Исповедь Призрака. Confession of a Ghost. Премия им. Ф.М. Достоевского / F.M. Dostoevsky award (Билингва: Rus/Eng)

Внезапно… нет, это сюрр! – мужчина, светский мужчина – не монах, проплыл мимо нас к Башне… в чёрном деловом костюме и белой рубашке с галстуком… в длинном, но расстёгнутом чёрном пальто! В руках он держал чёрный зонт-трость и чёрный кожаный портфель, а на его голове возвышалась чёрная фетровая шляпа! Электронное табло по-прежнему показывало +32С!

– Димитра, – прошептала я, боясь спугнуть незнакомца, но она вскочила с кресла, как ошпаренная:

– Василиос! – и побежала к проезжающей мимо машине, задняя часть которой представляла собой открытую площадку, гружёную оливками.

О, любопытство! Я оторвалась от кресла и поплыла вслед за таинственным незнакомцем, предоставив Димитре возможность пообщаться с другом. Тем временем, незнакомец дошагал до пристани и, взглянув в безоблачное небо, раскрыл зонт (!) так же широко, как и я – глаза, и замер у Башни, периодически поглядывая на наручные часы, как люди, ждущие автобуса. Но остановка была не здесь! К тому же в это время автобусов в Урануполи нет и в помине! А распахнутый зонт и совершенно неуместное облачение в +32С? Почему никто не обращает на него внимания?!

Раздался телефонный звонок.

– Рэй! Спаси меня! Мужчина… в чёрном… он…

– Выпадает из общего контекста, да?

– Да, он – не здесь, не отсюда!

– Подойди к нему, пора просыпаться!

Я подходила к мужчине всё ближе и ближе, и пространство менялось прямо на глазах! Туман окутал Башню, и та превратилась в городской дом, у которого находилась автобусная остановка! Да, здесь шёл дождь и было холодно! Справа от себя я заметила типичную красную будку – Лондон!

– Нет! – закричала я от ужаса, зажмурилась и открыла глаза на Афоне, в Урануполи: Башня – на месте. Мужчина исчез.

Я молниеносно вернулась в дом Николетты, чтобы отдышаться от происходящего. Схватив ключ, поднялась на свой третий и последний этаж. Привычно открыла дверь, вставила ключ в автоматический включатель электричества, и свет включился. Но… ЧТО ЭТО? Где мои вещи? Кто их забрал? Где иконы, которые я оставила на второй половине кровати? Где мой ноутбук? И шкаф!!! Он был пуст и не имел никаких следов чьего-либо присутствия! Я бросилась в ванну, затем на балкон – НЕТ!!! Слетела вниз по лестнице и стала судорожно звонить в дверь Николетты. Она появилась заспанная и озиралась по сторонам, ничего не понимая.

– Где мои вещи?! – воскликнула я.

Николетта молча посмотрела на меня сонным взглядом и захлопнула дверь. Я решила вернуться к Димитре. Молниеносно преодолев расстояние до её лавочки, я увидела, что та… закрыта. Я посмотрела на электронное табло: +23С и 0:00. Я бросилась в дом Димитры, возможно, она ещё не спит. Но свет в доме не горел. Я влетела внутрь – никого, будто хозяева уехали куда-то.

– Димитра! – закричала я от бессилия в пустоту и в отчаянье рухнула на крыльцо перед её домом.

– Что случилось, дорогая? – внезапно раздался голос старушки из Австрии, которая жила в бело-синем доме напротив.

– Вы – призрак! – внезапно осознала я. – Но мне надо к Джойс!

Башня в Урануполи

– Вернулась, Слава Богу! – Джойс встречала меня на балконе, улыбаясь, и я бросилась в её объятия. – Ну успокойся, дорогая! Сейчас выпьём чая у камина, почитаем стихи.

Джойс зажгла взглядом камин, визуализировала две чашки и чайник, предложила мне сесть в кресло напротив и спросила:

– Какой чай предпочитаешь?

– А какой есть?

– Любой, – Джойс засмеялась. – Придумаешь собственный рецепт, которого не существовало ранее, и он мгновенно окажется в чайнике!

– Жасминовый, – прошептала я. – Всё так непривычно…

– Всем сначала непривычно, – подбодрила меня Джойс, разливая чай в призрачные чашки. – А как давно ты перешла в наш Свет?

– Не помню, – вздохнула я. – Рэй сказал, что я сама попросила Небо стереть мне память. Теперь подключаюсь к выборочным фрагментам Прошлого, переживая их здесь и сейчас. И всё в хаосе, я не могу восстановить цепочку событий.

– А Рэй, это кто?

– Призрак колдуна. Его не пускают в Урануполи, только до Трипити. Он сказал… что же он мне сказал?.. Что я могу ещё доделать нечто до 40-го дня, что поможет на Суде.

– Ты прекрасно всё вспоминаешь! А какой сейчас идёт день?

– Не знаю, – призналась я.

– А как ты рассталась с земным телом?

– Не помню…

– Нужен план действий. Во-первых, вспомнить, что ты не доделала и сколько дней до 40-го. Память блокируется страхом боли. Нас, призраков, обычно тянет на Землю в те места, где нам было хорошо, либо мы пытаемся завершить нечто незаконченное. Ты помнишь молитвы?

– Только самую короткую. Но… на Афоне я читала акафист «Взыскание погибших»!

– Отлично! Эта икона помогает в безнадёжных ситуациях. Продолжай подключаться к Прошлому, садись рядом с собой на Афоне, смотри в текст и читай!

– Но я же подключаюсь хаотично!

– Силой мысли, Алиса. Здесь всё делается ею. На кораблике утром съезди к Святой Горе, и – в Москву.

– Нет! Я не хочу туда возвращаться! – воскликнула я.

– Но, скорее всего, ты не доделала нечто там, а не на Афоне. Заодно узнай дату своей смерти, чтобы выяснить, сколько дней есть в наличии. Ты явно застряла на границе. Урануполи – пограничная зона между Землёй и Небом, – Джойс вздохнула, а лестница заскрипела. – Это монахи, не бойся! Такие же призраки, как и мы, молятся в часовне под крышей.

Раздался телефонный звонок.

– И не надоело тебе визуализировать телефон? – спросил Рэй.

– А как ещё? – не понимая, переспросила я в трубку.

– Ты там где?

– У Джойс. Днём я, наверно, вернусь домой.

– Там нет ничего страшного, – успокоил меня Рэй. – Встретимся.

И телефон исчез.

– А как можно общаться без телефона? – поинтересовалась я.

– Скоро научишься, – усмехнулась Джойс. – Ну что, почитаем стихи?

Смотря сквозь крошечное окошко Башни в ночь, укутанная призрачным пледом, визуализированным Джойс, в кресле у камина, периодически возвращаясь к жасминовому чаю, под шум волн, бьющихся о пристань, я слушала её стихи и медленно погружалась в дрёму обволакивающего сознание Тумана.

Зал Суда во Вселенной