Убийца поневоле

– Только документы. И тоже на другой день вернули.

– Замечательно! – Настя отчего-то развеселилась. – Давай дальше.

– Потом еще одного ограбили, а у четвертого – снова квартирная кража.

– И у всех брали документы и на другой день подбрасывали?

– У всех. Вот я и боюсь, что Даша – наводчица. Только она работает не на воров, а на каких-то мафиози, которым нужны поддельные документы. Они высматривают людей с подходящими данными, потому что документы слесаря дяди Пети им сто лет не нужны для их махинаций. А среди моих знакомых большинство – предприниматели, банкиры, биржевики, короче, финансово-кредитная публика.

«А ведь прав братишка, – подумала Настя. – Пользоваться крадеными документами опасно, хозяева обращаются в милицию и в ГАИ за новыми, а похищенные ставят на учет. Гораздо безопаснее сделать копию. Документ в розыске не числится, номера настоящие, бумага и печати – комар носа не подточит, сейчас мастера на все руки есть, такие умельцы, что Монетному двору и не снилось. И имя в документе настоящее, только фотография другая. Случись проверка – полный порядок, паспорт или водительские права именно с этой серией и этим номером выданы там-то и тогда-то именно такому-то гражданину. Все как в аптеке. Не исключено, что красавица Даша связана с группой, у которой изготовление «липы» поставлено на поток. Преступный промысел переходит на узкую специализацию, как у Райкина».

– Сколько раз вы вместе ходили в гости? – спросила она, наливая себе вторую чашку кофе. Стоявшая перед братом чашка с чаем оставалась нетронутой. Несмотря на внешнюю уверенность в себе и спокойствие, разговор давался ему нелегко.

– Шесть раз.

– Ты точно помнишь?

– Настя, я ведь не сразу к тебе побежал. Я долго прикидывал, перебирал в памяти, сомневался. Получается, что мы приходили в гости, а через 2 – 3 дня – кража или ограбление.

– Вы были у шести разных хозяев?

– Да, мы ни в одном месте по два раза не были.

– А кражи, значит, только у четырех?

– У четырех, – подтвердил Саша.

– А почему? Есть какое-нибудь объяснение?

– Сам не понимаю.

– Когда была первая кража?

– 4 октября, во вторник. Перед этим мы в субботу, 1-го числа, были в гостях, а во вторник хозяев обокрали.

– А те, у кого вы бывали раньше, до 1 октября, не пострадали?

– В том-то и дело, что нет. Мы в сентябре были у двух моих друзей, и у них все в порядке. Все началось только в октябре. Вот я и думаю, что сначала она просто присматривалась к кругу моих знакомых, пока не убедилась, что это подходящие кандидатуры для копирования их документов.

– А ты сам веришь в это? Логика – это хорошо, но сердце-то что-нибудь подсказывает?

Саша надолго умолк, сосредоточенно размешивая сахар в чашке с остывшим чаем.

– Мне трудно судить, Настя, – осторожно начал он. – Даша – она необыкновенная. Это словами не выразить. У меня даже язык не поворачивается сказать ей про эти кражи. Это все равно что купить букет свежих цветов и тут же выбросить их на помойку. Нелепо и жестоко. Это то, что говорит сердце. А ум говорит несколько иное.

– Что, например?

– Зачем я ей? Я далеко не красавец и не супермен. Завидным любовником я не являюсь ни с какой стороны. Деньги у меня, правда, есть, и немалые, но Дашка этих денег не видит и никакого навара с них не имеет. Как возможного супруга она меня рассматривать не может, потому что разводиться я не намерен ни при каких условиях, и она прекрасно это знает. Так зачем я ей? Поэтому я вынужден думать, что у нее есть какой-то корыстный интерес.

– А любовь? – насмешливо спросила Настя. – Про любовь ты забыл?

– Любовь? – Он озадаченно посмотрел на сестру и вдруг расхохотался. – Да разве меня можно любить? Ну, ты и скажешь, сестренка! Меня в жизни никто никогда не любил, с детства дразнили белобрысым придурком или белесым чучелом, а еще крысенком и бледной спирохетой. Я некрасив, и у меня отвратительный характер. Я всегда покупал себе женщин, начиная с самой первой, с которой лишился невинности. Меня и жена не любит. Она прекрасно ко мне относится, мы с ней друзья, но она меня не любит. Она выходила замуж за деньги и перспективы, а не за меня.

– Зачем же ты на ней женился?

– Я не женился. Я купил себе мать своего будущего ребенка. И благодарен судьбе за то, что она стала не только матерью моей девочки, но и моим другом. Я на это даже не рассчитывал.

– Погоди, но ты же сказал, что на Дашу денег не тратил. Значит, ее-то ты не купил?

– Я пытался, как обычно, делать ей подарки, разумеется, дорогие, но она отказывалась. Это как раз меня и настораживает. Что ей от меня нужно?

– Бред какой-то, – в сердцах сказала Настя. – Ты несешь абсолютную чушь. Почему тебя нельзя любить? Потому что ты сам это придумал? Наговариваешь на себя и на девочку черт знает что.

– А кражи? – тоскливо спросил Саша. Было видно, что ему самому муторно от своих подозрений.

– Да, кражи, – задумчиво произнесла Настя. – О кражах надо подумать. Давай-ка я посмотрю на твою красавицу сама. Она завтра работает?

– Во вторую смену, с трех до восьми. Где магазин, знаешь?

– Знаю. Ты ей про меня не рассказывал?

– Нет.

– Ладно, завтра схожу.

Саша неожиданно улыбнулся и вытащил бумажник.

– Возьми деньги, – он протянул ей пачку купюр в банковской упаковке.

– Это еще зачем? – удивилась Настя.

– Купишь себе что-нибудь для виду. Там все очень дорого.

«И то верно, – подумала она. – Чтобы присмотреться к этой Даше, нужно перемерить не меньше десятка платьев. А если после всех этих мучений ничего не купишь, это может показаться подозрительным. Братец-то у меня далеко не дурак. Хотя и с огромным тараканом в голове».

Закрыв за Сашей дверь, Настя вошла в комнату, где Леша сосредоточенно работал на компьютере.

– Знаешь, Лешик, у меня очень любопытный родственничек, – сказала она, подходя и обнимая его за плечи. – Он считает, что его нельзя любить.

– Да? – рассеянно отозвался Чистяков, не прекращая работу. – И почему же?

– Он некрасивый, и у него плохой характер.

– И только-то? Бедолага, знал бы он, какой характер у его сестры! И ведь нашелся идиот в моем лице, который ее любит. Тебе место освободить? Я уже заканчиваю.

– Спасибо, Лешенька. А что у нас на ужин?

– Там, по-моему, еще котлеты остались.