Мой муж – Николай II. Дарите любовь…

Сердечно благодарю за дорогое письмо. Сегодня погода прояснилась, но воздух более напоминает осень, чем июнь месяц. Мы ездили кататься по новой дороге и переехали через реку по новому прекрасному мосту около местечка Дашковка, в 15 верстах к югу от Могилева. Я немного погулял пешком, и, конечно, мы промокли от неожиданного ливня. Бэби забрался в один из автомобилей и остался сухим. Он всегда носит с собой свое маленькое ружье и часами ходит взад и вперед по определенной дорожке.

Начал я писать утром – теперь, после завтрака, стало теплее. Твои сибиряки и вся 6-я сибирская стрелковая дивизия вели себя геройски и удержали все свои позиции против сильных германских атак. Через два дня они получат подкрепления, и я надеюсь, что начнется новое наступление на Ковель. Если ты посмотришь на карту, то поймешь, почему для нас важно достичь этого пункта и почему германцы помогают австрийцам воспрепятствовать всеми силами нашему продвижению вперед.

Сегодня Воейков вернулся из своего имения очень довольный тем, что видел и слышал в Москве по поводу нашей победы.

Дорогая моя, люблю тебя и безумно тоскую по тебе. Я редко так тосковал по тебе, как теперь, несмотря на то что со мною наш Солнечный Луч, вероятно, это после нашей последней поездки вместе. Храни Господь, моя дорогая, тебя и девочек!

Поблагодари А. за ее хорошую фотографию.

1000 нежных поцелуев от твоего старого любящего

Ники.

Александра Федоровна – Николаю II

Царское село

7 июня 1916 г.

Мой нежный ангел!

Сердечно благодарю тебя за твое дорогое письмо. Я думаю так часто, часто, мой ненаглядный, о тебе, о том, что ты одинок, несмотря на то что Солнечный Луч с тобой. Я тоскую без вас обоих больше, чем ты себе можешь это представить, и чувствую сердцем всю твою нежную любовь. Добрые вести поднимают дух. Слава богу, милые сибиряки снова проявляют геройскую отвагу.

Наконец проглянуло солнце, стало теплее, так что мы могли завтракать на балконе. Мавра, Вера и Георгий также завтракали с нами – они едут в Осташево. Она спрашивала, не пошлют ли Игоря на фронт в более теплые края, как ты это раньше предполагал. Поработала в лазарете. Командир текинцев Зыков, бывш. мой Александр., лежит у нас. Он был ранен в ногу во время их блестящей кавалерийской атаки. На нем постоянно их крошечная шапочка. Очень интересно все, что он рассказывает. Он сильно оглох от контузии, кроме того, у него расширение сердца.

Сегодня в 4 часа в манеже будет кинематографический сеанс для всех раненых – ты видел эти фильмы, – снимки с Сорокомыша и Трапезонда.

А. к 5 вернется из Териок. Ненаглядный мой, прижимаю тебя к сердцу и осыпаю тебя нежными поцелуями. Благослови тебя Боже!

Люблю тебя выше всяких слов.

Навеки твоя маленькая

Солнышко.

Зеленецкий опять привез мне 96 р. от наших моряков – как это трогательно!

Николай II – Александре Федоровне

Царская ставка.

7 июня 1916 г.

Мое родное Солнышко!

Сердечно благодарю за дорогое письмо и за клей.

Как бывало в прошедшие дни, мы на яхте клеили в альбомы во время дождя, так и теперь я буду делать это в дурную погоду.

После вчерашней чудной погоды сегодня с утра начался ливень и продолжается безостановочно до сих пор. Так скучно! Я рассказал Алексееву, как ты интересуешься военными делами и про те подробности, о которых ты меня спрашиваешь в своем последнем письме. Он улыбнулся и молча меня слушал. Конечно, эти вещи принимались и принимаются во внимание; наше преследование остановится на р. Сучаве, все узко- и ширококолейные железные дороги сразу исправляются и проводятся новые, непосредственно вслед за нашими войсками. Ты не удивляйся, если теперь настанет временное затишье в военных действиях. Наши войска там не двинутся, пока не прибудут новые подкрепления и не будет сделана диверсия около Пинска. Прошу тебя, храни это про себя, ни одна душа не должна об этом знать!

Принимая во внимание все эти обстоятельства, я прихожу к заключению, что мне придется остаться здесь на неопределенное время. Поэтому я приказал Воейкову отослать мой поезд домой для ремонта, в котором он сильно нуждается. Вчера икона Влад. Божьей Матери вернулась с фронта. Старик священник, приехавший с нею из Москвы, в восторге от виденных им войсковых частей и их настроения.

Храни вас Господь! Страстно обнимаю тебя и осыпаю твое милое личико горячими поцелуями, моя дорогая маленькая женушка.

Твой навеки

Ники.

Александра Федоровна – Николаю II

Царское село

8 июня 1916 г.

Мой любимый!

Нежно целую и от всей души благодарю тебя за твое милое письмо. Я прекрасно понимаю, что ты сейчас не можешь к нам приехать хотя бы на короткое время, необходимость в твоем присутствии там слишком велика. Спасибо за сведения о планах; конечно, я никому не стану рассказывать.

Сашка у нас завтракал, у него 3-недельный отпуск. Он живет в Ц.С. с женой и матерью. Он ничуть не изменился и по-старому дразнил Ольгу. Были в лазарете, сейчас собираемся немного прокатиться. Вчерашний вечер я провела дома – Аня читала мне вслух, а я работала. Погода все время меняется, и оттого щека моя несколько припухла. Это незаметно в моем сестринском одеянии, и я могу поехать кататься, накрыв свой головной убор черной шалью, но завтра в Верх. Совете буду не очень хороша. Посылаю тебе розы, они из милого Петергофа, а душистый горошек – здешний; они так восхитительно пахнут, что я не могу не послать тебе немножко. Моя радость, мое счастье, я вспоминаю тебя так часто! Осыпаю тебя страстными, нежными поцелуями. Кинематографические снимки Эрзерума и Трапезонда были очень интересны; некоторые очень хороши, но иные так темны, что едва можно было что разглядеть. Следовало бы хоть один раз дать для всех юмористическую программу, чтоб солдаты могли посмеяться, их была масса на этом сеансе.

А теперь, мой дорогой муженек, мой родной, прощай и да благословит тебя Господь! Извини за скучные письма, но увы! ничего нет интересного. Шлю тебе самый нежный привет, мысленно прижимаю тебя к груди и кладу твою голову на мое сердце.

Навеки всецело

Твоя.

Татьяна Николаевна (1897–1918) – Великая княжна, вторая дочь императора Николая II и императрицы Александры Федоровны

Александра Федоровна – Николаю II

Царское село

9 июня 1916 г.

Мой голубчик!

Нежно благодарю тебя за твою дорогую открытку, которую мне только что передал Бенкендорф. Я рада, что он нашел вас обоих в добром здоровье, хотя погода плохая и у вас, и даже там – на фронте. Мы сейчас спешим в город – прямо в Верховный Совет, оттуда вернемся к чаю, так как Павел хочет приехать проститься с нами, он завтра уезжает. Были в лазарете, вчерашний вечер тоже провели там, а потому я до этого посидела с ней часок, так как она, по-видимому, чувствовала себя обиженной тем, что я ухожу, хоть и понимала меня; сегодняшний вечер мы проведем с ней вместе. Я вижу по газетам, что дорогая матушка разъезжает. Она была, кажется, у старухи Браницкой в Б.Ц. Завтра наши молитвы встретятся в Тобольске. Милый, я велела Зайончк. передать Волжину, чтоб он выехал, они не получили никакого ответа от тебя (он тоже писал тебе, насколько мне известно), и я сказала, что я уверена в том, что таково твое желание, так как принято, чтоб ездил обер-прокурор, а не товарищ. Надеюсь, я правильно поступила, говоря так – ему следовало самому это знать, но так как это очень далеко, то он думал, что он может быть нужен здесь и т. д. Элла, увы, не поехала, я в этом была уверена. Мы завтракали на балконе, но было довольно холодно – неприветливая погода. Такое странное лето.

Да, дорогой Вальтон! Какие с ним связаны дивные, нежные воспоминания! Ах, дорогой мой, как безгранично я тебя люблю, больше, чем могу выразить – ты моя жизнь, мой Солнечный Свет, мой единственный и мое все! Бог да благословит и защитит тебя! Осыпаю тебя нежными поцелуями. Навсегда, муженек мой, твоя старая детка

Аликс.

Николай II – Александре Федоровне

Царская ставка.

9 июня 1916 г.