По имени Ветер

Есения остановилась, смахнула капли дождя с лица и несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Ничего не получилось. Проклятый холод уже пробрался под дождевик, под тонкую одежду и белье и тянул щупальца к сердцу. Еще мгновение, и она умрет.

Мозг заметался в поисках решения – нужно срочно найти место, чтобы согреться, чтобы купировать приступ. Только бы он не начался прямо здесь и сейчас. Она была готова закричать от ужаса и, не отдавая себя отчета в том, что делает, ворвалась в магазин.

* * *

Ветер заканчивал раскладывать товар. Утренний поток посетителей иссяк, а в такой ливень новых не предвидится. Наверное, сегодня нужно закрыться пораньше. Да и запасы подошли к концу, пора пополнить. Оставалось всего две коробки с поздней малиной, которые он подумывал забрать себе на ужин. Мысль об ужине в одиночестве казалась заманчивой, ехать к Тине в такую погоду не хотелось, да и нагостился он у нее уже.

В магазине было тепло. Из-за дождя и резко сгустившегося сумрака Ветер включил свет – никогда не любил сумерки. Мягкий свет декоративных кованых фонарей, которыми он украсил помещение, создавал особый уют – пахло свежей выпечкой, и он сам кайфовал от того, какой райский уголок ему удалось создать. Все, кто попадал в магазин Ветра хотя бы один раз, долго про него помнили и при случае с удовольствием возвращались.

Когда-то на месте магазина был старый сарай, в который его отец ставил на зимовку трактора, складывал сено и зимние припасы. Пропахший машинным маслом и яблоками, Ветру он казался лучшим местом на земле. Сколько времени он провел в нем в детстве, играя в захватывающие игры, которые сам же и придумывал. А затем, в юности, пережил немало сладких минут, приводя на сеновал многочисленных подружек. После того как отец отошел от дел, передав все ему, Ветер не стал сносить сарай. Обложил его снаружи кирпичом и оставил старые доски в качестве внутренней обшивки. Они были старше его самого и по-прежнему пахли зимними яблоками. Снес все внутренние перегородки. Часть пространства отвел под магазин, а часть под небольшое кафе, где собирались друзья и близкие (считай, весь поселок). Соорудил небольшую лесенку, ведущую из магазина на второй этаж. Огородил все перилами так, чтобы сидящие в кафе могли видеть тех, кто заходит в магазин, и обмениваться с ними приветствиями. На втором этаже он поставил несколько столов, стульев, а также диван и телевизор, создав самое уютное место на земле. Стены украсил табличками со старой рекламой шоколада и мыла, которые он всегда пытался отыскать во время поездок на отдых за границу.

Внизу, в магазине, мирно гудели большие холодильники с мясными и молочными продуктами, сыром, колбасами и паштетами. На каменном полу стояли старые винные бочки, на которых умостились лотки со свежими фруктами и овощами.

Ветер гордился своим магазином и был уверен – лучше в округе не найти. Он знал всех клиентов в лицо и по имени и частенько сам стоял за прилавком, хотя в этом не было особой необходимости – у него работали продавцы и имелся даже директор магазина. Но Ветер получал ни с чем не сравнимое удовольствие от общения с людьми. Он их искренне любил.

Ему нравилось, что покупатели съезжаются к нему даже из области. Что ему звонят из лучших ресторанов, чтобы сделать крупные заказы на домашние продукты. А частенько в магазин заглядывают молодые симпатичные девушки, исповедующие новую органическую религию и фанатично ищущие то, чего не касались пестициды и гербициды. Большинство из них не могли противиться его чарам и с удовольствием принимали приглашение получить больше информации о том, как растет молодой картофель на его полях. Их было великое множество. Обычно Ветер предпочитал тех, у кого на пальце красовалось обручальное кольцо. С такими проблем куда меньше.

Тина все знала, но делала вид, что не замечает. Она понимала, что ветер невозможно удержать в клетке.

Он усмехнулся, вспомнив о Тине и ее ненавязчивом приглашении прийти на ужин сегодня вечером. Ну уж нет, его семья – это ферма и магазин. Он, наверное, здесь и умрет в одиночестве. А Тина может это принимать или нет. Разве может ветер дуть постоянно в одном направлении? Только ласково погладить, обнять, поцеловать и помчаться дальше, к новым вершинам. Улыбка так и застыла на его губах, когда колокольчик звякнул и в дверях появилась девушка.

Будь Ветер романтичнее и более литературно одарен, он бы описал ее как сотканную из дождливой серости и тумана. Призрачную. Не от мира сего. Волшебное существо в огромном желтом дождевике, укрывавшем ее почти полностью. Она казалась сказочной героиней, занесенной в их прозаичные края бушующим ураганом. Кажется, в детстве он про что-то такое читал.

Лицо девушки было бледным и мокрым. Наверное, его можно было бы назвать невыразительным, если бы не глаза. Огромные, серые, как дождь, и отчаянно несчастные. Ветер хотел встретить новую покупательницу дежурной веселой репликой, но слова застряли в горле. Столько в этих глазах плескалось боли и отчаяния.

– Здравствуйте, – только и сумел выдавить он. А девушка, замершая на пороге, сделала шаг внутрь. Дверь за ее спиной закрылась с тихим щелчком, хотя обычно она всегда громко хлопала, внося радостное возбуждение в атмосферу магазина.

– Здравствуйте. – Голос был тихим, едва слышимым, но мелодичным. Словно кто-то там, на горе, позвонил в колокольчик.

Есения почувствовала, как тепло обволакивает ее, неожиданно стало даже жарко. Приступ и паника отступили, словно по щелчку, и она снова смогла нормально дышать.

Отвернувшись, чтобы избежать слишком пристального взгляда продавца, она начала рассеяно рассматривать полки с домашними джемами и настойками, холодильники и их аппетитное содержимое. Спелые розовые помидоры – кажется, этот сорт называется «Бычье сердце»? В этом она была не сильна. Румяные яблоки, золотистые груши, задорные полосатые арбузы, чья красная сахарная мякоть была выставлена на обозрение всем желающим. Ароматные дыни.

Есения вдруг спохватилась – а есть ли у нее с собой деньги? Ведь она оставила и сумку, и кошелек в доме. Затем выдохнула – в кармане дождевика обнаружились несколько купюр, которые Маша, видимо, машинально сунула туда, принимая от нее деньги на хозяйство. Хватит на какую-нибудь мелочь. Взгляд остановился на малине. Ей отчаянно захотелось спелых ягод.

– Дайте, пожалуйста, малину. – Она обернулась к продавцу и вдруг поняла, что все это время тот не спускал с нее глаз.

Невысокий, весь какой-то угловатый, в легкой майке, открывающей сильные мускулистые руки. Его нельзя было назвать красавцем – лицо было несимметричным, рваная челка закрывала лоб, а из-под нее остро смотрели внимательные иссиня-черные глаза. Есения видела таких много раз – классический бабник. Вон как смотрит проверенным и многократно обкатанным взглядом. Наверняка большинство покупательниц не в силах устоять. Но Есению такие никогда не интересовали. Хотя что ее вообще в жизни интересовало, кроме Яна?

– Малина очень сладкая. Обещаю, вы еще за ней вернетесь, – пришел в себя Ветер, а Есения неожиданно для самой себя обратила внимание на его голос.

Глубокий, бархатистый, обволакивающий. Отрицать харизму этого мужчины было бессмысленно. Хорошо, наверное, что она не в силах испытывать никаких сильных чувств и эмоций. Да что там – она даже плакать не умеет, результат обморожения.

Она молча кивнула, протягивая деньги, желая побыстрее оборвать неловкий момент. Но Ветер так просто не сдавался.

Обычно женщины всегда на него реагировали. Улыбкой ли, взглядом, зардевшимися щеками, глупым хихиканьем. Они умели выражать свой интерес тысячей разных способов. Но стоящая перед ним девушка, на вид ей не больше двадцати пяти, в огромном нелепом дождевике смахивала на Снежную королеву – застыла, словно эмоции и чувства были ей чужды.

– Может, попробуете? – Он решил не сдаваться.

Девушка молча покачала головой.

– Как вас зовут?

Огромные серые глаза уставились на него. Кроме удивленного взгляда, никаких эмоций, хотя внутри Есения вела с собой жаркий внутренний монолог – что он от нее хочет? Зачем спрашивает имя? Если она его назовет, то он точно не отстанет. Еще никто не оставался равнодушным, услышав ее имя.

– Маша, – тихо ответила она и снова посмотрела на продавца, пытаясь просигнализировать: «Здесь твои чары бессильны. Просто дай мне сдачу, и покончим с этим».

Словно прочитав ее мысли, Ветер отсчитал сдачу, положил малину в два пакета – похоже, странная покупательница пришла пешком или приехала на велосипеде.

– А меня Алексей, но все зовут меня Ветер. Заходите еще, завтра будет новая малина. Она в этом году особенно сладкая. И вообще, у нас есть много чего интересного.

Не слушая его болтовню, Есения быстро кивнула и направилась к выходу, натягивая поглубже капюшон. Нужно взять себя в руки и вернуться домой. Привести в чувство Яна. Обыскать его вещи в поисках запасов наркотиков. И снова с ним поговорить.

Она почувствовала, что ей начинает жечь глаза, словно в них попал горячий песок. Быстро выйдя из магазина, она поглубже запахнула дождевик, тщетно пытаясь сохранить остатки тепла. Покатила велосипед в гору – ехать самой не было сил. После неожиданного демарша вся энергия выплеснулась из нее, словно дождевые потоки в ливневку.

Не отдавая себе отчета в том, что делает, Есения запустила руку в пакет с малиной и достала одну ягоду. Та действительно оказалась душистой и очень вкусной. Еще одна и еще. Увлекшись, Есения не заметила, как добралась до дома. Смешно, но малина придала ей сил.

Ничего, справится. Она уже столько всего пережила, переживет и это.

Ветер

– Говорят, они привезли с собой прислугу! Несколько человек – горничная, кухарка, вроде еще кто-то.

Глаза у Зины горели. Она всегда узнавала все раньше всех из неизвестных источников. Если и были в этом мире новости, которым можно доверять, то, несомненно, это были новости Зинаиды.

– А ты знаешь, кто дом-то купил? – Это Вовка, ее муж. Бесхитростный и простой, всегда поддерживающий супругу и пребывающий в восторге от уровня ее осведомленности.

– Купил, – фыркнула Зина, – получил в наследство!

– У этого француза тут что, родственники какие-то остались? – Брови Тины взметнулись вверх.

Они сидели в магазине у Ветра и пили прошлогоднее вино, закусывая сыром и вяленым мясом. Скоро придет время нового урожая, и нужно освободить место в погребах. Это, конечно, очередная шутка Ветра. Вино с его виноградников пользовалось большой популярностью, и обычно его в промышленных масштабах закупали два столичных ресторана. Ветер лишь оставлял несколько бутылок для своих и откупоривал их в ненастные вечера вроде этого.

Приглашение на сыр с вином было своего рода протянутой рукой примирения. Ветер знал, что обидел Тину своим отказом поужинать. Но и она знала, что приглашение он не примет. Любой намек на почти нормальную семейную жизнь пугал его и отталкивал. Тина все понимала и, несмотря на советы подруг и брата плюнуть на Ветра и устраивать жизнь, пока не поздно – ей ведь уже скоро тридцать пять, о чем она только думает? – продолжала ждать и надеяться. Ведь если бы она была ему совсем безразлична, не стал бы он ее звать. Закрыл бы свой магазин, завалился на диван, откупорил вино и смотрел бы футбол в одиночестве. Нет, она все-таки его дождется. Рано или поздно он поймет, что она лучшая и единственная.

– Да какие родственники? – отмахнулась Зина, кладя кусок колбасы на сыр, отправляя импровизированный бутерброд в рот и продолжая вещать, одновременно работая мощными челюстями. – Говорят, знаменитости какой-то он свой дом подарил. Ну сама подумай, кто еще такое опудало содержать станет?

Цветастое платье было явно мало в груди, и природное богатство Зинаиды так и рвалось наружу. После рождения второго ребенка (подумать только, одноклассницы Тины уже мамаши нескольких детей!) Зина так и не сумела похудеть, да и не очень-то стремилась, зная, что муж любит ее любой.

– Такое ж не протопишь, – немедленно поддержал супругу хозяйственный Вовка.

Тощий, как жердь, он опрокинул бокал вина и слегка поморщился, поймав пристальный взгляд Зины. Та зорко следила за всем, что употребляет муж. Вовка виновато потянулся к сыру и быстренько закусил. Тина могла дать руку на отсечение, что больше он сегодня не выпьет ни капли.

Вовка был весь какой-то нескладный и ужасно несимпатичный, но сердце у него было золотое. Редкий экземпляр. Из тех, кто никогда не держит камень за пазухой и отдаст последнее, если его об этом попросят. Детишек своих любил без памяти. Два наглых пацаненка вили веревки из папочки, а их воспитанием занималась Зинаида, которой нужно было идти в сержанты, а не в директора детского сада.

Вовка с Зиной смотрелись комично – невысокая круглая Зинаида и длинный, как каланча, Вовка. Но это была любовь, которой Тина в минуты черного отчаяния особенно завидовала. Они всегда поддерживали друг друга, что бы ни произошло. Понимали друг друга без слов. На все праздники Вовка тащил супруге три чахлые гвоздички, а Зинаида трогательно заботилась о том, чтобы Вовка выглядел как можно более нелепо, дабы никто на ее сокровище не покусился.

Тина почувствовала, что переела. Обругала себя за то, что вырядилась так нелепо. Узкое платье, чулки и корсет. Ветер позвонил и пригласил ее на вечер с вином и сыром, но забыл упомянуть, что позвал еще и Вовку с Зиной, старых школьных друзей. И сейчас в их компании она смотрелась неуместно, вместе с дурацкими чулками и корсетом. Словно питала призрачные надежды на нечто большее, а Ветер отгородился от нее парочкой одноклассников.