Укрощение дракона

– Бери, не жалко.

* * *

– Я не из полиции, – сообщил Холмсон. – Я за сведения заплачу. Эта дамочка, которую тут грохнули неделю назад… Все, что о ней знаете.

– Вот так бы и сразу. – На лице портье было разборчиво написано, что он готов продать родную мать, а может, и чужую, выдав ее за свою. – Прибыла она тем же утром. Получается, как бы на свидание со смертью спешила. Записалась как миссис Смит, ну да у нас полгостиницы Смиты, а остальные почти все Брауны. Заплатила вперед и наличными, за сутки. В тот день была как раз моя смена. Еще на нее жаловалась женщина из соседнего номера, говорит, эта миссис Смит орет постоянно, а та отдохнуть не может. Ну а я чем помогу? У нас третьеразрядная гостиница, даже вышибалы нет.

– Она ведь одна приехала? На кого же она орала?

– Этого я знать не могу. Я всего лишь портье.

– Та женщина, что жаловалась, она еще здесь?

– Да где там! Неделя уже прошла. В этом клоповнике никто надолго не задерживается. День, самое большее два.

– А кто она и откуда?

– Сейчас посмотрим. Так, вот она. Миссис Смит из Лондона.

– Просто замечательно, – изобразил радость Холмсон. – Ну с этой все ясно. А кто жил с другой стороны от этого номера?

– Да вот же написано. Мистер Парсонс. Надо же, и не Смит, и не Браун, и даже адрес похож на настоящий.

* * *

– Здравствуйте, мистер Парсонс, меня зовут Холмсон, я частный детектив.

– Приветствую вас, мистер Холмсон. Неудивительно, что с такой фамилией вы избрали именно эту профессию, – улыбнулся Парсонс.

– Это не настоящая фамилия. Агентство так называется, вот и меня так называют. Я перестал спорить и уже сам так представляюсь. Но я не хочу отбирать у вас время. Вы, конечно, запомнили тот день, когда в гостинице была стрельба.

– Запомнил, и очень надолго. Я был на войне, конечно, но война – это совсем другое дело. А тут была настоящая бойня. Семерых полисменов уложили, если мне память не изменяет, и еще ту женщину из соседнего номера. Ну и мужчину, но он как бы и не в счет. Ему вроде как поделом.

– А скажите, мистер Парсонс, слышимость в гостинице была хорошая? Вы слышали, что происходит в соседнем номере?

– Не просто хорошая, мистер Холмсон, а отличная. Больше никогда в жизни в той гостинице не остановлюсь. Эта женщина так кричала на свою дочь, что у меня даже голова разболелась.

– Она была с дочерью? Вы уверены? – Холмсон был невыразимо доволен. Значит, в номере была еще дочь этой женщины! Прав был тот Браун или не Браун из разведки!

– Конечно, я не могу быть уверенным, что это ее дочь! Откуда бы мне это знать? Но девочка называла ее мамой.

– А эта мама как ее называла?

– По-разному. Мразь, тварь, дрянь… Всего не упомнить. И лупила ее постоянно. А девочка плакала и просила: «Мама, не надо».

– Чудесная семья, – похвалил Холмсон.

– И не говорите.

– А что вы слышали во время той стрельбы?

– Как что? Стрельбу.

– А подробнее не припомните?

– Попробую описать. Значит, так. Вопль тот женщины, что-то вроде «убирайся отсюда!» и поток оскорблений. Потом звук удара и всхлипывания.

– Ударила дочку, стало быть.

– Нет, мистер Холмсон, это ее ударил тот мужчина. Я, конечно, понимаю, что женщин бить нехорошо, но в ответ на такие слова – это грех простительный.

– Понятно, мистер Парсонс, продолжайте.

– Потом, через какое-то время, этот мужчина крикнул: «Я выхожу!» – открыл дверь и выстрелил. Кто-то упал. Потом беспорядочная стрельба. Потом она, эта женщина, как завизжит: «Тварь, ты что делаешь?!» – потом выстрел, и тишина.

– Вот, значит, как все было… – Холмсон не мог понять только одного – откуда все это узнали в разведке? Хотя, с другой стороны, у них полно ясновидцев, кому же еще такие вещи узнавать?

– Да, именно так, – подтвердил Парсонс. – На память не жалуюсь.

– Жаль, что вы не видели эту девочку, – посетовал на судьбу Холмсон.

– Почему жаль? – удивился Парсонс.

– Мне бы это здорово помогло, – пояснил Холмсон.

– Ну и чудесно. Дело в том, что я ее видел.

– Так это же великолепно! Давайте съездим к полицейскому художнику, он по вашему описанию нарисует портрет…

– Мистер Холмсон, я не хочу ехать в полицию. Не люблю я их.

– Я вам заплачу за потраченное время.

– Не нужно. Я сам художник, и довольно известный, между прочим. Мои картины отлично продаются. Если хотите, подождите немного, и я вам нарисую эту девочку.

– Разумеется, я подожду, мистер Парсонс.

* * *

– Да, неделю назад эту девочку к нам привозили. – Уже в третьем участке Холмсон услышал тот ответ, на который надеялся. – Но она ничего не говорит. Мы ее передали в полицейский приют.

– У вас нет в участке телепата?

– Есть, но это не наше дело. В приюте есть телепаты, которые обучены работать именно с детьми. Это ваша дочь?

– Вроде того, – ответил Холмсон. Разве можно быть точно уверенным, не отец ли ты какому-нибудь ребенку?

* * *