Превратись. Первая книга

– Где он?

– Не беспокойтесь о нём.

– Я просто хочу его увидеть.

Владимир улыбался. Не стирая этой глуповатой улыбки, он пообещал, что когда-нибудь покажет ей медведя.

Если она действительно хочет.

Она заверила, что хочет.

– Сейчас.

Он помотал головой, совсем как медведь.

Беседа расстроилась. Веда отвечала холодно и скоро стала прощаться.

Тогда он вздохнул, отступил к сосне, исчез, вместо него в тени появился гризли.

Веда никогда не забудет этого: тёплый дрожащий воздух, низкий потолок парка, привидения среди ещё неодетых кустов, жёлтые бороды форзиции возле сухого фонтана, и медведь, похожий на валун.

– Ну и ну.

Так она сказала. С места она не сдвинулась. Она заметила, что медведь, хотя и вполне разумен теперь с виду, но преодолеть себя она не может. Он заворчал, и, преображаясь во Владимира-человека, сердито уличил:

– Ага.

Что он имел в виду, Владимир не объяснил. Веда миролюбиво подошла к нему и, взяв под руку, предложила пойти и посмотреть на огни в тумане.

Огни были хороши, что и говорить. Уже прощаясь, Владимир, заметивший, что расстановка сил не изменилась, легкомысленно подзадорил её – сказал, указывая на туман, блуждающий над бухтой, что он не прочь…

– …поплавать с вами.

Она обернулась, не тратя слов… Он скалился в своей обычной манере, которая ничего не выражала, и взгляд его невольно остановился на её губах, розовых и не очень ярких, открывающих в ответной улыбке крупные зубы. Клыки были самую чуточку длинноваты.

Рядом собирали в мешок книги с прилавка – рабочий день кончался.

– Погадаем по книге? – Веда взяла с прилавка потрёпанный томик. —

Вы позволите?

Продавец, могучий седобородый старец, позволил кивком, даже не

взглянув на них.

Вышло:

– Старые карты, красивые девки.

– Хорошо, что не наоборот. – Согласилась Веда. – Это мы на кого гадали?

– На меня. – Решил Владимир. – А можно, я прочту всё целиком?

– Это позволительно?

Владимир пробежал быстрыми глазами текст:

– Всё прилично.

– Ну, валяйте.

– «Старые карты, красивые девки, выпей на посошок. С собой прихвачу только книжки, винишко в дырявый дорожный мешок».

Веда глянула краем глаза.

– Там ещё строчка.

– «Камень и тот, придорожный, знает, твой поцелуй – ожог».

Веде понравилось, и потому она принялась язвить:

– Какой любезный камень. Откуда бы ему знать?

Владимир подумал и кончиками пальцев дотронулся до орсова знака, который неизменно выныривал из ворота его рубашки.

– Может, она камень на шее носит?

– Да, или у неё каменное сердце.

Медведь прекратил развивать тему и спросил, сколько стоит книжка, но продавец хрипло ответил:

– Нечего из вежливости расход делать.

– Мы вас задержали.

– Не гоморрец я, чаю.

Сгрёб потрёпанные сокровища и ушёл со своим мешком.

Медведь проводил его взглядом, откровенно жалея, что не купил всё же книгу. Он собирался что-то сказать.

– Я подыскал себе кое-какую работёнку. Довольно далеко.

– Так уж далеко?

– Ну, изрядно. Есть такое местечко. Про него обычно не говорят.

– В аду?