Девять жизней

Что я могу сочувствовать тебе.

Так необременительно, несложно
Подставить иллюзорное плечо,
Но очень взвешенно и осторожно
Слова сплетались – каждый знак в расчет.

И домыслы смешны и бесполезны:
Когда-нибудь устав на воду дуть,
Тот обруч одиночества железный,
Не для меня решишься разомкнуть.

«По-зимнему скупыми вечерами…»

По-зимнему скупыми вечерами
Мой временный приют похож на келью.
Январь холстом натянут на подрамник,
За окнами тревожно и метельно.

Добавив в краски зелень, синь и свет,
По памяти рисую твой портрет.

В нем – таволги медовая истома,
И трогательно-розовая мальва;
Беспечность васильков и перезвоном
Чуть слышным и слегка сентиментальным

Лиловый колокольчик; и ромашки
Смешливые, и простодушность кашки.

Под пристальным вниманьем лиц и ликов,
Знакомых и далеких безнадежно,
Из солнечных цветов, теней и бликов,
Забытых ощущений и до дрожи

Желанных, словно шквал предгрозовой,
Ворвешься в дом, взъерошив мой покой.

Внезапным ливнем, нежной дымкой лета
Меня наполнишь, женщина-ребенок,
Закружишься и вдруг перед мольбертом
Замрешь, вздохнешь по-детски восхищенно:

«Живые… настоящие цветы!»
«Конечно, ангел мой, ведь это – ты».

О словах

Ежесекундно матрицы судеб
Пишет небесный математик:
Встретятся двое – разные люди
С разных планет из разных галактик.

И с любопытством, страстью удвоенным,
Будут учиться струны настраивать;
Так осторожно, даже с любовью
Каждый другого слегка перекраивать.

Но удивленью не будет предела:
Общего – как между солью и сахаром.
Первый видит мир черно-белым,
Второй делит на звуки и запахи.

Первый объявит свои законы,
С упрямым напором и методично
Будет пытаться загнать второго
В форму удобную и привычную.

А тот старательно и доверчиво
С наивностью, пограничной с глупостью,
Сделает сердце свое гуттаперчевым,
Но ненавидеть пока не научится.

Первый потребует конгруэнтности
В мыслях и действиях. Маниакально
Станет искать повод для ревности.
Второй – пропадать в своем Зазеркалье.

А время шагает, обиды множа.
Острее слова, гневом заточены,
Всё выше тон, всё толще кожа,
И надо давно уже ставить точку.

Однажды по глупости или нечаянно
Первый решит сделать оружием
То, что должно быть неприкасаемо,
То, что второму всего дороже.

Душа вырвана, кровоточит.
Ответом – удар силы стократной.
Сомнений нет, соглашения – в клочья:
Пройден рубеж, и не будет возврата.

Без правил, вразнос, удила закусив,
Сталью и ядом – всё сгодится,
На поражение, на разрыв —
Сухие глаза, жесткие лица.

Слова сказаны – планеты сдвинулись,
На «до» и «после» судьба расколота.