Хозяйка магической лавки – 5

– Наивная, – она улыбнулась и, отставив чашку, спросила. – Ты что-нибудь знаешь, о «виарта морте»?

– Не уверена, что знакома с выражением…

– Значит, твоя магическая книга еще не говорила с тобой об этом разделе ритуальной магии… Ну ладно, подойдем к вопросу с другой стороны. Благо этот ритуал настолько часто использовался, что пророс во многие сказки, став практически фольклором. Его называли «отдай то, что любишь».

Сначала я хотел помотать головой, сказать, что не понимаю, о чем она, даже рот открыла. А потом… в голове, словно картинки высвечивались, воспоминания о тех старых, даже древних, сказках, что читала мне мама.

Одна из их запомнилась особенно сильно.

Много-много тысяч лет назад, когда в дремучих лесах еще жили волшебные эльфы, ими правил король Тиниан. И как водится в сказках, Тиниан был лицом прекрасен, а сердцем черен.

Король был одержим двумя вещами: своей дочерью Мираэль, а также мечтой жить не просто долго, а вечно. Он вел изыскания и стал самым сильным алхимиком своего народа, хотя трансмутация как таковая в среде эльфов не особо приветствовалась. Если верить учебникам о вымерших расах, конечно. Спросить уже не у кого.

Но алхимия оказалась не в силах исполнить мечту короля. И потому он обратился к великим силам. Не боги, не демоны, а нечто непостижимое. То, чему нет названия, но есть их след – в истории, в преданиях и легендах. Высшие – те, что живут выше нашего мира и мира Богов.

И воззвал Тиниан. И откликнулся Высший. И сказал, что может выполнить желание верховного из эльфов.

Вот только у всего есть цена.

И за свое желание король должен уплатить сполна. Отдать самое дорогое. То, что он любит больше всего на свете.

Три дня и три ночи думал король, чем же платить ему за вечную жизнь.

Венец Власти – символ его государства? Свой меллорн, к которому всегда приходил в пору отчаяния, и дерево помогало, поддерживало и делилось силой? Или быть может верный меч, что прошел через сотни сражений и не знал поражения в сильной руке?

Что же он любит больше всего?

Задал он себе этот вопрос вслух. Задал и упал взор его на играющую посреди тронного зала младшую дочь Мираэль. И понял, что больше всего на свете он любит именно ее.

Черное время настало для сердца короля.

Судя по легенде, семь дней и семь ночей мучался Тиниан, а после решил, что его цель важнее любви.

И позвал он свою младшую дочь в подвалы, да и… в общем, попрощался. С пользой для себя.

Чему сказка учила детей, я так и не поняла. В подвалы с папой не ходить?

А вот чему взрослых – было интереснее. Но тогда я еще не могла про это размышлять.

Сейчас же леди Рейвенс терпеливо ждала, не сводя с меня зеленых глаз.

– Я вспомнила сказку, про эльфийкого короля Тиниана.

– Да, это один из первых исторически зафиксированных примеров «виарта морте», – кивнула леди. – На самом деле ключевым в нем является обращение к высшей сущности. Божественной сущности. Князю Тиоса.

– А с каких это пор князья у нас божества?.. Я считала, что они просто руководители кланов.

– Да, князья стоят во главе своих сообществ, но делают это по праву сильного. Понимаешь? – она перебрала пальцами в воздухе. – И они не божества. Сущности. Это другое. В нашем мире таких тоже немало, но они, в отличие от Тиоса, не участвуют в делах смертных и практически не откликаются на зов. Кроме тех, кто находится в статусе официальных богов, такие как Единый в нашей стране, например.

– Получается, наши колдуны, за неимением высших покровителей в родном мире, стали обращаться к Тиоским?

– Да, благо сопряжение миров идет очень давно. И князья весьма быстро поняли, что подобное сотрудничество может быть выгодно.

– Чем? Я понимаю, что принц Инквиз мог предложить тогда простым смертным из Тиоса, но если речь про существ такого высокого порядка…

– Не сравнивай князьков из Тиоса и таких богов, как Единый, – отмахнулась леди. – Все равно что уровнять бога всех морей Тириона и духа из ручья. И то и то высшие стихийные силы, но какова разница.

– И все же вернемся в началу вашей истории. Так что вы ему предложили?

– Самое дорогое, что есть у горячего сердца живого существа? – насмешливо хмыкнула леди. – Моя юная девочка, божественные сущности словно сосуды. От природы – полые. Могущественные и совершенно пустые. Не способные на любовь как таковую, но вечно голодные до эмоций. Что есть по-твоему вера? Любовь к своему божеству. Но это чувство обычно весьма… так сказать, умозрительно, без конкретики. Повседневная пища. Сытная, но не особо вкусная. А вот адресная любовь – это деликатес.

– Звучит как кощунство, – осторожно сказал я.

– От тебя нет смысла чего-либо скрывать, – повела плечами леди. – Я знаю не понаслышке. Род Рейвенсов древний, и ведет свое начало от одной из божественных сущностей нашего мира. Некогда он снизошел до смертной девы. От нее осталось много записей, которые сейчас стали реликвиями. В том числе ритуал «виарта морте». Он не сложный на самом деле…

Ее глаза затуманились, и она замолчала. Тишина длилась и длилась, становясь тяжелой и давящей. И я сказала это просто для того, чтобы поддержать беседу.

– Вы говорите об этом, словно сами пробовали.

И я не рассчитывала на ответ, тем более на такой.

– Ты поняла все верно. Я действительно проводила этот ритуал. Много лет назад. Для Рейанара. Ради Рейанара.

– Что? – ошеломленно переспросила я.

– Ты все верно услышала, не прикидывайся.

– Но кого же вы отдали?

– Мужа. Любимого мужа, – ее взгляд чуть передернулся темной пленкой, а губы тронула легкая, нежная улыбка. – Мы познакомились с ним еще в пору моей юности. Он преподавал у меня франкийский.

– Учитель-гувернер?

– Верно. Но моя семья была против и сделала все, чтобы разлучить нас. Повторно мы встретились спустя несколько лет, уже в высшем свете. И чувства вспыхнули вновь. Думаю наша история не то, чему стоит уделять пристальное внимание. Главное, что мы многое преодолели и были вместе несколько восхитительных лет. Пока не родился Рейанар… – она замолчала, и я не торопила, терпеливо ожидая, пока леди не будет готова продолжить историю. Полагаю, что она не часто ее рассказывала. – Рей появился на свет очень слабым. Притом как физически, так и магически. А сами роды настолько тяжело мне дались, что врач сказал, что больше я понести не смогу. Потому за жизнь сына я цеплялась со всей отчаянностью загнанной в угол матери. Стоит ли говорить, что когда мой малыш в очередной раз оказался на грани, я была готова на все? И муж мой тоже был готов на все…

– И вы провели ритуал.

– Да, – эхом откликнулась женщина. – Я провела ритуал. Призвала князя, и он назвал мне свою цену. Но я уже знала ее. Потому мой муж был со мной во время ритуала и сам лег на алтарь. Сам положил свою ладонь поверх моей, сжимающей хрустальный кинжал. Сам нажал на рукоять. Я не знаю смогла бы я, Адель. Я и правда не знаю. Часть моего сердца навеки осталась в подвалах родового замка, вместе с любимым мужчиной. Вторая часть ходит по свету вместе с Реем.

– Вы же понимаете, что не спасли его? – тихо спросила я. – Я не знаю как и что случилось, но Рей стал одержимым. Вряд ли именно на это вы меняли жизнь мужа.

Я ожидала увидеть в ее глазах хотя бы грусть, но не полную уверенность. Леди Рейвенс была определенно довольна результатом ритуала и ни о чем не жалела. И от осознания по коже скользнули мурашки.

И все же… Страшно! Куда ужаснее Рея оказалась его мама – знающая и оправдывающая все его бесчинства, которая сама поселила ребенка нечисть и искренне верит этой сущности и «великой» цели.

– Как понимаю, случились некоторые проблемы «на той стороне». Рей мне рассказал про это, когда смог говорить, – она улыбнулась, словно вспомнив забавный момент.

– Какие?