Источник для мастера

– Источники выпускают из себя поток магических лучей. Как Вы знаете, мастера могут работать лишь с ними, с сырой магией нет. Истоки же могут работать и с лучами, и с сырой магией.

С ума сойти! Как?! Или это значит, что сырая магия растворяется в моем теле и выходит через канал? Как же мало информации! А еще и Олдбрук цедит ее по крохам!

В детстве, когда я прикрывала веки и немного скашивала глаза, делая взгляд расфокусированным, то могла видеть кружащиеся в воздухе разноцветные искорки. Они сверкали, как пыль в лучах солнца после встряхивания покрывала. Уже здесь, в Академии, я узнала, что магия распределена в воздухе, как влага в атмосфере. Капельки воды собираются в облака, проливаются дождем на землю, опять собираются в ручейки, реки, озера. Круговорот воды в природе. Магия действует точно так же, но медленней.

Наш мир создан таким образом, что по земле наравне с водными артериями текут магические. Там где пересыхают одни – исчезают и другие. Земля становится бесплодной и пустой. Уходит жизнь.

– А какой длины и ширины канал выходит из истока? – опять Юна, – я была в столице. Рядом с дворцом течет магический поток. Лучи в нем толщиной в хорошее дерево. Наверное, мастерам нужно постараться, чтобы вытащить хоть один.

Олдбрук усмехнулся.

– Конечно, дворец как раз и строили рядом с самым большим потоком в империи. И поверь, Юна, мастера знают, как использовать лучи и большей толщины. А у истоков… Канал небольшой, одинарный, такой, чтобы можно было легко с ним работать, а длина… Я видел в своей жизни лишь несколько источников, когда был на приеме у императора. Так вот, их каналы доходили до пола…

Я задумчиво кусала губы. Что значит одинарный? По одному лучу каждого цвета или что-то другое? Учитель принялся объяснять технику взаимодействия с лучами, я слушала вполуха – все это я знала на своем примере. Поток, вырванный из русла, как и луч, выдернутый из потока и оставленный в воздухе, пребывает в неизменном состоянии не более нескольких секунд, если его не начать преобразовывать. Мой поток становится дымкой у щиколоток в доме, а на природе просто уходит в землю.

На этом уроке Олдбрук дал об истоках минимум информации, но я все равно пребывала в полнейшем шоке. Главная новость – моя мама исток! Папа обманул или сам не знал? Как мог исток родиться в семье торговца на окраине империи?

Да. Приеду домой и прижму отца к стенке. Почему он мне соврал?!

И почему такая простая мысли не пришла мне в голову раньше, до лекции Олдбрука? Ведь это элементарно! Как папа узнал, что я источник, если он не видящий и не мастер? Он не видит мой канал, значит, не должен знать о нем. А если знает, то… Его кто-то просветил!

Целый день я не могла успокоиться, перекатывая мысли в голове, укладывая их и так, и этак. Сначала жуткая обида сжигала душу. Больно осознавать, что тебе врал самый дорогой человек на свете. К вечеру смогла успокоиться и заочно оправдать папу. Если соврал, значит, так было нужно. И уже ночью, когда лежала в кровати и смотрела в темный потолок, меня внезапно осенило. А вдруг… мама жива? Ведь истоку очень просто себя вылечить. И от лихорадки, и от чего угодно. Одно из первых умений, которые я освоила – лечение. И занималась им на протяжении многих лет, помогая себе, папе, Марике, и всем слугам в нашем замке. Излечивала ожоги, ссадины, ушибы, больное сердце, суставные боли и так далее.

Осталось меньше месяца, я узнаю, что скрывает от меня отец, а пока… Буду учиться, читать книги, задавать вопросы, скрывать свой канал изо всех сил и жить с надеждой на то, что мама жива, но по каким-то неизвестным причинам находится далеко от меня.

Глава 7

Кристан взял за правило приходить в библиотеку каждый день. Брал какую-нибудь книгу, садился напротив, больше наблюдая за мной, чем читая. Нервировало это страшно. Георг не давал проходу на лекциях и практических занятиях, этот – в свободное от Георга время. Завтрак, обед и ужин они делили пополам. Чаще всего за моим столиком все же сидел Георг, так как расписание занятий с ним совпадало.

Моя кожа под непрекращающимся обстрелом из злобных взглядов обросла броней, став толще и прочнее. Я не вступала в конфликты, не провоцировала скандалы, отмалчивалась, не реагируя на внимание обоих сыновей императора. Интуиция подсказывала, что все это неспроста. Делала вид, что меня это совершенно не касается. Ждала конца обучения и молилась пряхам дать мне терпение не вестись на провокации. А они были… И от Ратаны и от других студентов.

Однажды в столовой к нам подошла девушка. Георг на завтрак опоздал и за столом мы с Кристаном сидели вдвоем. Девушка была мастером. В Академии мастеров женского пола было всего ничего, и не знать их всех было бы странным. Девушку, а скорее женщину, звали Азалина, и выглядела она шикарно, красивая, с потрясающей фигурой, холеными руками и волосами. Она по-хозяйски положила ладонь на плечо Кристана, словно давая понять, что имеет право так делать. Они близки? Думаю, да. Уж слишком девушка была уверена в своих действиях.

– Ты вчера не пришел, – произнесла она томно с многозначительной улыбкой, – я ждала.

Парень безразлично пожал плечами.

– Был занят.

Прозвучало не слишком по-доброму. Я опустила глаза в тарелку, стараясь выглядеть безобидно и незаметно. Только проблем с любовницей Кристана мне не хватало. Я чувствовала макушкой тяжелый взгляд Азалины, но упорно не поднимала головы.

– С какой стати ты возишься с этой видящей? – девушка зашла с другой стороны, – ты же сам говорил, что они лишь обслуга для мастеров?

Интересно, у нее достаточно смелости произнести эти же слова, но в лицо кронпринцу? Он тоже видящий. Боюсь, если я сейчас поинтересуюсь этим вопросом, то к списку моих врагов в Академии прибавится еще один.

– Тебя забыл спросить, с кем мне возиться. Пошла прочь.

Кристан говорил равнодушно, даже вяло, но интонация просто убивала безразличием. Девушка почувствовала это и болезненно всхлипнула. Я искоса посмотрела на Азалину. На красивом лице застыло замешательство, растерянность, изумление. Она не ожидала, что Кристан так ответит? Или надеялась, что постель дает какие-то привилегии? Дурочка. Ратана тоже так думала, но как только надоела, ее вышвырнули не задумываясь. Детки императора творят, что хотят, невзирая на учтивость и этикет.

Их привязанности длятся недолго. За одиннадцать месяцев пора бы это усвоить.

Сразу после ужина я пришла в библиотеку. Книги выдавала госпожа Сафира, сама, строго по очереди. Стеллажи находились за загородкой, вход туда был лишь со стороны стойки библиотекаря.

– Будьте добры, принесите мне подборку законов империи о магах, – попросила я с доброжелательной улыбкой. Если не могу читать о мастерах и истоках, почитаю о законах. Все полезнее, чем древняя история.

– Такой подборки нет, – отрезала Сафира.

От неожиданности, я растерялась. Еще один запрет? Сколько уже их было!

– Не задерживай очередь, Оливия, – женщина раздраженно нахмурилась.

Я бросила взгляд за спину. За мной никто не стоял. В читальном зале находились не более десяти человек, и все они уже сидели за столами.

– Тогда что-нибудь о генерале Людвиге Ламаре, – вздохнула сокрушенно.

Сафира фыркнула и отправилась к стеллажам. Прошлая книга не дала мне ничего нового. О големах вспоминали лишь вскользь. Да, они четко и быстро исполняли приказы, были сильны, бесстрашны, непобедимы. Их нельзя было убить ни холодным оружием, ни огнестрельным. Только магическим. Вот и приходилось мастерам придумывать разные уловки, чтобы уничтожить хоть кого-то. Слава пряхам, что на создание полноценных боевых големов уходило огромное количество магии, которой и так было немного в империи.

Меня интересовали совсем другие вопросы. Как мастера вкладывают им в голову сознание? Почему их делают безмозглыми бессловесными рабами и можно ли заставить их поумнеть? Господин Олдбрук рассказывал на лекциях, что мастера могут делать видимых големов и невидимых. Невидимых для простых людей, само собой. Маги видят любое проявление магии. Как тот цветок в шкатулке. Он был видимым лишь для меня и поверенных императора.

Для бытовых нужд, в городах, домах использовали видимых, чтобы обычные люди не сбивали их с пути, и не пугались, когда маг в невидимой карете или на невидимой лошади едет по улице. А вот для войны лучше невидимая армия, с ней бороться в разы сложнее.

Я с интересом читала выкладки генерала Ламара о способах выявления и уничтожения невидимых големов. И вдруг передо мной на столешницу рядом с раскрытой книгой лег полураспустившийся бутон на тонкой длинной ножке.

Я удивленно подняла взгляд.

– Она не настоящая?

Роза выглядела слишком идеальной. Совершенная, жемчужно-белая, бархатистая, без колючек и… аромата.

Кристан снисходительно улыбнулся.

– Сегодня была практика по созиданию. Учитель разрешил нам сделать все, что захотим небольшого размера. Я сделал это.

– Спасибо, – я была растеряна.

Мне никто никогда не дарил цветов. Этой розе не нужна вода, ваза, уход. Она останется неизменной на долгие десятилетия. Никогда не завянет, не станет хуже, но… и не распустится.

Кристан сел напротив, положил на стол книгу, но даже ее не раскрыл. Смотрел внимательно на меня и щурил глаза, думая о своем. Я опустила голову. Да, Георг проигрывает ему по всем параметрам. И дело не только в том, что кронпринц младше. Я не видела императора воочию, лишь на портретах, но могу с уверенностью сказать, что внешностью бастард отличается от наследного принца. Оба темноволосые, симпатичные, но Кристан выше, мускулистее, мощнее. И глаза у него чистые темно-карие, против коричнево-болотного цвета Георга. Может быть, один пошел в отца, другой в мать?

– Обменяемся? – нерешительно поинтересовалась я, кивнув на книгу в его руках. А вдруг согласится? И я, наконец, смогу прочитать что-нибудь из книг мастеров.

– Без проблем, – легко согласился Кристан и толкнул свой учебник в мою сторону. Он назывался «Классификация лучей и способы их применения. Кратко».

Я схватила сокровище так крепко, что если госпожа Сафира или кто другой надумал бы ее забрать, то им придется со мной драться насмерть. И пропала. На несколько часов точно.

Оказывается сиреневый луч не камень, как я его называла. Он стабилизатор. Или консерватор, что тоже верно. Держит неизменной форму любой вещи, не дает ей изменяться. Стенки шкатулки для цветка, который я видела при проверке императорскими поверенными, были из него. Правда там еще присутствовали золотистые и коричневые вкрапления.

Что у нас по ним?