Дорога домой

– Почему? – искренне удивилась я.

– Так они вроде как подругами были. А тут такая неожиданность. Матушка расстроилась сильно.

Н-да. Ну и матушка. Для нее что, фальшивая женская дружба важнее счастья сына? Да не может быть такого!

– А ты ей рассказал? Что она того… и по мальчикам, и по девочкам.

Гремлин присвистнул.

– Ого!

Блондин кивнул.

– Лично застукал. И да, матери пришлось рассказать. Но от этого только хуже стало. Обиделась, что я раньше ей ничего не говорил. Что скрывал. Я ж как лучше хотел, чтобы не волновалась. Да и понимал, что этот брак нам нужен. А получилось, что отдалился и, по ее словам, родной матери не доверяю. На отца тоже взъелась.

– Так ты из-за мамы расстроен? – подала голосок я, а внутри распускалась робкая надежда, что это единственная причина плохого настроения феникса.

– Ну разумеется! – как-то чересчур эмоционально отреагировал мужчина. – Не из-за этой же стервы мне расстраиваться.

Кажется, я начала глупо улыбаться. И внутри так хорошо стало, так тепло. И сомнения все исчезли. И понимание пришло, что теперь между нами еще на одну преграду меньше, чем раньше. Ненаглядный-то мой теперь свободен. Вот совсем. Брать, что ль, пока тепленький?

Эх… были б мы сейчас наедине…

– Ладно. Не расстраивайся, – попытался поддержать приятеля гремлин. – С матушкой помиритесь. Никуда не денется. А богатство – это все наживное. Счастья на него не купишь. Да и вообще, кому оно нужно?

– Ага, не нужно, вот совсем, – язвительно отозвался Фауст. Кажется, к нему возвращалось прежнее язвительно-шутливое настроение. – То-то вся ваша братия так дорого берет за свои услуги. Сам-то за бесплатно поработать на кого-нибудь не хочешь?

– Ну… На тебя, может, и поработал бы. Бесплатно. Годик. А потооом, – лукаво сощурив зеленющие глаза, продолжил рыжий, – когда ты прочувствуешь всю прелесть нашего сотрудничества и жизни своей не будешь мыслить без меня, такого шустрого, умного, ответственного и вообще со всех сторон профессионального, я на последующие годы тебе тройную цену заломлю! Чтоб жизнь медом не казалась.

– Да, всегда поражался твоей самооценке, – усмехнулся блондин, кажется, окончательно переключившись на другую тему. – Ты в этом году-то наниматься планируешь?

– У тебя самого самооценка не ниже, – ответил ему тем же приятель. И я с этим была готова полностью согласиться. – И, да, я как раз закончил обучение и буду наниматься. А что, ты уже горишь желанием заключить контракт? – весело подмигнул этот прохвост.

А я вдруг представила, что будет, если Фауст наймет этого остроухого и дальнейший путь мы продолжим уже в его компании. Это ж перепалки не только у нас с Фаустом будут, но еще и с гремлином. Этот-то точно за словом в карман не полезет. Эх, мало мне Стаськи было…

– Весь в нетерпении, – в таком же тоне, смеясь и передразнивая, ответил гостю феникс.

– Ладно, ты сначала испытание умудрись пройти. А потом уже будем разговаривать.

Ууу, вот это он зря усомнился в способностях пернатого. Тот ведь, как петух, сломя голову понесется доказывать свою… кхм… состоятельность.

– Я пройду, не сомневайся, – со всей серьезностью заявил блондин. Вот ведь самоуверенный баран! – И еще подумаю, стоит ли тебя на службу брать, – беззлобно поддел приятеля Фауст.

Тот, к слову, ни капли не обиделся. Видимо, взаимные подначки у приятелей были нормой. В общем, мальчики восполнили дефицит общения и вновь вспомнили про меня. Точнее, гремлин вспомнил, что мы до сих пор друг другу не представлены.

– Кстати, ты нас не познакомишь? А то я торчу здесь уже уйму времени, а до сих пор не знаю имени твоей прекрасной спутницы.

– А сам что, представиться не можешь? Вроде не маленький, – хмыкнул Фауст, а я была до глубины души поражена его манерами. Нет, ну нормальный вообще? А еще что-то мне предъявлял насчет воспитания.

Короче, блондин погрузился в изучение содержимого своей сумки. Точнее, поиску чего-то в оной, его же рыжий приятель галантно поклонился и произнес:

– Позвольте представиться Дорвигус Сиятельный. – И протянул руку в желании завладеть моей ладонью.

Я не сдержалась и прыснула в кулачок.

– А Сиятельный – это фамилия или… самоощущение?

– Эммм, – задумчиво пожевал губу Дорвигус. – Скорее второе. В общем, для друзей и друзей моих друзей просто Дор.

– Люба, – представилась я и все же протянула ему ладонь. Гремлин тут же сжал мои пальчики и приложился губами к выступающим костяшкам. Надолго так приложился. Пришлось даже немного потянуть руку на себя, чтобы этот шутник-прилипала отстал.

– Дор, – спокойно произнес Фауст, который по-прежнему копался в сумке и даже головы к нам не повернул. – Ручки не распускай. И губки тоже. А то я тебе их быстро бантиком завяжу.

Ничего себе… А пернатый-то ревнует.

– Ну вот, – обиделся рыжик. – Почему, стоит мне запасть на симпатичную девчонку, как она оказывается занята?

– А ты западай на свободных, – посоветовал ему блондин и, наконец выудив из недр поклажи какую-то коробочку, направился к гремлину.

– Вот, держи. Тебе дядя передать просил. – Фауст вручил приятелю находку, а я вновь почувствовала, что чего-то не знаю.

– Дядя?

– Да, Дор – племянник Тревура. – О, так вот оно что! А похожи… Хотя гремлины все в какой-то мере похожи. – Собственно, он какое-то время служил в Осколке неба, практиковался, так сказать, оттуда мы и знаем друг друга.

– Кстати, а чего дядя сам мне посылочку не передал? Мог бы и заглянуть.

– Занят он. У нас в гнезде гости. Важные. И крайне нежеланные, – сдвинув брови, сообщил Фауст.

– Что, опять куда-то влип?

– Ну… Скорее, это она влипла, – кивнул в мою сторону феникс. – А я за компанию.

– Ууу, так ты у нас на сей раз доблестный рыцарь, радеющий за честь прекрасной дамы? – Дора вновь пробрало на пошутить. – А в былые времена ты, помнится, и думать не желал о…

Закончить гремлин не успел. Хотя окончание фразы мне бы очень хотелось услышать.

Но нам всем резко стало не до окончания, так как случилось Нечто. И это «нечто» было вновь в исполнении моей сестры.

С громким стуком распахнулась дверь ванной – это она с размаха долбанулась о стену – и в комнате нарисовалась Стаська. Босая, с мокрыми волосами, в одном банном полотенце, обернутом вокруг тела.

– Ванна свободна! Кто следующий? – радостно возвестила мелкая и только потом догадалась окинуть взором присутствующих.

– О-па-на! – изрек Дор, круглыми глазами глядя на эту недоросшую русалку.

– Аааа, – завизжала Стаська, увидев рыжего, и сиганула обратно в ванную. – Вы что, сказать не могли, что тут посторонние? – раздалось уже из-за двери. Причем весьма гневное.

Но это меня как раз не удивило. Удивило другое: почему это моя младшенькая стесняется гремлина и ни фига не стесняется Фауста? Как так? Или настолько верит в его порядочность, что считает, будто он сам отвернется? Нет, она, конечно, еще маленькая, но ведь уже совсем не маленькая. Тьфу ты! В смысле, она еще не взрослая, но уже и не маленькая, чтобы, словно годовалый малыш, голышом тут разгуливать.