Энергия тела. Не сразу я пришла к той мысли, что энергия находится в теле, в его свободе и выборе себя, в непринесении себя в жертву. Как многие люди, я загоняла его тревогой, стыдом, виной – я признавала за этими состояниями и этими людьми право портить мое психотело (мои нарративы и поведение). Довольно часто мне хотелось не существовать вовсе, потому что те, кого я должна любить, вечно тыкали в меня "уродина", "неуклюжая корова", "лентяйка"… И к этому списку они еще добавляли физические аргументы.
Подражание. Через мою голову проходило очень много разных людей и городов. Мы постоянно переезжали. И каждый город дарил мне новые праздники и новое насилие. Итого, к 16 годам я была полностью исковерканное абьюзом и болезнями существо с абсолютно дурацким взглядом на свое психотело, самость, личность и планы по жизни.
Может быть, если бы мои родители могли вникнуть в мои переживания, все происходило бы легче, но я, как огромное большинство моих сверстников, жила своей отдельной взрослой детской жизнью: контакты с учителями, ровесниками, преступниками, насилием, ложью пропаганты, двуличием всех взрослых, с книгами, фильмами, искусством, государством… Почти ни от чего нас не могли защитить родители, потому что принят то, что в нашей жизни могло случиться то, чего не может быть, родители упали бы в наших глазах в своем бессилии.
Мы старались приходить домой после драк за жизнь в чистой одежде и с улыбкой, с хорошими оценками и играли для родителей хороших девочек и мальчиков, очень опасаясь, что наши трагедии, с которыми мы с трудом справлялись, окрасят нас для строгих пап и мам в неотмываемо черный цвет.
Мы – дети окраин индустриальных городов, где на выселках жил разный народ – отсидевшие, будущие жители зон, пропитые алкоголики, совсем не все граждане СССР были светлыми учителями, инженерами или стахановцами-рабочими. Но об этом не было приянто говорить. Поэтому нашими кумирами стали такие писатели, как Крапивин, Стругацкие и Леви. Повезло тому, кто сумел попасть в секцию карате или йоги, но нельзя сказать, чтобы это было в открытом доступе.
Преследование йоги в СССР. Индийские и даосские практики начали проникать на Запад уже в конце 19 века (Райх, например) и далее: Александер (потерявший голос артист), Фельденкрайз и т.д. Возможно, они шли сами, как и я много поняла сама так же восстанавливая свою психику и голос после воспитания в нарративах жертвы.
В России так же просачивалась йога (Рерих). Станиславский основал систему подготовки студентов на хатха-йоге: упражнение «слушать звуки» дают всем первокурсникам театральных вузов. Конечно, во времена СССР в своих текстах он избегал слова «йога».
В институтах за закрытыми дверями велись исследования, применялись в разведке, на тренировках космонавтов, постепенно это доходило до врачей. Из древних практик выдергивали куски и "советизировали" их. Я узнала много ужасных историй от знакомого журналиста о том, как в середине 20 века в СССР все это стало эксклюзивно и под запретом.
Чтобы не быть голословной вот вам цитата с "Фалькон": "В 1970-е йога в СССР была запрещена, за практику, а тем более преподавание можно было вылететь с работы или из вуза и даже попасть в тюрьму. (…) Долгие годы в СССР йогой занимались единицы, в основном это были уцелевшие в сталинских репрессиях востоковеды, изучавшие культуру Индии. "
Новые имена старых практик. Постепенно практики йоги и тай-цзы начали просачиваться через запреты и преследования, для маскировки этим практикам и их упрощенным версиям давали новые названия: психоэнергетика, аутотренинг, телесная психотерапия… Но я хотела попасть в святую-святых, туда, где все это зародилось сотни или тысячи лет назад. Это была недосягаемая мечта. Которая вдруг, по мановению волшебной палочки Перестройки, стала доступной для всех. Так я получила самый большой дар в моей жизни. Телесные практики (управление вегетатикой) и понимание метафор – основа моих дальнейших изысканий и техник, успешных как для актеров, так и зда всех других людей.
Язык психотела. В нашем теле нет опции понимать текст и выполнять его. Мы можем медленно и терпеливо учить совою соматическую нервную систему исполнять какие-то движения. Но мы не может просто взять и приказать своему телу:
– делать
– чувствовать
– изменять эмоции.
Мы должны научить тело всему этому. Терпеливо и упорно. Тело – то место, где закрепляются любые рефлексы. Это психотело. Оно понимает движения и метафоры. Чтобы тело поняло и сделало то, что мы хотим от него, нам надо рассказать ему это на языке действия. Сыграть это, пережить в движениях и эмоциях. Потому что это неразделимо. В этом принцип шаманства – говорить с психотелом.
Расширение осознания. Когда я практикуя нейгун, начинаю внутренне видеть физиологические процессы, это значит, что я осознаю процессы нейгун. То есть я научиваюсь управлять вегетатикой. Когда я нахожу метафоры и движения, которые могут изменить рефлексы (поведенчесмкие и эмоциональные), значит, я могу управлять этим.
Наблюдение. Во всех этих процессах самое важное одно – наблюдение. И эта книга – рассказ о том, что я наблюдаю и как я это анализирую. Это моя личная "психомагия" и "психоэнергетика". Это мой путь и мои результаты. Они работают. Для продвинутых читателей будет много знакомого. Но все-таки найдется и новенькое. Для новичков будет много неожиданного.
Метадао. Назову это метадао, потому что в основе лежит движение – внутреннее и внешнее, хотя любое внешнее движение идет изнутри. И потому, что мета-фора – это единственный язык, на котором мы можем говорить со своим истинным первозданным "Я", с которым мы уже приходим в этот мир, с энергией нашего пупка, нижнего дянь-тяня, с первозданной энергией жизни.
Пупок. Мы все выросли из трех клеток, которые образовались на стенке матки. Матка – это Великая пустота. Канал, через который мы попадаем в этот мир. Пупок – место абсолютного покоя, вегетатики нашего организма и осознания. Осознав нижний дянь-тянь мы возвращаем себе первозданный импульс жизни, подключаемся к космической пуповине. У нас две пуповины одновременно – пуповина матери, и пуповина невидимая, пуповина космической энергии. Она дает нам форму, по которой строится наше материальное тело.
Глава 1. Путь осознания осознание
Первая депрессия. Куда жить. Тогда я не понимала, что у меня нормальная клиническая депрессия. Узнала об этом позже, когда из нее вышла. Но именно тогда мне и было открыто, что для того, чтобы жить, мало есть, пить и даже быть жизнеспособным. Надо знать, куда жить. Нужно такое описание мира, в котором ты будешь знать – откуда ты живешь и куда живешь. Тогда я перестала пускать на самотек свою мотивацию жить – я начала собирать ее из руин, из полного ничего, сознательно, чтобы мое тело вернуло себе волю, намерение и вновь ощутило хоть какое-то желание. Ж – желание. Ж – жизнь. Желания нужны, чтобы жить.
Упорство и анализ. Мое физическое тело в детстве было искажено травмами разного рода: трахеостома в 2 года начала утягивать сухожилия, повредила трахею, фасциальную систему, диафрагму, тазобедренные суставы и ступни. По-видимому были проблемы и с продолговатым мозгом – при резком повороте головы в детстве я просто падала, мнговенно теряя равновесие и ориентацию. Тело двигалось отвратительно неуправляемо. Я даже мяч ловить научилась с трудом.
Если вас когда-то кормили димедролом, то вот этя вязкозть была почти постоянным состоянием после операции. Но я была против. Проблемы тела я решала присущим мне упорством, занималась упорно, входя в состояние транса, с исступлением. Возможно, что тогда у меня появилась привычка углублять внимание в телесные процессы.
Одиночество ребенка. Конечно же, меня называли все, кому не лень (включая родителей) неуклюжей коровой, а иногда и просто уродом. В то время это не называли буллингом, для многих это был нормальный стиль общения. И я тогда не понимала причин раскоординации и плохой контролируемости движений. Это было по-детски обидно, и я была плаксой. Меня постоянно выгоняли из игр за неуклюжесть.
У меня были вполне обычные для страны того времени психологические травмы: вина, стыд, постоянная тревога, страх оказаться жертвой насилия (криминальный район), суицидальные мысли, нежелание жить в парадоксальной реальности. Постоянное недоверие и предательство от взрослых, унижение по гендерному вопросу, угроза, а иногда и попытки сексуального насилия, начиная с 4-5 лет.
Одиночество – все эти вопросы ребенку доставались на его полное усмотрение. Ни родители, ни школа, ни милиция не были защитой или поддержкой ребенка-девочка перед лицом взрослого сексуального преследования.
Радости. Встреча с дао. Разумеется, я, как все дети, прыгала, бегала, занималась спортом, хотя способностей к спорты у меня было чуть больше нуля. Но я продолжала восстанавливать свои потери.
И однажды, мне было двеннадцать, тренер легкой атлетики даже вызвала меня, чтобы я показала другим ученикам, как правильно исполнять прыжок в длину. Это был такой прыжок, когда ты в воздухе делаешь три шага. Это удлинняет прыжок.
Я отталкивалась и летела, как во сне, абсолютно легкая, пустая, словно облако и двигалась, как в добром сне, невесомо и радостно. Абсолютная свобода. Состояние полета, восторга – было моей нагадой за долгое упорство и глубину изучения движения. В то время ценились скорее усилия, а не результаты, а потому дети редко были свободны от блоков. Мне с моими травмами скорее повезло, если бы я не искала постоянно свободы в движении, я бы многое не поняла об устройстве психотела.
Это был первый опыт выполнения сложного движения на полном расслаблении – позже, когда я начала заниматься в даосской школе, память об этом великолепном, волшебном по ощущениям прыжке очень пригодилась мне. Хотя я и там была двоечницей – с годами искажения тела увеличивались: тело росло, а шрам на шее – нет, он нарушал систему фасций, жил, напряжений. Это было очень мучительно эмоционально: жить, когда все в твоем теле тебя бесит – дыхание, движения, эмоциональное состояние.
Психотравмы – это нормально. Не думаю, что я в своих муках уникальна – многие люди по-своему травмированы абьюзом, невнимательностью к состоянию тела. У их родителей так много проблем и так мало знаний, что трудно повесить на них ответственность. И они тоже чьи-то травмированные дети. Тем не менее, такой факт существует, мы должны восстанавливать себя из травм, и я рассказываю о своем пути осознавания для кого-то, кому это может помочь.
Текст, интроекты. Однажды утром я проснулась и поняла, что я не справлюсь со своей головой, пока не выровняю тело. В моей голове звучало много разных голосов. Были мои, мамы, отца, бабушки, радио… Это была жуткая мешанина мыслей. Были 90-е и мир взруг стал кружиться, точно в центрифуге. Уцепиться было не за что.
Я лежала в постели и чувствовала, как мое тело хочет вырваться из клетки искажения. И тогда я решила – пора!
Школа дао. Мне повезло – я попала в отличную даосскую школу. Я начала изучать форму тай-цзы и поняла, что с моим телом все еще хуже, чем я думала. Мои ступни, диафрагма и тазобедренные суставы вообще никуда не годились.
Слава богу, мое упорство таково, что я не могла отступить. Борьба растянулась на годы – каждый мой день был постоянной практикой. Как епитимья, наложенная самой судьбой.
Остеопатия. Травма была настолько сложной, что не смотря на все мои (не без успеха) усилия, не обошлось и без остеопата. Однажды, лежа сеансе под горячими ладонями остеопата, я ощутила, как связана первозданная форма, энергетическая, и та форма, в которой на данный момент существует мое тело. Я увидела внутри себя прозрачные линии, которые очерчивали вектора натяжений. Мой скелет, фасции и мышцы сами потянулись, чтобы встать в эту форму. Я ощутила ее физически так, будто бы это второе тело, прозрачный футляр.
Вектора и структуры. Занятия тай-цзы и йогой дали мне представление о правильности движений, благодаря им я восстанавливала структуру тела. Но такого острого одновременного ощущения двух форм – идеальной и актуальной – не было еще никогда. Этот момент стал завершающим в моей работе по соединению психического и физического. Возникло нечто третье, состояние, которое я бы назвала "мышление телом".
Уровни понимания мира. Я осознала это как три уровня знания:
– абстрактный – просто ты прочитал это в книге или послушал учителя и запомнил слова и думаешь, что знаешь, у чем речь. Но тут такая же разница, как прочитать, что огонь обжигает, и как сунуть руку в огонь.
– логический – это попытка разъяснить себе смысл послания при помощи дополнительных средства (наблюдение, сравнение, на базе прошлого опыта), например, слушать описания других людей, как они обожглись и пытаться вообразить себе ихъ чувства.
– телесный – ты это чувствуешь, делаешь, ощущаешь телом – эмоциями, ощущениями, твое знание того, что дважды два четыре, отзывается во всем теле. Так пианист чувствует кончиками пальцев ноты, написанные на бумаге, читая их глазами.
Вероятно, что есть и четвертый уровень, в котором ты, освоившись на третьем уровне, можешь контролировать его из глубины тела, не подключая поток сознания, как бы в состоянии транса. Просто твое тело настолько включено в поток жизни, что не надо терять времени на логический анализ, на прислушивание к процессам тела.
Дыхание. Совет прислушиваться в своему дыханию не так уж и однозначен. Например, дыхание может сбиваться, когда интроект сильнее природного "Я". Суперэго вселяет в тело вполне себе мощные интроекты, прислушавшись к которым, субъект может идти к следующим граблям. Например, состояние стыда довольно часто бывает просто бессмысленным рефлексом, от которого надо себя отучать, чтобы не задыхаться каждый день от факта существования себя.
Глава 2. Эмоции и тело
Органика актерской игры. Когда я занимаюсь с актерами органикой игры, голосом и речью, я всегда работаю не только со звукоизвлечением, не только с анализом эмоций, но и с телом. С его физической и химической частью.
Когда я консультирую по психологии, я обязательно смотрю на тело – как оно искажено эмоциями. Все психологические травмы – это замершие в теле эмоции. Боль научила тело изменить форму, вытолкнула тело из идеальной матрицы. Я это слывшу в голосе, вижу по движениям и мимике.
Внутренняя тишина. Идеальное состояние тела соответствует идеальному состоянию эмоций – они отсутствуют полностью. Это состояние внутренней тишины , точка нуля, середина, серединный путь – давно даю это состояние актерам. Чтобы играть эмоцию, нужно телом понимать, чем она отличается от состояния тишины, нуля.
У меня хорошие результаты с актерами и с клиентами.
Состояние тишины должно быть осознано не только актерами. Оно должно быть базой любого человека. Момент совпадения тела с первозданной формой и есть тот самый ноль, абсолютная тишина. Никаких эмоций, вегетативный уровень покоя. Хотя, конечно, нет. Вегетативное состояние покоя приходит только в медитации нейгун. Мы возвращаем себе энергию роста младенца, когда опускаем осознание в пупок (нижний дань-тянь). Тело помнит все наши состояния.
Химическая привычка. Первый раз я бросала курить с большими муками – мое тело тосковало по никотину. Сосуды, мышцы, жилы – все кричало "Дай!", поэтому я постепенно приучала – терпеливо, как собаку, свое тело изменить свой вегетативный статус. Мне нужно было его довести, научить не чувствовать абстиненцию. И я это сделала.