Я не старею, я меняюсь. Разговор с позитивным психотерапевтом

– У меня язва, лечусь вот.

– Язва – это ерунда. Вот у меня панкреатит на фоне дисбактериоза. И камни в почках, – победный взгляд, голос звонкий, такое впечатление, что первой к финишу прибежала, далеко обогнав всех соперников. Диагнозы – как достижения прожитых лет.

Исследователи давно заметили, что активные попытки «полностью вылечиться» характерны на первых этапах старения, лет в пятьдесят пять – шестьдесят, когда в естественных признаках возрастных изменений видятся конкретные соматические заболевания. Мои самоисследования этот факт подтверждают. Приближаясь к семидесяти годам, отмечаю, что при остром болезненном состоянии я, разумеется, обращусь к врачу, и чем скорее, тем лучше. А вдруг необходимы радикальные меры? Оперативное вмешательство? Но если специалиста мой случай не очень впечатлит, я выдохну. Врачу можно верить, он за один рабочий день десятки случаев наблюдает разной степени тяжести, а я у себя любимой какие-то очередные неполадки впервые обнаружила. Просто буду жить с поправкой на то, что очередной орган заявил о себе. Пока негромко – так, обозначился. Говорят, что в глубокой старости можно наблюдать снижение уровня подобных переживаний, у очень пожилых людей появляется терпимое или безразличное отношение к своим физическим недугам. Поживем – увидим.

Различают старение биологическое (физиологическое увядание организма) и психологическое. К сожалению, многие люди «умирают» психологически намного раньше старения тела на физическом уровне. Такое чаще происходит с теми, кто по собственной инициативе отстраняется от социума. Человек – существо социальное. Он развивается, расцветает как личность среди людей в детстве и юности и может быстрее разрушиться, увянуть без общения в старости.

Факторы старения – это то, что человек наследует, с чем он рождается и с чем проживает всю свою жизнь. На уровне биологии. То есть доказанных химических и биологических процессов. То, как женщина стареет, определяется несколькими факторами. Это биологические причины, экологические стресс-факторы и механические изменения. И все это большие группы, включающие в себя массу отдельных факторов, сочетание которых сугубо индивидуально для каждого человека.

Биологические факторы – это прежде всего генетическая предрасположенность. Внешне о старости судят по наличию морщин. Наше тело, органом которого является кожа, однажды начинает стареть, то есть теряет способность к нормальному функционированию. Замедляются процессы обновления клеток, нарушается микроциркуляция, затрудняется обмен веществ. А еще ухудшается гормональный фон. И запускается этот процесс рано, еще до тридцати лет. Его нельзя отменить или даже отсрочить. Можно только минимизировать отрицательный эффект.

Второй фактор – экология. Влияние окружающей среды на нашу кожу, которая выполняет функцию непосредственного взаимодействия организма с внешней средой. На кожу воздействует солнце, перепад температуры, загазованность, изменение погоды с разными экстремальными уровнями влажности или сухости. Никто из нас не живет в лабораторных условиях с идеальным ультрафиолетовым излучением, уровнем влажности и химическим составом воздуха, поэтому экологические факторы влияют на всех.

Третий фактор – это механика. У всех нас есть мимика. Мы приводим в движение мышцы лица, они сдвигают кожу и образуются морщины и заломы. Встречаются различные типы старения кожи, в России их преимущественно три: деформационный, усталый и мелкоморщинистый. Первый – наиболее распространенный. Это тот случай, когда круглолицая девушка в молодости подобна румяному яблочку, но с годами лицо «тяжелеет», отекает, расплывается. Такого не случается с жительницами Средиземноморья, лица которых стареют по мелкоморщинистому типу, сохраняя овал. В наших широтах это, скорее, исключение. Овал лица сохраняется при усталом типе старения, но морщины довольно глубокие, и их много. Остается только завидовать азиаткам, лица которых до глубокой старости не знают морщин. Все дело в практическом отсутствии подкожного жира. Это мускульный тип старения.

Три группы факторов одинаково воздействуют на каждую из нас, но типы старения у всех различные, потому что у каждой свой тип кожи, который достается по наследству [5]. Поэтому не стоит упрекать россиянок, что в зрелом возрасте они не выглядят как японки или итальянки. С природой не поспоришь. И что с этим делать? Принять, больше ничего не остается.

Если врачи, в силу профессиональных обязанностей, должны оказывать помощь всем без исключения (в нашем случае иногда с оговоркой: «Чего же вы хотите, возраст!»), то с психологами все не так определенно.

Я работаю психологом. Несколько лет назад услышала такой разговор коллег, им около сорока:

– Возьмешь в работу клиентку?

– А сколько ей лет?

– Шестьдесят два.

– Что? Я с такими возрастными не работаю! И вообще, после пятидесяти к психологу обращаться бессмысленно – клиенты ригидны, меняться не готовы, установки железобетонные, отсюда и результат нулевой. Клиенты приходят за результатом, не хочу никого обманывать.

Конечно, не все психологи придерживаются этого мнения, да и результат работы запланировать трудно. Наша сфера деятельности относится к разряду помогающих профессий, а помощь может быть разной. Иногда человека нужно просто выслушать, выразить сочувствие, и это уже терапевтично. В другом случае требуется психологическое сопровождение клиента в непростой период его жизни, помощь в разрешении трудной жизненной ситуации.

Мне ближе подход известного психиатра и психотерапевта, пользующегося заслуженным уважением в профессиональной среде, Виктора Ефимовича Кагана, на семинаре которого мне посчастливилось обучаться.

На своем семинаре он рассказал об опыте работы в одном из геронтологических центров США (нам привычнее название «дом престарелых»). Будучи сам совсем не юным, он как психолог помогал людям далеко за восемьдесят. «Моя последняя сессия, – мрачно пошутил мастер, – часто проходила на кладбище, когда провожали в последний путь очередного клиента». На вопрос участников семинара, которым в основном было между тридцатью и сорока, какие же проблемы волнуют стариков, Виктор Ефимович ответил: «Не поверите, такие же, как и у нас с вами. Это вопросы общения с близкими, переживание одиночества, опасения по поводу здоровья, желание быть счастливым».

Пока человек жив, даже если жить ему осталось несколько дней или часов, он нуждается в участии, сострадании и имеет полное право это получить. Родственникам, даже любящим, тяжело смотреть, как угасает жизнь близкого человека, и в этой ситуации помощь психолога оказывается неоценимой. И все же многие мои коллеги не готовы работать с возрастными клиентами. С детьми – пожалуйста (в нашей стране массово выпускают педагогов-психологов, и это правильно, детскую психику надо беречь), с подростками – трудно, но интересно. К работе со взрослыми клиентами психолог созревает через некоторое время, после приобретения определенного жизненного и профессионального опыта.