Берг

Вэллия осторожно потёрла пальцами тонкий порез на шее от кинжала. Что она уже пережила за этот сумасшедший день? Что ещё дальше будет? Хоть бы они, в самом деле, отпустили её, как обещали… А можно ли верить их обещаниям? Всё равно, надо хоть во что–то верить, или она сойдёт с ума.

Она снова вздохнула, и Алдор поднял на неё глаза, оборвал нитку. Взгляды их скрестились.

– Лучше поспи, мало ли, что ночью будет… – предложил он ей негромко.

– Не могу… – прошептала в ответ чуть слышно.

– Почему? Боишься?

Она промолчала, отводя взгляд в сторону. Надо подождать немного, они доверятся ей, перестанут следить строго, и она сбежит. Пусть пеняют на себя… Но он прервал её мысли, снова заговорив:

– Надо привыкнуть. Мы теперь по ночам будем двигаться, а днём спать. По-другому нельзя… Никто жалеть тебя не будет, мы будем идти, и ты – тоже. Нам будет есть нечего, и тебе – тоже…

– Я поняла вас… – перебила его Вэллия. – А вы бы на моём месте тоже преспокойно спали себе после того, как вам к горлу приставляли оружие? Спали бы в руках чужих людей, что угрожали убить вашего отца?

– Моего отца уже давно убили… И мать – убили… – Он сбрасывал в сумку вещи, что достал прежде, чем начал зашивать её. – И брата убили и сестру убили… Мне тебя не понять.

– М-м-м… – протянула Вэллия. – Понятно…

– Что тебе может быть понятно? Что ты вообще можешь в этом понимать? – Он повысил голос, и в углу поднялся Корвин. – Ты ничего этого не видела, я один всё это видел и с этим живу… Что ты можешь в этом понимать? – Он поднялся и рывком, не скрывая раздражения, отбросил в угол к вещам сумку.

– Что шумишь? – Корвин глядел спокойно, чуть улыбаясь со сна. Вэллия чуть плотнее запахнула на себе плащи, глядя на Корвина исподлобья.

– Да так… – Алдор отмахнулся.

– Это она, да?

– Да нет, всё нормально…

Корвин подошёл ближе к Вэллии, смотрел прямо, сверху, вдруг ставшим суровым взглядом.

– Если ты будешь плохо вести себя… – начал было, и Вэллия нахмурилась тревожно, опуская взгляд. – Лучше будет, если ты вообще будешь сидеть, не открывая рта…

– Всё нормально, Корвин! – Алдор попытался успокоить его, преградил путь. – Оставь её в покое… Мы просто разговаривали…

– Зачем вообще с ней разговаривать? Она не заслужила этого… Кто она такая? Пусть сидит и молчит…

– Ладно-ладно, успокойся…

– Я не люблю болтливых женщин, какого бы происхождения они ни были, все они пустоголовые болтушки… Их интересуют только красивые платья и беззаботная жизнь.

– Успокойся, Корвин, не ругайся, ничего страшного не произошло… – Алдор уже закрыл девчонку собой, но Корвин пытался глядеть ей в лицо через плечо товарища. Вэллия не сводила с него огромных удивлённых глаз, глядела исподлобья, и её взгляд ещё больше раздражал Корвина.

– Я хочу, чтобы в нашей компании её было не видно и не слышно, чтоб она даже дышать боялась…

– Хватит! Она и так тебя боится!

Корвин остановился и оглядел Вэллию с ног до головы. Спросил:

– Ты заставил её переодеться?

– Она сама справилась.

Корвин отвернулся, оглядываясь по сторонам. На улице уже вечерело, осенний день короток, скоро сумерки лягут по низинам, наступит вечер.

– Подождём до темноты, и надо будет выходить… Я сменю тебя… Ты лошадей смотрел? – Алдор в ответ кивнул головой. – Ладно…

Скоро Вэллия осталась с Корвином одна, старалась не глядеть на него, прятала глаза в сторону, чувствуя, как от внутреннего переживания дрожат пальцы, и сердце начало стучать громче и чаще. Корвин молча собирал вещи, укладывал пожитки по сумкам, от нечего делать наложил дров в камин – только огонь поднеси, и пламя займётся. Вот на радость кому-то, кто, заблудившись, набредёт на этот дом. Ещё раз проверил лошадей и, зайдя с улицы, столкнулся с прямым взглядом Вэллии, спросил резко:

– Что смотришь?

Она опустила взгляд и промолчала. Корвин подошёл ближе и встал рядом.

– Что вы ругались? – спросил негромко через зубы, и Вэллия вскинула голову, глядя снизу вверх. Шепнула чуть слышно:

– Мы не ругались.

Корвин помолчал задумчиво и опустился вдруг к ней на корточки, заглянул в лицо. Начал говорить, отделяя каждое слово:

– Ты его не трогай и лишних вопросов не задавай. Твой отец угробил всю его семью, у него личные счёты с ним… И лучше вообще молчи… Так будет лучше…

– Вы ошибаетесь, мой отец не мог…

Он не дал ей договорить, качнувшись вперёд, больно взял пальцами за лицо, впиваясь в горячие щёки. Вэллия ахнула и жаром испуганного дыхания обожгла его ладонь изнутри.

– Прекрати эти разговоры… Мы и так слишком долго возимся с тобой, тебя следовало бы убить и бросить здесь до весны… пока не найдут случайно…

Вэллия резко мотнула головой, попыталась освободиться и даже вскинула руки, собираясь закрыться или оттолкнуть его. Корвин отпустил её, но сумел поймать за запястье.

– Чем тише и послушнее ты будешь себя вести, тем дольше проживёшь.

– Мне обещали, что отпустят меня… на границе графства… – она шепнула в ответ, не сводя испуганного взгляда; говорить было больно.

– Кто обещал тебе это? Ты смеёшься?

– Вот… – Она дёрнула подбородком в сторону, где в дальнем углу спал Алдор.– Обещал… он… Алдор… – само собой вырвалось у неё это имя, и, поняв, что не должна была, Вэллия опустила глаза.

– Кто? – Корвин нахмурился.

– Отпустите меня… – Она потянула руку, выкручивая запястье, попыталась заговорить о другом. – Мне больно… Вы делаете мне больно…

Но Корвин не отпускал её. Она злила его. Что это у неё за секреты с ним? О чём они уже успели договориться? Что она ему за это пообещала? Корвин притянул её к себе и зашептал в лицо через зубы:

– О чём ты говоришь? Кто и что наобещал тебе? О какой границе графства… Что вы делали здесь… без меня?

Вэллия скривилась от боли и подозрений.

– Отпустите… Вы делаете мне больно…