Превратись. Вторая книга

– Нет. – Ответил Всеволод. – И я вовсе не инспектор, Тата.

Тата кивнула, подавая ложки, скорее, похожие на холодное оружие – их стёблышки были заострены и даже перехвачены маленькой гардой у ложа.

После еды, вежливо отвергнув предложение отдохнуть (вполне искреннее, хотя Всеволоду и показалось, что отказ был принят Карлом не без хорошо замаскированного вздоха облегчения), хозяин проводил их до машины, на редкость точно и ясно растолковав, как им добраться до заводов.

– Удачи, – добавил он, бровями заставляя съехать шляпу на лоб, – вам и сестрице вашей.

Он глубоко заглянул в глаза Всеволоду, прежде чем его собственные погрузились в тень его неизменной подружки.

Трое рыбаков, как один слитый силуэт, показались в конце улицы. Взгляд из-под шляпы поторопил Всеволода.

Объезжая село, они увидели чёрную кузню и красные огни внутри на длинных полосах металла.

Дело шло к Шестнадцатому Дню. Ну, вы знаете, как оно бывает. Бриджентис, почти не покидавшая потускневшего от скрытого волнения неба, на самые краткие часы уходила в лес или в холмы – как приходилось – и выныривала, увеличившаяся и сытая, как кошка, чтобы снова и снова, свернувшись клубком, плыть над машиной. Дорога стала до того гладенькой и бегучей, что даже Веде не приходилось язвить по поводу мастерства вождения. Настроение не соответствовало дороге. Веда думала о Пусике и скучала. Татины пироги истратились, несмотря на щедрость красавицы, к послеполудню послезавтрашнего дня. Сжевав последнюю корочку, Веда изрекла:

– Ты заметил пробки от шампанского?

– А? – Отозвался Всеволод.

– У них пробки от шампанского на ножки креслиц надеты.

– О-о… – Неопределённо заметил водила.

– По крайней мере, восемь бутылок они выпили.

– Семь.

– Что?

– Одна ножка обварена сургучом.

Веда искоса посмотрела на руль.

– А дорога-то, танцевать можно. – Холодно заметила она. – Стало быть, они женаты семь лет.

Брови водителя тихонько приподнялись и опустились.

– Да, хорошая.

– Кто?

Он повернул к ней лицо – брови на подобающем месте, – показал плечом за окошечко. Бриджентис к случаю оттолкнула жёлтое облако и глубоко заглянула в машину. Орс спускался за очень высокую неровную стену – похоже, не лес, а проехавший стороной город с невырубленными садами, задичавшими и жившими своей жизнью. Но это так – мелькнул и скрылся.

– Последний населённый пункт… Здесь. – Подтвердил дракон.

– Почему ты сказал «здесь», а не «в этом квадрате»?

– Почему я должен был так сказать?

Тон был не враждебен, дракон просто удивился. Машина нашла ракурс, в котором дорога свернулась петлёй вокруг возвышенности. Очевидно, они набрали высоту.

– Ты был так воинственно настроен. – Внезапно принялась критиковать Веда. – А они ведь славные, правда?

Всеволод заметил:

– Все они.

– И у них была белая собака.

– Правда?

– Фото внутри буфета.

– Почему была?

– Внутри за банками с кофе. Вроде боксёра. И чёрная ленточка.

– Может, она просто сбежала.

– От таких славных?

Коробки заводов были аккуратно разложены по горизонту. Уродливыми они не выглядели. Холмики отвалов негрубо громоздились у тихо бренчавшей речки в простенькой ограде.

Веда постучала указательным пальцем по плечу Всеволода.

– Пришло время…

– Как?

– Не пора ли заняться делом?

– Именно?

– Ну, ты же инспектор. Так иди и инспектируй.

Всеволод улыбнулся.

– Я не знаю, как это делается.

Наклонившись к ней, он тихо сказал:

– Дождёмся вечера и поедем.

– А инспектировать?

– Говорю тебе, я смущён, ей-Богу… могу сделать что-нибудь, ну, совсем не так?

– Ну и ну.