Проклятье берсерка, или Чужая невеста

Чтобы успокоиться и отвлечься, Лия прислушалась к окружающим пещеру звукам: на улице завывал песни ветер, а также где-то поблизости раздавался топот и фырканье нарка. Она с улыбкой подумала, что наверное, Вальдер в пещеру не влез, и теперь зверю приходилось мёрзнуть снаружи. Хотя почему мёрзнуть? В отличии от них с берсерком у него меховая шкура имеется.

Кожу под повязкой опять защекотало. Не резало болью, не щипало, а именно щекотало. Лия коснулась влажной ткани бинтов, испугалась, что промокли от крови или гноя, вдруг берсерк плохо прижёг? Она отодвинула плащ в сторону и развязала повязку, чтобы посмотреть.

Каково же было удивление Лии, когда она увидела не безобразные рубцы от ожога, а розовую молодую кожу.

– Как это? – И бинты мокрые не от крови, а от воды. Но откуда ей взяться? Берсерк смочил повязку в том обжигающем пойле, что вчера дал выпить «для храбрости»? Лия поднесла ладонь к носу, пахло медом. Медовуха! Вот что за гадость она вчера пила.

Только вряд ли медовая вода обладала настолько целебными свойствами.

Сразу захотелось растормошить берсерка и расспросить. Может, это он подлечил своей магией? Хотя вряд ли, вчера он не вылечил даже собственные раны от когтей перевальских тварей. Наверное, это всё же медовая вода намешана с какими-то варварскими травками. Лия чуть успокоилась и легла обратно, запахнула меховой плащ по самое не хочу и спрятала озябший нос за ворот. Прикрыла веки, и незаметно для себя разморилась в тепле и уснула.

Глава 5

Сверра разбудил дразнящий обоняние аромат вереска. Так могла пахнуть только маленькая охотница. Запах забивался в ноздри, проникал в глотку и наполнял лёгкие. Он кружил голову и был слаще мёда. Пьянее, чем самое дорогое вино.

А ещё от Лии исходило приятное тепло. Волк в ментальной клетке тоже довольно урчал, наслаждаясь близостью воинственной девы. Обычно зверя удовлетворяло только массовое убийство и жажда крови. Сверр зарылся носом в шёлк волос и хмыкнул, с удивлением признаваясь себе, что ему и самому нравится держать в своих руках строптивую охотницу.

Но чужую. Невесту конунга. Его заклятого врага и кровного брата, которому вынужден подчиняться.

От мыслей засосало под ложечкой, а во рту разлился противный вкус горечи, словно полыни напихали.

Сверр приоткрыл глаза и обвёл взглядом пещеру, где они ночевали. Утро, а, может, уже и день разогнали мрак по углам, свет снаружи проникал через щели между покрывалом, наброшенном на вход. Угли в костре совсем потухли, и от их с Лией дыхания вырывались облачка пара.

Охотница сладко сопела, подложив под щёку ладонь, и Сверр невольно залюбовался её красивым профилем. Светлые волосы растрепались, мелкие пряди выбились из тугой косы и обрамляли лицо Лии. Черные длинные ресницы мелко подрагивали в такт мерному дыханию. Берсерк чувствовал рукой каждый её вздох и спокойный выдох. Пальцы ладоней покалывало от желания прикоснуться к деве более откровенно, показать, что такое страсть берсерка…

Взгляд Сверра задержался на приоткрытых искусанных губах, они манили его, как луна в небе. И будто почувствовав его взгляд, Лия открыла свои сапфировые глаза и повернула к нему лицо. Время на миг замерло, а они всё продолжали пристально рассматривать друг друга.

Лия порывисто вдохнула. Ничем не прикрытое желание напугало охотницу, но и вызвало странный трепет. Предвкушение чего-то неизведанного. Сверр прочитал это в лазурных омутах. Он приподнялся на локте, нависая над ней неотвратимой скалой, на секунду в её глазах промелькнуло желание бегства, но она отмахнулась от того, не сделав даже попытки.

Замерла и неосознанно губы свои соблазнительные облизнула, совершенно не догадываясь, как это подействовало на него! Аромат вереска стал во стократ ярче, ноздри Сверра ловили его и жадно вбирали. Да он весь пропитался этим медовым хмелем! Но, дьявол, ему нравилось.

Сверр знал, как выглядит сейчас со стороны. В его глазах извивались оранжевые языки пламени, янтарь расплавился и вспрыснулся в артерии, разгоняя с бешенным током крови пожар. Это Лия зажгла его в нём. Это она разбудила дикое пламя, и он опасался не сдержаться и навредить. Но в тоже время ему очень хотелось попробовать вкус её губ.

Всего один поцелуй и он отпрянет. Лишь один.

Ему он просто необходим, чтобы успокоиться и не сорвать прямо здесь и сейчас распускающийся бутон прекрасного цветка… Запретного для него. Сверр медленно начал склоняться, следя да реакцией маленькой охотницы. Её веки распахнулись шире, ресницы почти коснулись бровей, но она не оттолкнула.

Лия задержала дыхание, благодаря звериному слуху Сверр отчётливо слышал, как взволнованно заколотилось её сердце, ещё немного и оно выскочит под своды пещеры. Совсем не от страха. Наоборот, она ждала. Горячее дыхание Сверра разбилось об алые губы, и он жёстко смял их, потому что просто не умел по-другому.

Охотница всё же испугалась. Его напора, и Сверр заставил себя быть мягче. Наступив на горло своему дикому желанию, он обуздал его и в нежной ласке провёл языком по верхней губе, затем по нижней, по ряду зубов и, словив первый стон Лии, возликовал. Ей не было противно! Она не дрожала в ужасе перед ним.

Сам не заметил, как в груди зародилось довольное урчание – это волк рвался перехватить контроль, но берсерк волей затолкал того обратно в клетку. Он только помешает, Лия не готова ещё с ним знакомиться. Да и вряд ли он представит возможность потом. Сверр провёл ладонью от талии по холмикам грудей и перебрался на девичий затылок, сжимая не сильно, но не позволяя отстраниться. Новый стон звучал прекрасной музыкой для его ушей.

Ещё немного, ещё совсем чуть-чуть он насытиться и отпустит её. Наверное…

Сверр пил своими губами судорожное дыхании Лии, а она выгибалась и льнула к нему всем телом, она давно закрыла глаза, растворившись в неведанных до селе ощущениях. Поцелуй берсерка перерос из нежного снова в страстный. Горячий умелый язык ласкал нёбо охотницы, тесно переплетался с её язычком в танце, посылая по телу девы волну приятных мурашек.

Лия чувствовала, как в её животе раскрывает чудесные крылья бабочка, как они трепещут. Происходящее отчего-то казалось правильным. Словно так и должно быть. Губы мужчины обжигали, а рука с затылка переместилась на живот поверх повязки, но боли Лия не чувствовала. Зато остро ощутила, как ладонь берсерка задрала тунику и скользнула под ткань короткой майки, накрывая правое полушарие и играя немного шершавыми пальцами с затвердевшей горошинкой соска.

– Ах… – Стон отрезвил Лию, и она дёрнулась назад, поняв наконец, что и с кем она вытворяет. Вот только распаленный похотью мужчина не собирался останавливаться.

– Не надо… – увернулась от губ берсерка, накрыв своей ладошкой его рот, а другой упёрлась в твёрдую грудь.

Сверр застыл на секунду, не понимая, почему она противится. Им ведь обоим хорошо. Волк всё-таки прорвался в разум, туманя мысли, желая быть ближе к вкусно пахнущей охотнице. Берсерк увернулся от крохотной ладони, что пыталась так нелепо остановить его, и лизнул кожу шеи, где гулко билась тонкая жилка. Неожиданно прикусил это место, и тело Лии пронзила сладкая острая судорога, ударяя вниз живота.

– Сверр! Пожалуйста, пусти… – вскрик достиг слуха мужчины, и он оцепенел.

Да, он зашёл слишком далеко. Нельзя.

На улице заревел нарк, почуяв нарастающую в пещере бурю. Пару минут Сверр не двигался, лишь тяжело хрипел, сжимая в кулаках по обе стороны от головы Лии ткань плаща, успокаивая разбушевавшиеся эмоции и усмиряя разошедшегося зверя. Вытряхивал из мыслей навязанные волкодлаком порочные образы с участием охотницы. Сверр рыкнул, не нравилось ему, что рядом с пленницей он терял контроль.

А Лия от его рыка задрожала под ним трусливым зайцем, и это ему тоже не понравилось. Он больше не хотел, чтобы она боялась его! Сжав губы в тонкую линию, берсерк стремительно вскочил и вышел из пещеры в чём был, с голым торсом и пышущий жаром неудовлетворительной страсти.

Ему срочно нужно проветриться и остудить голову!

Берсерк ушел, а Лия осталась. С гулко стучащим сердцем в тишине, она закуталась в плащ, хоть ей и не было холодно. Наоборот, её тело пылало от жара! Но так Лия чувствовала себя более защищённой. Она только что с ним целовалась! И даже неумело пыталась отвечать.

Подумать только, целовалась с одним из проклятых тьмой воином…

Матушку бы хватил удар от одного только слова «берсерк». А Лия обнималась с ним и целовалась, к тому же сама бесстыдно прижималась к мужчине. Но сколько она себя не корила, вина за содеянное никак не хотела приходить. Да и что в поцелуе собственно такого? Про то, что Сверр трогал её грудь и остальное тело она старалась не думать.

Не выдержав больше метаний, Лия села. Мужчина всё не возвращался, а ей ужасно захотелось по нужде. Она осмотрела небольшую пещеру, у одной из дальних стен темнел проход вглубь. Лия встала и направилась к нему, плащ волочился за ней следом по камню, да берсерк был просто высоченный. Боли в месте ожога совсем не ощущалось, так лишь лёгкая щекотка. Добравшись, Лия воочию убедилась, что за тенью скрывалось глухое узкое ответвление. Как по заказу.

Она с сожалением стащила с плеч плащ, чтобы ненароком не запачкать и не порвать. Да и просто в нём было бы не удобно. Вместе с плащом ушло и тепло, поэтому Лия быстренько сделала своё дело и накинула его обратно. Поморщилась от тяжести. Всё же лучше здесь, чем справлять потребность организма снаружи на ветру и где разгуливают заведённый Сверр и нарк.

Лия вернулась к лежбищу и застыла у потухшего костра. Зажечь бы чем. После ухода мужчины быстро выветрилось и его тепло, зуб на зуб уже не попадал. И Лия поймала себя на мысли, что начинает привыкать к берсерку. Это обескуражило. И напугало.