Ярче звёзд

Я резко села и свесила ноги, чуть не запутавшись в колючем клетчатом пледе. В изголовье лежала большая подушка, обёрнутая в наволочку с крупными клубничинами. На полу – потёртый ковёр, на потолке – люстра в форме цветов колокольчика, у одного из окон большая кадка с драценой.

Пару секунд я лихорадочно соображала, где нахожусь. И с облегчением вспомнила: я у Лизы Загорской, моей подруги по университету.

Но едва я припомнила и незапланированное знакомство с её братом, и слезливую исповедь о наболевшем, и приглашение на концерт, как мне стало ужасно неловко. Ещё и сон этот, и подушка, и плед, которым меня укрыли… А ведь я наверняка уснула на том самом диване, где обычно спит Тимофей. Не похоже, чтобы эту комнату занимала Лиза или её родители, иначе наличие каких-то чисто женских принадлежностей – да тех же баночек с кремом или флаконов духов – говорило бы об этом. Я машинально прикоснулась ладонью к щеке – она пылала. Другая тоже.

Ещё можно всё отменить, извиниться и умчаться домой?

Приоткрыв дверь, я тут же почувствовала запах жареной картошки, на что мой желудок отозвался голодным урчанием. Но я в ответ тряхнула головой, поправила причёску и решительно направилась в кухню. Правда, едва я открыла рот, чтобы сказать: «Лиза, дорогая, прошу меня простить, но мне срочно нужно домой, и извинись, пожалуйста, за меня перед Тимофеем и Глебом», – как слова застряли у меня в горле.

В кухне хозяйничала не Лиза, а её брат. Но удивилась я, скорее, вовсе не этому. Получается, подруга оставила меня, спящую и беззащитную, в чужом, можно сказать, доме без прислуги и без охраны! На всякий случай я повертела головой: нет, Лизы в кухне не наблюдалось, мы с Тимофеем были одни. И пусть сейчас двадцать первый век на дворе, я не скомпрометирована и Тимофей вовсе не обязан на мне жениться, всё же подобного поведения от подруги я не ожидала. Но тут же улыбнулась сама себе: надо же, какие странные мысли приходят мне в голову! Недаром меня прозвали девушкой, заблудившейся в позапрошлом веке.

– Привет! – с улыбкой сказал Тимофей и помешал картошку на сковородке. – Лиза с Глебом выскочили за хлебом. Будут через пару минут. Проголодалась?

Я проглотила непонятно откуда взявшийся в горле ком и пробормотала:

– Да.

– Присаживайся! Уже всё готово! – и парень широким жестом указал в сторону самого удобного места на кожаном диванчике. Я знаю, потому что уже успела там посидеть.

Я и присела, досадуя на себя за то, что по какой-то нелепой причине растеряла всю свою благовоспитанность. Ни тебе «спасибо за приглашение», ни «разрешите вам помочь». Моя мама не узнала бы родную дочь.

– Я ушёл сегодня с работы пораньше, договорился с Назаром, он подменит меня, – между тем говорил Тимофей, раскладывая по тарелкам аппетитно подрумянившуюся картошечку. (Похоже, словоохотливость – общая черта брата и сестры.) – В самом деле, не могу же я пропустить такое мероприятие, как концерт «Горгоны»!

– Да, действительно, – поддакнула я и решила выразить запоздавшую признательность: – Спасибо большое! Вы с Лизой так добры, так внимательны!..

– Не за что.

Парень придвинул ко мне тарелку с солёными огурцами и нарезанной кольцами копчёной колбасой.

– Благодарю, – снова сказала я.

– Если что, это не я готовил, а Лиза. Я просто помешал разок.

Мне показалось, он слегка смутился. Но я тоже чувствовала себя не в своей тарелке.

К счастью, неловкая ситуация благополучно разрешилась с приходом Лизы и Глеба. Нас познакомили, и, хоть в последнее время я сознательно избегала всех представителей сильного пола, в компании новых друзей я почувствовала себя более-менее комфортно. Причиной тому я посчитала свою дружбу с Лизой. Её друзья – мои друзья.

Лиза быстренько нарезала хлеб, и все уселись за стол. На угловом диванчике места хватало для троих, поэтому Тимофей примостился на табуретке напротив, при этом слегка задев моё колено своим. Я внутренне вздрогнула, но постаралась не подать виду, будто что-то не так. Тимофей тоже промолчал, но подвинулся чуть правее.

– Приятного всем аппетита, – пожелала Лиза.

Мы ответили ей тем же, и в следующее мгновение в комнате уже раздавался хруст солёных огурцов и звяканье вилок о тарелки.

Наслаждаясь едой, я вновь стала ломать голову над тем, где же могла видеть Тимофея раньше. Однозначно, он не из моего бывшего лицея, где учились исключительно отпрыски состоятельных родителей, и не из музыкальной школы. Хоть убейте, но Тимофея я категорически не могу представить ни сидящим за роялем, ни терзающим скрипку, ни меланхолично щипающим струны арфы, ни даже марширующим на параде с саксофоном или трубой. Он не учился в одном вузе со мной и Лизой, иначе мы бы встречались периодически в коридорах, столовой или библиотеке, да и Лиза наверняка бы давно нас познакомила.

Скорее всего, мы однажды пересеклись где-то по работе. Но где?.. Летом я отказалась лететь с мамой в Ниццу и, сдав летнюю сессию досрочно, две смены отработала в детском оздоровительном лагере «Сосновый бор». Парней-вожатых там было в разы меньше, чем девушек, и Тимофея среди них я не видела.

Первую неделю августа я занималась тем, что раздавала на улице рекламные буклеты случайным прохожим. Может быть, Тимофей оказался одним из них? Но тогда почему его голос кажется знакомым, ведь я принципиально не завожу знакомств на улице?.. Да и Тимофей не был похож на тех, кто пристаёт к девушкам с флаерами в руках.

Однажды отец узнал о моей новой работе, и после получасовой лекции на тему «Пагубное влияние самостоятельно выбранной человеком профессии на репутацию его родителей» меня пригласили на непыльную должность в магазин одного из папиных друзей. А если точнее, то магазинчик канцелярских товаров «Карандаш» принадлежал жене одного из папиных знакомых. Всё, что входило в мои обязанности, – это еженедельное получение зарплаты и иногда – возня с ксероксом, который, как я его ни уговаривала, не желал меня слушаться. Не скажу, что я была довольна таким раскладом, но пока так. Мне всегда была важна финансовая независимость от родителей. Пусть и частичная пока. А существенным плюсом было то, что моя начальница, Маргарита Павловна, безо всяких условий предоставила мне гибкий график работы и разрешала писать конспекты прямо на рабочем месте.

Получается, Тимофей был одним из покупателей магазина «Карандаш»? Правда, я «тружусь» там с середины августа, всего лишь четыре недели, и парня с такой внешностью и приятным голосом наверняка бы запомнила.

Итак, я терялась в догадках. Я никак не могла вспомнить, где и при каких обстоятельствах мы пересекались, так, будто этот кусок моей жизни кто-то старательно вырезал из памяти. Я украдкой поглядывала на Тима, но с его стороны не заметила ни двусмысленных взглядов, ни намёков, ничего такого, что могло бы натолкнуть на определённые мысли, и, в конце концов, я постаралась убедить себя в том, что мне это просто показалось. Бывает, встречаешь совершенно незнакомого человека и практически сразу проникаешься к нему доверием, понимаешь – вот он, твой человек, твоя родственная душа, которая поймёт с полуслова, никогда не обидит и не предаст. Так случилось у меня с Лизой. Может быть, и с Тимофеем возникло нечто похожее?.. Но чем больше я об этом думала, тем чётче понимала: здесь что-то другое. И я решила спросить Тимофея напрямую, когда представится подходящий случай.

На протяжении всей трапезы я преимущественно молчала, иногда вставляя реплики, относящиеся к сегодняшнему празднику. Тимофей то ли предпочитал отмалчиваться, как и я, то ли просто был очень голоден, зато его сестра показала себя прекрасной хозяйкой, умеющей поддержать даже самый унылый разговор и направить его в нужное русло. Глеб во всём старался поддержать любимую девушку. Если и обращался ко мне, то не часто, а если шутил, то не плоско, и всякий раз, когда я глядела на эту пару, у меня радовалось сердце.

– Ну что, все готовы провести классный вечер? – Лиза обвела всех нас взглядом, предварительно убедившись, что тарелки у всех присутствующих опустели и никто больше не голоден. – Идёмте!

Глава 6

– Ты что-нибудь будешь? – спросил Тимофей, когда мы проходили мимо кафе, где столики всё ещё по-летнему были расставлены прямо на улице.

– А ты? – в свою очередь спросила я и поискала взглядом Лизу и Глеба. Они ушли немного вперёд, и от нас их уже отделяла весёлая компания подростков. В праздники вообще так легко потеряться.

– Я буду то же, что и ты, – добродушно улыбнулся Тим. – Мороженое? Сок? Колу? Тоник? Или, может быть, кофе?

– Колу, – выдохнула я.

Вообще, я бы не отказалась от чего-нибудь покрепче, чтобы снять напряжение. Меня смущало внимание Тимофея, я терялась, точно впервые в жизни оказалась в компании парня, тем более такого, на которого заглядываются незнакомые девушки. Нужно признать, он был очень привлекателен, а удивительные синие глаза вкупе с высоким ростом и широкими плечами только добавляли ему очков. Без преувеличения, его можно было принять за звезду, сошедшую с глянцевого журнала. Странно, что при таком внимании со стороны противоположного пола у него два года не было девушки.

Я позволила Тимофею себя угостить, и он купил две запотевшие от холода баночки колы. Краем глаза я заметила, что один из столиков так кстати освободился. Не укрылось это и от моего спутника.

– Посидим? – предложил он.

– С удовольствием, – кивнула я.

Едва мы уселись за столик, в сумочке зазвонил телефон.

– Это Лиза, – сообщила я Тимофею, поглядев на экран смартфона.

– Беспокоится, – улыбнулся тот.

Я ответила на вызов, рассказала, где мы. И сама попросила подругу присоединиться. Оставаться с Тимофеем тет-а-тет не входило в мои планы от слова «совсем», а вот от небольшой, но весёлой компании я бы не отказалась.

Я сделала глоток. Напиток обжёг горло холодом. Спросить напрямик? Или сделать это чуть позже?.. И, собираясь с мыслями, я сделала ещё несколько глотков. Ледяная кола словно охладила мой пыл, и я спросила себя, почему же Тимофей не делает первый шаг к тому, чтобы расставить все точки над i? Или его не посетило чувство дежавю? Он не помнит меня? Тогда с моей стороны подобные вопросы будут звучать более чем странно, а я не хочу выглядеть в глазах Тимофея странной. Достаточно и того, что все мои знакомые, включая родителей, называли меня девушкой, потерявшейся в девятнадцатом веке.

Не всё так запущено, конечно, но всё же что-то в этом есть. Одеваюсь я достаточно скромно, косметикой не злоупотребляю, обожаю романы Джейн Остен, играю на фортепиано, люблю театр, неплохо разбираюсь в западноевропейской живописи от эпохи Ренессанса до двадцатого столетия, никогда не употребляю нецензурных слов, а ещё не курю и на первом свидании не целуюсь. Ну и заниматься любовью до свадьбы я так и не решилась, хотя и встречалась с Денисом целых четыре месяца. Иногда мне казалось, что, будь я посовременнее да посговорчивее, Денис не стал бы мне изменять. Но потом понимаю, что дело не только во мне. Если человек любит искренне, всем сердцем, то никогда не ранит так больно.

– Я уже жалею, что заказал колу, – голос Тимофея знакомо вырвал меня из плена воспоминаний о бывшем парне. – Но была только холодная.

– Прости?.. – Я лихорадочно пыталась вернуть чувство, когда, казалось, чуть-чуть – и я вспомню, но оно, похоже, безвозвратно ускользнуло.

– Кола слишком холодная, – терпеливо пояснил Тим, – а ты выпила её практически залпом. Заболеешь ещё.

– О! – протянула я, растерявшись. Не ожидала такой заботы от едва знакомого парня.

– Я принесу что-нибудь погорячее.