влюбленности не отвергать, но оставить за пределами своих семей. Очень по-английски, мой дом – моя крепость.

История четвертая

«Любовь, что движет солнце и светила…»

Сандро Боттичелли

Эта цитата-метафора из Данте была написана им не как умозрительный образ, она взята из его собственного опыта, ведь если бы синьор Алигьери не встретил в юности девушку по имени Беатриче, мир никогда не узнал бы «Божественной комедии». Мечты о встрече с рано умершей красавицей, в которую поэт был тайно и благоговейно влюблен, подвигли Данте к размышлениям о жизни и смерти, о том, что ждет всех в иной жизни, что такое ад, рай, чистилище. Он много лет занимался изучением этих философских вопросов, ни на минуту не забывая о своей любви. Итогом стало одно из самых известных и значимых произведений мировой литературы – «Божественная комедия», на страницах которой происходит долгожданная встреча поэта и его Беатриче. Любовь Данте к Беатриче стала прекрасным символом возвышенного романтического чувства, которое может вдохновить художника-творца на создание великих произведений искусства. Эта история стала образцом для многих поколений влюбленных, она повлияла на поэтов и музыкантов, живописцев и драматургов, которые искали чистой и возвышенной любви к идеально прекрасной Даме. Такая затаенная и безответная любовь рождает небывалый всплеск творческой энергии, которая при взаимодействии с талантом творца преображается в прекрасное творение, и чем больше талант, тем значительнее шедевр.

Через полтора столетия в той же Флоренции произошла подобная история, которая только подтвердила тезис Данте о том, что любовь способна двигать «солнце и светила». Но чтобы начать наш рассказ, надо переместиться в славный город Геную, где в сентябре 1469 года праздновали пышную свадьбу – породнились два уважаемых городских семейства, Каттанео и Веспуччи. Юные 16-летние молодожены Марко и Симонетта были прекрасны, особенно золотоволосая невеста. Вскоре молодые супруги поселились на родине Марко, во Флоренции, в родовом доме Веспуччи – Берга д’Оньиссанти, кстати, среди его родственников был всемирно известный мореплаватель Америго Веспуччи, подаривший свое имя целому материку в Новом Свете. Марко еще в юношеские годы был дружен с правителями Флоренции, братьями Лоренцо и Джулиано Медичи, и теперь он со своей красавицей женой стал желанным гостем в их доме.

Поэт Анжело Полициано о Симонетте говорил, что она «обладала такой милой и привлекательной манерой общения, что все, кто сводил с ней близкое знакомство, чувствовали себя объектом ее привязанности». И что самое удивительное, «не было ни единой женщины, завидовавшей ей. Это казалось вещью необыкновенной: так много мужчин любили ее без возбуждения и ревности, и так много дам восхваляли ее без злобы». В стихах он так описывал Симонетту:

«Она бела и в белое одета;
Убор на ней цветами и травой
Расписан; кудри золотого цвета
Чело венчают робкою волной»[1 - Перевод Евг. Солоновича.].

Очарованные утонченной красотой Симонетты, Медичи устраивают пышные приемы, шествия и празднества, королевой которых была юная синьора Веспуччи. Симонетта вскоре ответила на пылкое чувство Джулиано Медичи, любимца всей Флоренции. Отношения Симонетты и Джулиано, скорее всего носившие исключительно платонический характер, продолжались более пяти лет, это было рыцарское поклонение Прекрасной Даме, прославление ее красоты в лирических сонетах и через победы в турнирах. Самый знаменитый такой турнир, «Джостра», произошел в январе 1475 года. Джулиано Медичи вышел со знаменем, на котором была изображена Симонетта в роли Минервы, на щите богини была надпись La Sans Pareille, что на французском языке означает «несравненная». Медичи-младший, конечно, стал победителем турнира и объявил свою Даму самой красивой женщиной Флоренции.

Увы, буквально через год весь город был потрясен известием, что блистательная Симонетта угасла от чахотки, ей было всего 22 года. Джулиано был безутешен. Но судьба и ему готовила раннюю смерть, он погиб от руки заговорщиков в пасхальное воскресенье 1478 года, пережив свою возлюбленную на два года. Такое оглушительное в своем драматизме окончание истории любви самой знаменитой пары во Флоренции повергло в шок всех горожан. Так эта история стала легендой, но она вряд ли выдержала бы испытание временем длительностью в полтысячи лет, если бы… в Симонетту не был влюблен еще один очень талантливый и даже гениальный художник.

Речь идет об Алессандро Филипепи, которого мы знаем по его прозвищу – Боттичелли, о любимом художнике семейства Медичи. Он влюбился в супругу Марко Веспуччи, как только увидел ее, и любил ее всю жизнь, возвышенно, мечтательно, безответно, сначала это было восхищение живой женщиной, красотой ее голубых прозрачных глаз, вьющихся золотых волос, стройной высокой фигурой, легкостью походки и изяществом движений. При жизни Симонетты мастер написал лишь один ее образ – для того самого знамени на турнире по просьбе своего друга Джулиано. На большее Сандро не решался. Пока его идеал жил неподалеку…

Все изменилось после смерти молодой женщины, ее столь ранний и внезапный уход оставил в душе тонкого и нежного Боттичелли глубокую рану и принес мучительные страдания. Теперь художнику было очень важно запечатлеть небесную красоту Симонетты, и отныне все женские образы великого живописца будут носить черты его Прекрасной Дамы. Мы найдем их в задумчивых и грустных изображениях богини любви из знаменитой работы «Рождение Венеры» или из картины «Венера и Марс». Такие же янтарные пряди волос, как и у Симонетты, будут в изысканных прическах его Граций из прославленного шедевра «Весна», такие же проникновенные глаза и неземная поступь у божественно прекрасной Флоры из той же «Весны». В нескольких богородичных тондо – «Мадонне магнификат» или «Мадонне с гранатом» – образ Девы Марии неземной печалью и отрешенностью во взоре, изысканным благородством черт также напомнит нам об идеальной вдохновительнице автора. Наконец, он решился написать по памяти ее портрет, на котором Симонетта обрела более земные черты, она предстает знатной синьорой, которая несколько лет жила неподалеку.