Солдатские истории

© А. Мазуркевич, текст, 2025

© Издательство «Четыре», 2025

Посвящаю книгу бойцам России – героям нашего времени

О книге Александры Мазуркевич «Солдатские истории»

С началом СВО военную литературу пополнил новый «фронтовой призыв». И женщины-писатели тоже осознанно и стойко встали в этот строй по тревоге, они тоже были призваны суровым приказом Отчизны на защиту своих рубежей.

Да, поневоле вспомнится известное выражение «У войны не женское лицо», но опровергающе прозвучат опаляющие душу строки фронтовички Юлии Друниной:

Отчего-то именно женщины-писатели находят такие пронзительные, правдивые наотмашь слова! И до слёз, до явственного ощущения порохового дыма и огненного смерча боя показывают нам картины сражений, эмоции побед и отступлений – всю палитру ратного подвига, где наиболее остро чувствуется и краткость, хрупкость человеческой жизни, и – одновременно! – её героическое величие, её бессмертие.

Может, именно потому, что женщина, природою определённая дарить жизнь, вынуждена показывать смерть? И вот тогда ценность жизни вырастает в её творческом осознании многократно, и она запечатлевает каждое мгновение этой фронтовой жизни на волосок от смерти с такой эмоциональной, почти чувственной силой слова, что это монолитно врезается в сознание…

Но здесь нам надо учесть, что наш автор не участник сражений, у неё нет боевого опыта, но у неё есть другой бесценный опыт – она чуткий и внимательный СЛУШАТЕЛЬ, она потомок тех медсестричек дорогих, которые сидели у постели солдат и слушали их скупые слова, рвущиеся из глубины встревоженной души, писали письма их родным, лечили их физические и душевные раны.

И именно они, писатели-слушатели, и создают сейчас новый формат военной литературы, форму рассказа со слов бойцов, именно они пишут письма от них в наше завтра!

И пример тому – Александра Мазуркевич, прекрасный, признанный художник, детский писатель, педагог-наставник. Ей во всём присуща своя неповторимая интонация, свои душевные краски, жизненная поступь, личностное восприятие всех событий.

Видимо, в силу всего этого ей и удаётся такая художественная визуализация слова. Она пишет текст как художник и рисует свои самобытные картины как глубокий, философски зрелый писатель. Это сочетание двух талантов и рождает такие пластичные, словно кинематографические, образы быта и бытия солдата на передовой. Здесь всё – живое, всё – настоящее. Настоящая боль, от которой буквально сводит тело, настоящая радость возрождения-исхода из трудного боя или рейда… Это мастерство достигается, мужает не только благодаря профессиональным стилевым и художественным навыкам, здесь никак нельзя без присутствия великой, милосердной, а подчас и яростной силы сопереживания, непостижимой с первого взгляда глубины проникновения в каждый миг фронтового дня, в каждый помысел солдата! И даже не в помысел, а – буквально! – в зарождение его, в преддверие движения и предчувствие мысли.

Это всё – по силам нашему мужественному автору, а без мужества писать о горячих точках – это кощунственная ложь. А в наше огненное время, время хронологического, художественного запечатления грандиозных, переломных и очистительных событий, такому и вовсе не место в писательской шеренге!

Дорогая Александра Валентиновна, продолжайте держать строй и равнять шаг по нашим героическим воинам, Вы – подлинный летописец времени, а это и есть гражданский подвиг настоящего Писателя!

Нина Попова,

ветеран боевых действий, заместитель председателя правления

Союза писателей России, кандидат филологических наук

Адреналин

Вечером, поужинав и устроившись в спальном мешке поудобнее, я стал сладко погружаться в сон. Примерно в десять часов вечера командир сообщил по рации, что в расположение нашей роты выдвинулся автомобиль с продуктами, который необходимо встретить.

Темень вокруг, тропинки не видать, фонарь не включишь: вражеские дроны могут заметить, да и минное поле рядом, как идти?.. Но приказ есть приказ, его не обсуждают. Вдоль лесополосы до дороги примерно двести метров. Тьма кромешная!

На ощупь, придерживаясь левой стороны, дошёл. На обочине стояла машина. Молодой солдат-водитель помог всё сгрузить. Пожав друг другу руки, мы распрощались. Машина только было собралась рвануть в темноту, как неожиданно над нами завис вражеский дрон. Где спрячешься на дороге? Обхватив голову руками, присел на корточки.

Повисев надо мной несколько секунд, дрон исчез. Я немного расслабился; толком перевести дыхание не успел, как он вновь закружил в воздухе. До лесополосы бежать около ста метров. Никогда с такой скоростью по пересечённой местности я не бегал! Остановился на минуту, прислушался к звукам – тихо вокруг. Видимо, дрон в темноте потерял меня из виду.

Оглядевшись по сторонам, понял, что пробежал мимо лесополосы прямо в поле, усеянное минами всякого калибра и назначения. Оставаться опасно! Что делать? Размышлять было некогда! Собравшись с духом, перекрестившись, стремительно рванул в сторону видневшегося тёмного пятна леса. Слава богу, минное поле позади! Цел и невредим! Задание выполнено.

Вот и блиндаж. Спустился по земляным ступеням; стоило только прилечь на деревянные нары, как мгновенно уснул. Адреналина в эту ночь я получил сполна.

Ранним утром, только засветлело, отправился с бойцом переносить продукты с дороги в лес. Мы шли осторожно: вдоль лесной тропы лежали разнообразные мелкие предметы, похожие на колокольчики, цоколь обычной бытовой лампочки, но таящие в себе смертельную опасность и способные в одно мгновение разорвать на части человеческую плоть.

Вот такая необычная ночная история. Жизнь в эту ночь сохранил мне незримый ангел-хранитель воинства небесного!

Встреча на лесной тропе

Я старший сержант в закрепроте. В блиндаже вдвоём. Ежедневно доставляем продукты на передовую, случается, и провожатыми работаем для тех, кто дорогу не знает. Профессия называется «ноги». Наверное, поэтому и позывной мой – Топотун. В день приходится в среднем проходить пятнадцать – двадцать километров, а то и больше, да груз ещё нести на себе в двадцать пять килограммов, обмундирование, оружие, да ещё накинутая поверх всего маскировка, без которой никак не обойтись.

В полной боевой экипировке, с грузом на спине, мы отправились с напарником на передовую. Утро выдалось солнечное, безветренное. Знакомой дорогой двинулись в путь. Идём осторожно: за ночь «подарков» прибавилось. Неожиданно заметили ползущую нам навстречу гадюку. Змея замерла, приподняла головку. Мы остановились. Она смотрит на нас, мы – на неё.

– Ну, здравствуй, красавица лесная, мы тебя не тронем, а ты нас не трогай. Договорились? Давай ты в одну сторону ползи, а нам прямо надо идти, – обращаясь к змее, произнёс Кукуруза (это позывной моего напарника).

Змея будто поняла, что зла ей не желают. Долго ждать себя она не заставила, проползла мимо в высокую траву. Из всего того, что мы постоянно встречаем на тропе, это, пожалуй, было самое безопасное, потому как встреча с «колокольчиками», «лягушками» и прочими минами намного опаснее, если не заметить их вовремя. А враг на это дело не скупится; как правило, по ночам «бабки-ёжки» – так мы прозвали вражеские дроны – обильно разбрасывали по земле смертоносные заряды.

Опорный пункт

Командир нашей роты получил приказ о передислокации. На два дня меня и двух моих бойцов отвезли в тыл. Наконец-то можно вдоволь попариться в бане, поесть настоящего ароматного шашлыка и рассыпчатого плова. Ни с чем не сравнимое блаженство ощущаешь в эти минуты, и целых два дня тишины!

На третий день, в ночь, нам выдали боекомплекты. Каждый взял с собой самое необходимое. Один только вещевой мешок весил примерно двадцать два килограмма, плюс броня, да ещё боекомплект в придачу.

В таком снаряжении друг за другом мы двинулись в путь. Прошли уже больше тридцати километров. Шли не то чтобы уставшие, но силы незаметно покидали нас. Двигались медленно, осторожно, ведь слева и справа от лесной тропы можно было встретить неразорвавшиеся мины, а их за это время мы повидали немало. Из полученного опыта я уже знал: если первая мина взорвалась сзади, а вторая сработала впереди, нужно очень быстро убегать.

В сумерках пришли к месту назначения. Мне и двоим бойцам с позывными Борода и Япон предстояло занять опорный пункт в лесопосадке. Что такое опорный пункт в лесу? Это лунка размером полтора на полтора метра и полметра в глубину, накрытая сверху ветками.

Ночью над нами летала «баба-яга» – здоровенный металлический дрон, скидывающий на землю смертоносные мины, метались вражеские броневики «хаммеры», но, лишь забрезжил рассвет, мы услышали над головами звук дрона-разведчика. Вслед за ним появились дроны-сбросники и дроны-камикадзе.

Первым взрывом снесло ветки с нашего блиндажа, дальше последовали ещё три взрыва. Землёй засы́пало глаза, нос. В ушах звенело, как в колокольне. Только собрались было бежать, как тараном на нас пошёл дрон-камикадзе. Прямое попадание в стену блиндажа. Яркая вспышка и глухота. В это мгновенье я понял, что шансов больше может и не быть, и мы побежали.

Через некоторое время слух вернулся. Следующий дрон-камикадзе застрял в ветках дуба, потом упал, но каким-то чудом не взорвался.

Казалось, всё стихло. Смотрим на неразорвавшийся беспилотник. Надо бы найти свои вещи, но ничего нет! Всё, что несли на себе тридцать один километр, сгорело в один момент.

Упавший дрон хоть и не взорвался, но продолжил съёмку. Не прошло и минуты, как налетели ещё несколько дронов с бомбами, щедро нас ими засыпая. Мы запрыгнули в покинутый кем-то окоп, прикрывшись сверху веткой.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.