Пирамида

Тот Вождь,

когда он был «живее всех живых»,

Или сейчас, когда он стал мертвее мёртвых?

Вождь в прошлом. В прошлом и его режим.

Но прошлое хоть жги, хоть разорви клещами,

На суд вернётся

и к живым, и к неживым.

Вернётся к нам. Нас много. Мы ? мещане…

Отец говорил:

– Вождя судить ? лезть прямо к зверю в пасть.

Но судим всё-таки, о будущем радея,

За ТО,

что вся конкистадорская напасть

Произросла из корневищ его идеи…

3.

А ещё Отец вспоминал времена,

в которых безвинные

И чья-то дочь, и чей-то брат

В домашних, пёстрых «робах»

Крестами мёртвыми лежат

На пустырях особых.

Другим,

от радости пляши!

Прожектор благосклонно

Прорезал щель в ночной глуши

До сходней эшелона.

И вглубь теплушечных шпалер,

В вонючий, вшивый «иней»,

Из разных сёл, из разных вер

Бредёт поток фамилий.

Конечный пункт не оглашён.

Нет оркестровой чести ?

Идёт «сто первый» эшелон

В полон. В позор, В безвестье.

Всхлип рвётся из-под колеса ?

Чугунная полуда

Клеймит и плющит голоса

Потерянного люда.

И с трёхлинейкой на плече

Теряет время фокус.

В какой земле? Когда? И чей?

Умрёт последний голос.

…Утром я выехал в столицу.

ГЛАВА ВТОРАЯ. По дороге в столицу.

Сижу в электричке и размышляю о вчерашнем разговоре с Отцом.

1.

Конкистадоры

Они ?

всегда жестокий мир.

Но зря на Русь Великую