Твоя по ошибке. Расплата

– Мам, всё будет хорошо, – улыбнулась ей, глуша внутри себя переданное беспокойство.

– Так, девочки, пора выезжать, самолёт через полтора часа, – передавая Мишель мне на руки, оповестил отчим.

Мама, бросив на нас грустный взгляд, поспешила к себе в комнату, чтобы переодеться, Виль подмигнул мне, вышел следом за мамой. Улыбнулась в широкую спину мужчины, Вильгельм хороший человек, добрый, внимательный, безумно любит маму.

В голове всплыли картины первой нашей встречи вживую. До этого мы общались по видеосвязи. Год назад этот мужчина вместе с мамой встречал меня в аэропорту Гамбурга, с дважды разбитым сердцем и вывернутой наружу израненной душой.

Тогда мужчина впервые меня обнял, погладил по спине и произнёс слова поддержки, которых мне очень не хватало. «Всё пройдёт, боль утихнет, раны затянутся, ты справишься, а мы с твоей мамой поможем тебе в этом». Мама знала о моём разводе с Ромой и, естественно, поделилась этим с Вилем. Они оба посчитали, что моё состояние связано с разводом, но это было не так, правду знали только моя душа и сердце.

Ян. Вот моя истинная боль. Этот мужчина всколыхнул меня после измены мужа. За несколько дней пробрался в моё сердце, взяв его в оковы. Он за неделю вознёс меня к небесам и в один миг сбросил на землю, обрезав крылья. Боль падения до сих пор живёт во мне, она не исчезнет, я это знаю точно, потому как каждый день, смотря на мою малышку, вижу в ней этого мужчину.

Отец, мама и Виль думают, что отцом Мишель является Роман. Они не знают о моей недельной связи с Яном. В отличие от мамы и Виля, отец оказался знаком с Яном, это я поняла по его визиту в дом отца год назад.

Когда я услышала шум громких голосов на первом этаже в доме отца, то спустилась вниз, чтобы посмотреть, что там происходит. И какое же было моё удивление, когда я увидела Яна и его друга Арта в гостиной дома. Если его приход меня удивил, то вот обрывки услышанных слов Яна «…я заставлю пройти тебя через весь ад, который прошёл я» и папин ответ «Пошёл вон, щенок!» меня напугали, несмотря на то, что я даже не знала сути их ругани.

Когда я обозначила своё присутствие, поймала на себе ошарашенный взгляд Яна. Мужчина смотрел на меня, словно я была привидением, но вот буквально через пару секунд взгляд изменился, он стал яростным. От него по всему моему телу прошёлся мороз. Я даже слова не успела сказать, как Ян развернулся и спешно покинул дом. А рёв отца ему вслед заставил внутренне содрогнуться.

«Ты уезжаешь к матери». Поступило следом от отца уже в мой адрес, как только мужчина перестал посылать угрозы в сторону уже ушедшего Яна.

Я спорила с папой до хрипоты, пыталась выяснить, что случилось, я не собиралась никуда уезжать, но стоило мне с двадцатого раза дозвониться до Яна и услышать от него «Прости, детка, я наигрался, твои услуги меня больше не интересуют», сама заказала билет и ночью вылетела в Германию.

Выплыв из воспоминания, удерживая Мишель одной рукой, вооружилась сменным памперсом, присыпкой и большим мягким полотенцем, отправилась в ванную комнату.

Горячие, сильные руки скользят вверх по бёдрам, влажные губы поднимаются по моей шее, скользят по подбородку, переходя на губы. Нежно, заботливо, в следующую секунду обрушивается тайфуном, жадно и грубо, до сладкой боли, до привкуса металла во рту. Так умеет только он.

Тонкие пальцы с красным маникюром скользят по его крепким плечам, оставляя после себя следы от ногтей. Льну всем телом к твёрдой, широкой груди, греюсь его теплом, задыхаюсь, мне мало, мало его ласк, хочу больше, хочу тонуть в нём, захлёбываясь его натиском.

Широкой ладонью скользит по моей обнажённой спине, сжимая кожу между лопаток, сильно врезая пальцы. Останутся синяки, но мне плевать, они появятся позже, он же мне нужен здесь, сейчас. Если он отпустит, я умру. Пальцы обхватывают шею сзади, крепко фиксируют, не выбраться, да я и не собираюсь. Отстраняется, прерывая поцелуй. Стон разочарования.

Тёмная зелень его глаз поглощает, отключает разум, и я уже не хозяйка своим мыслям и телу. Его губ касается улыбка, мягкая, искренняя, живая.

– Ярааа, – тянет шёпотом моё имя, – ты моя, запомни это, – опалил горячим дыханием мои губы.

– Твоя, – шепчу в ответ, – твоя, – тянусь к его губам.

Неожиданно мир вокруг нас идёт рябью, Ян хмурится, его взгляд из нежного превращается в строгий, он отдёргивает от меня свои руки, словно я заразная. Его губы кривятся, он брезгливо обводит меня взглядом, крепко сжимает свои зубы, его желваки дёргаются. Тянусь к нему рукой, но дотронуться не успеваю.

– ….. Девушка, девушкааа, – между нами вторгается чужой голос, – просыпайтесь, – продолжает вещать.

Открываю глаза и натыкаюсь взглядом на девушку, что склоняется надо мной с приветливой улыбкой на губах.

– Пристегнитесь, пожалуйста, и проверьте ремни на люльке, наш самолёт через несколько минут начнёт совершать посадку, – оповещает стюардесса и уходит к другому пассажиру.

Прикрываю глаза, делаю пару глубоких вдохов и выдохов, стараясь унять бьющееся об рёбра сердце. Руки и ноги трясутся, лицо горит, во рту пересохло.

– Ярослава, успокойся, – шепчу губами сама себе, – это просто сон, очередной сон с его участием, не более.

Сажусь ровно, проверяю ремень на люльке Мишель, моя малышка спит весь полёт, она моё чудо, она моё всё. Смотрю на пухлые щёчки, маленькие губки бантиком, длинные пушистые ресницы, светлые бровки, наклоняю голову вниз к люльке, губами прикасаюсь к маленьким пальчикам дочки, тянусь рукой к ремню, пристёгиваюсь.

В зале аэропорта мы оказываемся минут через двадцать, может меньше, может больше, за временем совершенно не слежу. В одной руке люлька с уже проснувшейся Мишель, во второй ручка чемодана. Медленно обвожу взглядом зал и улыбаюсь, увидев спешившего к нам отца. Мужчина улыбается, его глаза блестят, он безумно рад нас видеть, так же, как и я его. Соскучилась. Мы не виделись три месяца. Он приезжал, когда я родила Мишель.

– Ярослава, – говорит папа, подходит к нам и обнимает меня, целует в щеку.

– Привет, пап, – целую его в ответ.

Отец отстраняется, забирает люльку у меня из рук, ныряет в неё носом.

– Привет, мой белый медвежонок, – щебечет он внучке, – как же я по тебе соскучился, радость моя, – продолжает сюсюкаться.

Моё сердце сжимается, на секунду перестаёт качать кровь. В жизни Мишель есть двое мужчин, которые любят её, это папа и Виль. Их любовь сильна, но она никогда не заменит любовь родного отца, любовь, которую Мишель никогда не испытает. Наша дорога с Яном разделилась и вряд ли когда соединится. Нет. Точно не соединится. О Мишель он не узнает никогда. Зачем моей малышке отец, который просто поиграл в её маму?

– ….. Какая ты большая, – доносится голос отца сквозь мои мысли.

– О да! Мы растём не по дням, а по часам, – включаюсь в разговор.

– Так всё, быстро, быстро домой, хочу как можно быстрее взять её на руки, – командует папа и жестом руки указывает парню за его спиной на мой чемодан.

Перевозбуждённый эмоциями дед спешит на выход из здания аэропорта, держа люльку обеими руками в районе своей груди, продолжая сюсюкаться с внучкой. Я же следую за ними, тихо хихикая. Полтора часа пути, и мы в доме отца.

ГЛАВА 6

ЯН

– Яяяян? Ну Яяяян? – протяжное над правым ухом, – ну сколько можно тебя ждать? Мне скучно, – женские руки скользят по плечам.

Откладываю договор в сторону, вместе с креслом разворачиваюсь к девушке, рывком усаживаю её к себе на колени, пальцами подцепил её подбородок, приподнимая лицо, заглядываю в глаза.

– Скажи мне, Кристи, что я тебе говорил не делать, когда я работаю? – мой голос звучит обманчиво мягко, и девушка это знает.

– Не мешать тебе, – спокойно отвечает на вопрос.

– Правильно, – киваю головой, – тогда скажи, детка, какого чёрта ты нарушаешь установленные мною правила?! – сжимаю пальцы, от чего девушка морщится.

– Но мне скучно, Ян! – ведёт головой, в попытке высвободится.

– Это не повод отвлекать меня от важных дел! – наматываю её волосы на кулак, тяну назад, запрокидывая её голову.

Её губы с красной помадой приоткрываются, показывая ряд белых зубов, и моя память подкидывает мне похожую картину, только с образом другой девушки. Всё тело прошибает разрядом тока, реагируя на воспоминания. Крепче сжимаю подбородок девушки, от чего она издаёт сдавленный стон.

– Ян, я поняла, больше так не буду, прости, – хватается обеими руками за мою руку, старается оторвать её от своего лица.

Долбаная память продолжает подкидывать картины годовалой давности. В груди печёт, пульс отдаётся в ушах, перед глазами пелена тумана, что неожиданно возникла от воспоминаний. На моих коленях сидит уже не Кристи, а та, что год назад стонала от моих ласк, та, что дарила тепло, отдаваясь без остатка, та, которую судьба-злодейка послала мне в насмешку.

Возбуждение вперемешку со злостью сделали своё дело.

– На колени! – рычу возникшему образу Ярославы, и скидываю девушку с колен на пол.

Пока девушка поднимается и становится на колени, расстёгиваю ширинку брюк, в предвкушении насладится по полной. Женские руки тянутся к моему паху, и в это время дверь кабинета открывается.