Времена Солнцелуния. Книга 1: Златоглазка
А после окончания трапезы гостей ждало незабываемое представление на просторной мощёной площадке по соседству, куда и попросил всех последовать распорядитель, галантно поклонившись. Визитёры с солнечным семейством направились к месту концерта через аллею, и Аурелия по привычке залюбовалась волшебным Павлиньим парком. Уникальная территория славилась многочисленными скульптурами из живых деревьев, изображающих одних из самых прекрасных птиц на свете. Гостей окружили грациозные зелёные павлины, и наиболее высокие экземпляры с расправленным веером хвостом были сделаны из тиса, а для одинаково выстриженных фигур тоннеля использовали хвойную тую. Визитёры растянулись цепочкой по живописному арочному коридору между выстроившихся в два ряда пернатых созданий, похожих друг на друга как капли воды, дивясь по ходу продвижения на их вытянутые шеи и склонённые головы.
Но главным шедевром парка считалась композиция на центральной круглой площадке, в середине которой красовался крупный тис, называемый павлиньим деревом. На нём с помощью простых рабочих ножниц умелая команда садовников выстригла одновременно множество птиц в натуральную величину. К этому произведению искусства, огороженному растительной изгородью из модельно выстриженных низкорослых кипарисов, и держали путь гости. Притом по дороге Аурелию не только угораздило очутиться неподалёку от братьев грома, но и стать невольным свидетелем их беседы с принцессой дождя.
– Едва я заметил на дубе гигантского злобного дракона, – захвастал Бронт, – у меня возникло непреодолимое желание броситься на него, схватить за шею и начать душить голыми руками. Но затем я подумал, что будет с принцессой Люцией, когда я героически погибну в битве. Как она переживёт столь великую утрату?
– А если бы змея оказалась действительно драконом или просто ядовитой, то встречу не пережила бы сама наследница, разве не так? – ехидно поинтересовалась Зерия.
Бронт не сразу нашёлся с ответом, поэтому его выручил брат.
– Но, принцесса Зерия, вы не представляете, насколько храбро повёл себя Бронт, – заступился за него Адад, упустив подробности, как юноша на молниеносной скорости помчался звать на подмогу стражников.
– Совершенно точно, эта занятная история со всеми участниками сегодня получила много внимания… – согласилась девушка, умолчав о своей причастности к происшествию, ведь члены её семейства помимо дождя повелевали ещё и ползучими змеями.
– И я останусь вам очень признателен, принцесса Зерия, если вечером в беседе с наследницей Люцией вы не забудете замолвить словечко о проявленной мною храбрости и отважности в захватывающем столкновении с чудовищем, – вкрадчиво продолжил средний принц грома Бронт.
– Можете не сомневаться, – заверила юношу Зерия, но от чересчур непредсказуемой барышни следовало ожидать чего угодно.
В скором времени все собрались у диковинного дерева, и лишь успели занять места на расставленных полукругом стульях, как послышалось громкое хлопанье крыльев. Братьям Бронту и Ададу почудилось, будто над Павлиньим парком разом пролетала тысяча пернатых, принцесса дождя Зерия вздрогнула от неожиданности, а солнечные сёстры заговорщицки переглянулись. Потом на верхние ветви тиса уселось весьма странное создание с телом и когтистыми лапами огромной птицы, широкими крыльями, человеческой шеей и головой.
Об обитающей в местном королевстве женщине-птице ходили слухи по всему свету, но чести увидеть её были удостоены исключительно избранные. Фантастическая дива славилась красивым бронзовым оперением, словно являлась посланником дневного светила на земле, а смешение на орнаменте её крыльев голубых, белых, фиолетовых и чёрных оттенков неба и земных теней придавали облику существа одновременно божественный и мирской вид.
Дива имела большие выразительные глаза и запоминающееся лицо с носом горбинкой, высокими скулами и полными губами. Волосы на голове ей заменяли длинные гладкие перья, отливающие бронзовым блеском и ниспадающие на плечи, сродни локонам, а на макушке красовался изящный хохолок, уподобляющийся короне с бубенчиками. Своеобразными украшениями существу также служили пёстрый узор вокруг шеи, похожий на ожерелье, и хвост с вкраплением тёмно-синих глазков, вдвое короче, чем у павлина.
Женщина-легенда взмахнула крыльями, приветствуя собравшихся, после чего развернула веерообразный хвост в форме полусолнца и запела на незнакомом древнем языке. И голос дивы обладал такой нежной и насыщенной окраской, что гостям разом почудилось, точно ничего прекраснее они раньше не слышали. Да и игра на флейте и арфе в качестве музыкального сопровождения волшебного пения расположившихся под павлиньим деревом музыкантов так и осталась незамеченной, ведь все взоры на себя перетянула женщина-птица и наследница Люция. За занимательным действом прибывшие принцы не забыли о первоначальной цели своего визита – познакомиться и покорить сердце преемницы одной из самых могущественных династий, и во время концерта неустанно переводили взгляды с певчей дивы на девушку, в надежде обратить на себя внимание.
Хотя раньше Аурелии уже приходилось присутствовать на виртуозном выступлении легенды, она всё равно испытала необыкновенное волнение. А вот гостям впервые удалось стать участникам подобного гибкого лирического исполнения, окутанного мистическим бархатом, и все их эмоции обострились до предела. Юношей потянуло на подвиги, девушек на романтику, и лёгкое помешательство ощутила даже Зерия. Притом каждое слово и фраза певчей дивы оказались пропитаны таким глубоким чувством, что несравненное пение едва ли не возносило публику на небеса. И движения мифического создания – изящное подёргивание головы, грациозные взмахи крыльями и разворачивание веера-хвоста представлялись воплощением настолько естественной гармонии, что нельзя было вообразить на свете ничего более совершенного.
Удивительный концерт пролетел в считанное мгновение, и когда окрылённые гости стали разъезжаться по своим дворцам, в их мыслях ещё долго звучал изумительный голос легендарной пернатой певицы. Предалась философским размышлениям и направляющаяся за сёстрами во дворец Аурелия: «Женщина-птица способна играть роль музы, служа источником вдохновения всем одарённым талантам! В завершении великолепного выступления поэт писал бы стихи всю ночь, музыкант сочинил непревзойдённое произведение, художник рисовал бы без отдыха много дней подряд одну картину за другой, командир армии выиграл сражение, а повар изобрёл рецепт нового блюда». И девушка оказалась совершенно права, ибо по дороге домой на нескольких принцев и вправду нашло творческое воодушевление, они разродились тирадой стихоплетений, а часть также попытались воспроизвести запомнившиеся мотивы. И хотя со стороны братьям грома Бронту и Ададу слышалось достойное исполнение, для их кучера и слуг поездка выдалась мучительным испытанием.
Между тем Златоглазка задержалась на крыльце Янтарного дворца, заглядевшись на женские скульптуры, расставленные по периметру площади. По её мнению, белоснежные мраморные статуи с позолоченными волосами олицетворяли солнечный день, а не менее живописные тёмные тени у их ног – чёрную ночь. И если раньше девушку одолевали сомнения, то теперь она для себя точно определилась – на следующей неделе барышня обязательно поедет на бал. Аурелии очень хотелось увидеть ночь и сияние луны, а, может, и именитого принца.
3 часть. Бал во время полнолуния
Следующая неделя для всех солнечных сестёр, кроме наследницы Люции и младшей Лучезары, превратилась в сплошное ожидание. Девушкам предстояло впервые выйти в свет на балу в Лунном королевстве ночи, и они не находили себе места от волнения. Тем более четыре старшие принцессы давно достигли благоприятного для замужества возраста, и с совершеннолетием Люции могли задуматься об устройстве личной жизни. Теперь Селесте, Гелие, Роксане и Злате дозволялось принимать ухаживания, и обычно в течение года после представления барышень в обществе, те выходили замуж и покидали родной дом.
До торжества оставалось слишком мало времени, а ещё требовалось завершить последние приготовления: принцессам надлежало вникнуть в особенности бального этикета королевства ночи, портным закончить пошив платьев, служанкам подобрать подходящие к нарядам причёски и украшения. Тогда как к самому дебюту в свете девушек готовились с ранних лет, преподавая им музыку, живопись, литературу скульптуру, искусство вышивания, иностранные языки, верховую езду и домоводство. Немаловажными являлись история и география, а в программу обучения наследницы дополнительно включались науки по управлению королевством. Особое внимание уделялось изучению лучезарными сёстрами этикета. Барышни обязаны были уметь достойно вести себя в обществе, казаться изящными и сдержанными, преподносить свои персоны с наилучшей стороны и удивлять привитым чувством вкуса.
И, конечно, с юного возраста сёстры осваивали танцы. Принцессам полагалось научиться идеально двигаться не только в общепризнанных композициях королевства света, но и в вариациях, популярных в других землях. К тому же вместе с приглашением на бал, о котором всё-таки объявила правительница Аврора на следующий день за обеденной трапезой, прислали программу ночи с перечнем всех запланированных к исполнению танцев.
За сборами неделя пролетела незаметно, и, наконец, наступил долгожданный день бала. Вечером девушек облачили в торжественные наряды, приготовленные с учётом принятых для подобного случая правил. Младшим близняшкам и Силии достались праздничные платья светлых оттенков. Причём оригинальными украшениями к причёскам и розовым одеяниям Киры и Клары послужили нежные розы, а с белым платьем Силии удачно смотрелась укладка с вплетёнными в неё лилиями. Помимо душистых мотивов, согласно пресловутому этикету, сёстры ещё смогли себе позволить лишь кружевные бархотки на шеи со скромной жемчужиной. И в завершение взяв в руки букетики из тех же цветов, юные принцессы превратились в лёгких, воздушных и грациозных барышень.
А вот на выходящих в свет на дебют старших сёстрах уже красовались наряды более броские, пошитые по последней моде с декольте, открытиями плечами и кружевным декором. И хотя для бала обычно приберегали одеяния белого цвета или пастельных тонов, причёски и украшения полагалось выбирать с особым вкусом. Высокие укладки на волосах давно вышли из моды, так же, как и чересчур громоздкие украшения, поэтому принцессам сделали на вид простые, но весьма утончённые причёски, оставив открытыми шеи.
С особым пристрастием пришлось подбирать по цвету к нарядам солнечных принцесс и драгоценные камни. Селеста с белоснежным платьем предпочла надеть ожерелье с бриллиантами, Гелия и Роксана с голубом и розовым – сапфиры и рубины, а Злата с кремовым – жемчуг. На корсажи девушек приделали по орхидее в тон одеяниям, и с теми же цветами оформили их букеты. Правда, новомодные облачения не добавили уверенности старшим девушкам, и они всё равно продолжили волноваться, ибо на балу могла решиться их дальнейшая судьба.
И только Златоглазка в отличие от сестёр не слишком была обеспокоена собственным нарядом. Но портнихи и служанки хорошо знали свою работу, благодаря чему струящееся платье изысканного цвета айвори ещё больше преобразило принцессу. Если одеяния младших сестёр выполнили в непревзойдённом стиле ампир с высокой талией, то Аурелии, как и старшим девушкам достался вариант с плотно зашнурованным корсетом. Однако от сильно сжатой грудной клетки у барышни перехватило дыхание, поэтому она не успела вдоволь насладиться очаровательным оттенком платья, не резко белым, а скорее трогательным и лоснящимся.
Служанки уложили золотые волосы Аурелии в простую причёску в греческом стиле, вокруг неизменного тонкого обруча таким образом закрепив миниатюрные фрезии, что они стали напоминать цветочную корону. И девушка отказалась от иных украшений, оставив на шее лишь кулон-сосуд из янтаря, к которому давно привыкла. Златоглазку успокаивало тёплое прикосновение талисмана к коже, и, вероятно, причиной тому служила живая вода в нём, тогда как сам янтарь на самом деле являлся не камнем, а застывшей смолой хвойных деревьев.
В итоге подготовленная к балу Аурелия в праздничном платье с цветочной короной на голове, каскадом золотых волос, светящимися от предвкушения глазами янтарного оттенка и блестящими, словно россыпь драгоценностей веснушками, предстала перед остальными девушками в образе дивного видения. Но выделяясь на фоне сестёр, подобно яркому солнцу среди звёзд, принцесса точно не подозревала о своей красоте. И в поведении Златоглазки не отмечалось ни капли высокомерия, она всегда демонстрировала сердечную доброту и чуткость. Нашла она время для душевного разговора с младшей сестрой Лучезарой и сегодня вечером, пока другие барышни увлечённо занимались сборами.
– Не грусти! Мы расскажем тебе всё в подробностях по возвращении. А на следующий год, едва тебе исполнится пятнадцать, ты тоже поедешь на бал.
– Но пообещайте мне в деталях описать лунного принца и королевство ночи! – попросила Лучезара.
А перед самым отъездом в девичьи покои наведалась наследница, сообщить, что у королевы появились срочные дела, и она не сможет прийти, но передаёт благословение. Несомненно, Люция также хотела поехать на бал в королевство ночи, хотя и постаралась скрыть от сестёр своё расстройство. Не расщедрилась она и на комплименты девушкам, кружившим вокруг неё в торжественных нарядах, а, увидев волшебный образ Златоглазки, опустила взор, ощутив укол зависти.
– Ну и последний штрих, ваши золотовысочества, перчатки и веер! – обратилась к принцессам главная Смотрея. – Помните, на бал не разрешается ехать без перчаток! И золотое правило нельзя нарушать! Но, прежде чем я их принесу, дайте мне ещё раз взглянуть на вас в новых платьях.
Едва девушки по очереди начали подходить к Смотрее, и, поворачиваясь кругом, показывать свой наряд, Люция поспешила в соседнюю комнату. Там на камине она увидела подготовленные для принцесс кружевные перчатки с веерами: розовые под цвет платьев близняшек и Роксаны, кремовые – Златы, голубые – Гелии, белые с вышивкой лилий – Силии, и две пары схожих светлых экземпляров – старшей Селесты и Златоглазки.
Люция решила спрятать перчатки, предназначенные Аурелии, но не сумела определить, какие из двух пар принадлежат златовласой принцессе. А услышав шаги наставницы, девушка схватила первые попавшиеся и быстро выбросила их в открытое окно. Вошедшая в комнату Смотрея же ничего не заметила, и, забрав с камина вещи, вернулась к принцессам.
– Розовые аксессуары для Киры, Клары и Роксаны, – провозгласила Смотрея, раздавая перчатки и веера девушкам. – Кремовые – Злате, голубые – Гелие, белоснежные с лилиями – Силии, слоновой кости – Златоглазке, и… Ах! Но где комплект для Селесты? Он же совсем недавно был здесь!
Пока служанки искали пропажу, всполошившиеся принцессы окружили растерявшуюся старшую сестру. Селеста некоторое время проявляла завидное мужество, но только работницы отчитались наставнице, что перчаток так и не нашли, чуть не расплакалась от отчаянья.
– Разве сложно отыскать для Селесты замену? – обратилась к Смотрее встревоженная Гелия.
– Мне очень жаль, ваше золотовысочество, но те светлые перчатки сшили специально для нарядного платья принцессы, – с сочувствием объяснила Смотрея. – Боюсь, других подходящих нам сейчас не найти. А по правилам на бал нельзя являться без перчаток… Грубое нарушение этикета вызовет полное неодобрение окружающих.
– Неужели, я не поеду на бал? – пролепетала Селеста.
Девушки принялись обмахивать веерами сестру, уже готовую упасть в обморок, и виновница происшествия всё-таки ощутила лёгкие угрызения совести. А следом наследница Люция даже вспомнила про свои белоснежные перчатки, пошитые для прошедшего приёма гостей, когда она познакомилась с принцем грома. Тогда Люция ими не воспользовалась, посчитав перебором, и теперь они лежали в её гардеробной, но у барышни так и не возникло мысли, выручить сестру. Вместо содействия несчастной Селесте солнечная преемница испытала чувство жуткого неудовлетворения, раз Златоглазка всё ещё собиралась на бал.
Но Люция не всегда имела такой вредный характер, позволяющий ей выражать пренебрежительное отношение к сёстрам. Просто наследнице с детства прививали чувство превосходства над остальными девушками, и со временем она свыклась с собственной исключительностью. Также принцессу признавали самой обворожительной барышней при дворе, пока не появилась Аурелия. Лишь Златоглазка могла сравниться с ней красотой, но вскоре Люция стала отмечать, как сестра превзошла её и в этом. Золотые волосы девушки казались более шелковистыми, фигура утончённее, сияющие веснушки ярче, а глаза цвета янтаря и вовсе редкими. И ничто не помогало Люции исправить положение: ни модная одежда, ни драгоценности.
В дополнение настроение избалованной наследницы начало портить особое внимание окружающих к Златоглазке, раньше принадлежащее ей одной. Король-отец выказывал дочери трогательную нежность, стараясь оберегать ей от всех невзгод, сёстры любили её за доброту, искренность и всегда с ней советовались, а Аврора подарила Аурелии красивый обруч для волос, хотя согласно правилам исключительно преемнице дозволялось носить золото. В результате у Люции помимо её воли зародилось чувство ревности к сестре.
И узрев прекрасный образ Златоглазки для бала, наследница испытала жгучую зависть. «А вдруг приглянется лунному принцу и станет королевой ночи? Этого мне ещё не хватало! Тогда сестра превзойдёт меня в выборе жениха. Я не позволю случиться подобному!» – именно такая мысль промелькнула у Люции, прежде чем она решила помешать Аурелии попасть на бал. И теперь девушка расстроилась, что ошиблась с выбором перчаток, и златовласая соперница не устранена.
А у старшей сестры Селесты тем временем развивалась настоящая трагедия. Девушка дожидалась долгожданного дебюта уже несколько лет, предвкушая встретить на балу свою судьбу, но сейчас все её надежды рушились прямо на глазах.
– Не переживай, будут и другие торжества, – неожиданно всё-таки выступила с поддержкой наследница. – Возможно, через полгода или год…
Только слова Люции лишь сильнее огорчили Селесту. И девушка не сдержала слёз, ведь признавалось большим унижением, когда старшая сестра не могла первой выйти замуж, не учитывая союза наследницы. А Златоглазка приняла беду девушки за собственную драму. Разумеется, Аурелия тоже очень хотела побывать в Лунном королевстве, давно мечтала увидеть ночь и грезила таинственной темнотой всё последнее время, но счастье близких для неё было важнее всего. Отчего принцесса пошла на отчаянный шаг, топнув ножкой:
– Произошла досадная ошибка! Селеста, мне отдали твои перчатки и веер. Вот они, возьми. Ты должна поехать на бал!
Селеста приняла протянутые сестрой вещи со слезами на глазах, может поэтому мутный взор не позволил ей разглядеть окрас ткани, ибо вместо белых перчаток под цвет платья, ей достались аксессуары оттенка слоновой кости. А Смотрея прекрасно уловила разницу.
– Вы уверены, принцесса Аурелия? – уточнила наставница у девушки, подразумевая, на самом деле ли та готова уступить своё место на балу Селесте.
– Конечно, – без колебания ответила Златоглазка, с нежностью поглядев на старшую сестру.
Несмотря на лёгкий солнечный оттенок, перчатки идеально подошли Селесте по размеру, и на лице девушки, наконец, появилась улыбка. Правда, затем она вспомнила про незавидную участь своей спасительницы.
– Но как же ты поедешь на бал, Златоглазка? – воскликнула сестра, так и не осознав, что девушка намеренно отдала ей перчатки.
– Ничего, у меня ещё будет дебют. А вы мне всё расскажете.
Следом наряженные сёстры поспешили на пристань, где их ждала расписная ладья. По пути через парк разволновавшиеся принцессы не на шутку расшумелись, но пребывающая в хорошем настроении от выполненного плана Люция не стала их одёргивать. Искренне порадовалась за девушек и притихшая Златоглазка, а вот главная Смотрея куда-то запропастилась.
Барышни перешли на борт судна, оставив служанок, Люцию и Лучезару на берегу, а Златоглазка поднялась на пристань, желая получше разглядеть их плавучее средство. Оно представляло собой быстроходную ладью в форме мистического трёхголового существа, на носу которой имелось сразу три птичьих головы с приоткрытыми в яростном крике клювами. Само королевское судно было изготовлено из ценной древесины кедра, вдоль его бортов виднелся рельеф огромных крыльев, очерченных тонким слоем редкого красного золота, и из того же драгоценного металла возвышались ветвистые рога над головами хищника. Когда ладья скользила по воде, красное золото переливалось и искрилось на солнце, воплощая иллюзию совсем не плывущей, а летящей мистической птицы, где каждый взмах крыльев сопровождался столпом огненных искр. Ну а во время движения по звёздному пути средство смотрелось с земли объятой пламенем кометой.
Едва принцессы заняли свои места на ладье, дивясь на белоснежный парус с изображением дневного светила, взялись за вёсла гребцы в нарядных мундирах, разместившиеся по периметру борта, и капитан выпрямился по струнке в ожидании разрешения на отплытие. Тогда же его взор притянула мелькнувшая на пристани одинокая фигура Златоглазки. Пока ветер играл с её золотистыми волосами и волнами развивал подол длинного нарядного платья, девушка крутила в руках букетик белоснежных фрезий и выглядела такой прекрасной и грустной одновременно.
Но капитан и предположить не мог, что блистающая в ярких лучах принцесса в облике восхитительного солнечного посланника думала сейчас о лунной ночи, мечтая, хотя бы на мгновенье скрыться в мрачной темноте. И как мотылёк летел на свет, не опасаясь опалить крылья, так и уподобляющаяся ясному блику лучезарная принцесса, наоборот, стремилась познать таинственную мглу, не боясь навсегда затеряться под её непроницаемым покровом. Только желанию солнечной девушки познакомиться с лунной ночью, видимо, не суждено было сбыться.
В тот же миг выстрелила пушка на одной из башен Янтарного дворца, и Аурелия вздрогнула от резкого звука. Огненной ладье разрешили покинуть тихую гавань королевства, но капитан не успел отдать команду гребцам налечь на вёсла, так как на берег внезапно выбежала старшая Смотрея. Запыхавшись от бега и с трудом забравшись на пристань, она крикнула капитану:
– По приказу королевы прошу оставаться на месте!
К недоумению собравшихся на борту пассажиров вскоре на берегу объявилась сама Аврора. Уверенно ступая, правительница быстро поднялась на пристань, придерживая подол своего белоснежного платья, и в первую очередь обратилась к Аурелии:
– Златоглазка, ты тоже поедешь на бал!
– Но у меня потерялись перчатки, – грустно ответила ей дочь. – Без них не дозволено.
– Не беда, ты можешь взять мои! – с улыбкой ответила Авророй.
Большинство солнечных сестёр тотчас же разглядели в переданных для Аурелии предметах веер и белые перчатки из тонкого изысканного кружева. Именно с ними королева красовалась на своей свадьбе, после чего аксессуары бережно хранились в покоях правителей, и несколько раз весь свадебный наряд демонстрировался любопытным принцессам.
К тому же пропажа главной наставницы оказалась неслучайной. Смотрея не пошла к пристани с остальными девушками, так как поспешила в тронный зал, где королева заканчивала приём. Дождавшись выхода правительницы в коридор, женщина ей низко поклонилась.
– Жалко, меня задержали дела, и я не проводила своих девочек. Принцессы уже отправились в путь? – спросила Аврора.
– Ладья как раз готовится отплывать, ваше золотовеличество, – отчиталась ей Смотрея. Но прежде чем правительница ушла, она торопливо добавила: – Правда, без принцессы Аурелии.
Расслышав слова наставницы, королева остановилась и, развернувшись к ней, потребовала объяснений:
– Она передумала ехать?
Тогда опустившая глаза наставница поведала правительнице о произошедших событиях, не забыв упомянуть, как Златоглазка выручила старшую сестру Селесту с перчатками. Узнав о благородных намерениях дочери, Аврора улыбнулась.
– Во что бы то ни стало задержите отплытие, – распорядилась королева. – Добрый поступок не должен остаться без ответа!
Правительница дала указание служанке, незамедлительно принесли ей свадебные перчатки и веер, а, затем, не мешкая, отправилась на пристань. Аврора успела в срок, и теперь Златоглазка тоже могла ехать на бал. Горячо поблагодарив королеву-мать и сделав реверанс, предназначенный наставнице, без помощи которой явно не обошлось, принцесса забралась в ладью. А едва судно отплыло от берега, Люция вся побледнела от дурного предчувствия, ведь её соперница-сестра не только отбыла на бал, но ещё и получила королевские перчатки и веер, по традиции всегда переходящие исключительно наследнице.
Тем временем ладья на полных парусах вышла из тихой огороженной гавани в открытый океан, поплыв быстрее ветра. Когда же судно покинуло территорию королевства света, принцессы заметили произошедшие на небе изменения: янтарное солнце окрасилось в пламенный цвет, подобно красному золоту, и скрылось за горизонтом. Быстроходная ладья в тот момент взмыла в воздух, и, достигнув звёздного пути, продолжила движение заданным маршрутом, держа ориентир по известному созвездию в форме могучего дуба. И судно в образе мифического трёхголового существа мгновенно представилось пассажирам огненным драконом, устремлённым к серебристой россыпи сфер с единственным желанием – спалить дотла небесное дерево.
