Законы притяжения
Внезапно налетел с залива сильный ветер, срывая с прохожих шляпы. Всё небо в несколько минут заволокло чёрными тучами, и ударил такой силы ливень, что за пять метров уже ничего нельзя было различить.
Сергей достал из рюкзака три огромных чёрных мусорных пакета, натянув на себя один, показывая, какие отверстия предназначены для рук, а какое для лица. Влада, засмеявшись, с восторгом залезла в пакет, следуя его примеру.
– Я это не надену! Я не хочу! Я не буду! – запричитала Света, округлив глаза.
– Одевай на неё мешок, Влада! Я буду держать, чтобы не сбежала! – закричал Сергей, крепко хватая Свету. – Солнышко, ты же не хочешь простудиться и умереть? У нас нет с собой зонтика, да он здесь и не поможет. Прими это как неизбежное! Расслабься и просто получай удовольствие!
Побрыкавшись для вечернего отчёта перед собой, Света всё же сдалась, заметив, что вокруг люди спасались от дождя кто как мог, не обращая ни малейшего внимания на окружающих.
И три чёрных мусорных пакета с человеческий рост, взявшись за руки, полетели как дементоры, но только излучая веселье и радость, в сторону метро.
Уже через полчаса они сидели в кафе, согреваясь горячим облепиховым чаем, жевали пиццу и смеялись над самими собой. Смеялись над тем, как смеялся другой. На них, вопросительно улыбаясь, оглядывались посетители и от этого они ещё больше давились смехом.
Ещё через час они смотрели в кинотеатре фильм, хрустя попкорном из огромного ведра, зажатого между колен Сергея и запивая пепси.
Ещё через два часа они ужинали в ресторане "Счастье".
"Ну, а если во сне или, может, на той стороне
Будет вдруг разговор с Создателем, то на бегу
Я спрошу Его, только вряд ли ответит Он мне,
Как он нас с тобой познакомил, понять не могу"
Когда на улице совсем стемнело и зажглись фонари, они медленно возвращались домой. Грустный Сергей посредине, слева шла, держась за его руку, умиротворённая Света, справа ехала на буксире утомлённая от еды и бурно проведённого дня сонная Влада.
– Спасибо тебе за этот день, – прощаясь возле подъезда, сказала Света. – Это было…
– Круто! – к нему подъехала Влада и крепко обняла, чтобы не упасть. – Давайте на следующих выходных снова покатаемся?
– В принципе, можно. Если, конечно, дождя не будет и… Слушай, давай поближе посмотрим, как и что будет, окей?
– Ладно, – немного разочарованно произнесла Влада.
– Ну что? – одновременно произнесли Света и Сергей, посмотрев в глаза друг другу.
– Наверное, пора прощаться. Вам отдыхать уже надо. Завтра понедельник. Пишите, звоните. Я на связи. С Днём Рожденья!
Сергей, печально улыбаясь, протянул Свете ролики, нежно дотронулся до её плеча, коротко сказав "Прощай!" и, не оборачиваясь, стремительно пошёл от них прочь.
В груди нестерпимо ныло, словно внутри бушевал невиданной мощи ураган, сметая, ломая и переворачивая всё устоявшееся кверху дном. Целый день он напряжённо боролся с самим собой и держал Свету на безопасном расстоянии внутри себя, внешне изображая весёлую непринуждённость.
Сергей сбежал по каменному спуску к Фонтанке, разделся и, держась за край гранитной ступени, окунулся в воду с головой, остужая кипевшую в нём страсть и приводя себя в ясное состояние холодного контроля.
Шаг 21. Мой ангел
Среди массовки на киносъёмочной площадке вихрем пронёсся страшный, повергающий всех в ужас и оцепенение слух, что денег сегодня не будет.
Возмущённые до самых тёмных глубин своих чувств, статисты напряжённо искали глазами Жанну, чтобы выразить ей всё своё недовольство и потребовать непременного исполнения своих обещаний.
Жанна успокоила их, заверив, что даже если это и так, хотя об этом первый раз слышит, то она из своего кармана рассчитается с ними, никого не обидев.
Удовлетворённые её обещанием, все понемногу обмякли и заметно повеселели.
"Наверно, мой ангел такой же
Трудоголик как я.
Наверно, начальство ему
Предлагало не раз выходной.
И он отказался, наверно, опять,
Чтоб снова меня от меня охранять,
Чтоб снова возиться с такой
Непутёвой со мной"
Вопросительно-энергичными жестами режиссёр фильма, что-то активно вдалбливая женщине-гримёру, указывал в сторону Сергея. Через мгновение она уже стояла рядом с ним и угрожающе шипела.
– Это что? – она схватила его за бороду. – Ты с ума сошёл? Хочешь, чтобы меня уволили? Быстро иди за мной! Сейчас снимать уже начнут.
– В каком смысле? Мне никто ничего не говорил.
– Не говорили ему? Не спорь, давай! Партия сказала – надо! Пошли!
– Ирочка, что случилось? – к ним подбежала взмыленная до пены от беготни Жанна.
– Вот, полюбуйся на красавца! – пожаловалась ей гримёр. – Когда я теперь успею? Он, – Ира кивнула на режиссёра. – …требует, чтоб через минуту этот был без бороды и с "нормальной" башкой, а я что? Волшебник, что ли?
– Не бери в голову. Он всегда так. Отойди вон туда, – Жанна показала в сторону рукой. – У тебя есть ещё минут двадцать как минимум. Сзади можешь слегка укоротить, спереди просто зачеши назад. А бороду и усы не трогай, хотя… – она присмотрелась к Сергею. – Немножко подравняй, только чуть-чуть. Не переживай, он ничего не заметит. Это так, для вида, показать, кто здесь хозяин. Если что, ссылайся на меня, – Жанна подмигнула Сергею и отбежала от них, раздавая команды всем службам и зорко следя за качеством выполнения.
"Мой ангел, наверное, Божьего
Света не видит почти,
Ему, очевидно, положено
Что-то за выслугу лет.
И он не спускает с меня своих глаз,
Чтоб я выключала и воду и газ,
И кто-нибудь чтобы на красный
Не выехал свет"
Дым-машины дали очередной залп, заполняя площадку быстро рассеивающимся туманом.
Сквозь облако дыма в зал неспешно с утончённо-аристократическим чувством собственного достоинства вошёл для настройки освещения главный герой сегодняшней картины.
Заметив его появление, массовка, особенно женская её половина, восторженно следила, забывая дышать, за каждым движением своего кумира. На его партнёра по застолью никто не обращал внимания.
Пользуясь благосклонным с оттенком лёгкого флирта настроением сошедшего к ним с небес недосягаемого божества, девушки, женщины и даже некоторые мужчины, улучив момент, подбегали к нему и, глядя преданными собачьими глазами, просили сфотографироваться с ними.
Одной молоденькой блондинке с отчаянно выпирающей из платья грудью выпало невероятное счастье – её кумир её поцеловал. Не просто снисходительно, в щёчку, а "по-взрослому", затяжно, в губы.
Многие завистливо засмеялись. Не только женщины, но и мужчины хотели бы оказаться на её месте.
А пьяная от поцелуя блондинка, внимая страстному шёпоту далеко от него не отходить, рассеянно оглядывалась по сторонам, взволнованно поправляя огромную грудь.
"Может быть, это и не верно,
Полагать, что без твоих плеч
Небо грохнется наверно.
Только я тебя убедительно прошу,
Раскрывать надо мной свой парашют,
Но и я обещаю кого-нибудь
Тоже беречь"
Подстриженный и причёсанный Сергей уже через пятнадцать минут стоял на площадке.
К нему подошёл неопределённого возраста мужчина, вокруг которого всё время крутились молодые ребята и девушки, заискивающе заглядывая в его глаза. Что-то в его внешности было неприятно склизкое и в то же время липкое.
– Добрый вечер, – нежным баритоном пропел подошедший. – Вы знаете, у вас очень красивая модельная внешность, – он провёл ладонью по плечу, немного сжав бицепс Сергея. – Я бы хотел предложить вам поработать со мной над одним моим новым фильмом? – он смотрел на Сергея в упор своими карамельными глазками. – Интересно?
– Ну, да. Конечно, – несколько смутившись от фамильярности мужчины и неожиданного предложения, Сергей осторожно высвободился из его липкой хватки. – А что за фильм?
– Вот мой телефон, – он нежно вложил в карман Сергею визитку чёрного цвета. – Звоните в любое время, все подробности обсудим при встрече, – сладко улыбнувшись и ласково пожав ему на прощание руку, карамельный мужчина вернулся к своей обожающей его группе.
"Мой ангел, наверное, тоже
Порой проклинает меня.
За неповоротливость, глупость,
Забывчивость, за эгоизм,
За то, что порой забываю сказать,
Как сильно нужны дорогие глаза,
За то, что бывает хожу
Покурить на карниз"
К озадаченному Сергею пулей подлетела помрачневшая Жанна.
– Чего он хотел? – сдержанно спросила она, поправляя на нём костюм.
– Кто? – Сергей озадаченно смотрел на неё, пытаясь проникнуть в причину плохого настроения той, кто никогда не позволял себе внешних проявлений чувств.
– Виталик, кто! Ну, тот, с кем ты сейчас разговаривал, – раздражение, накопленное за день, зашкаливало за красную сигнальную отметку и грозило вылиться вовне.
– Да так, ничего особенного. Предлагал сняться в кино.
– В кино? – Жанна достала расчёску и пригладила на его голове непослушный пучок волос. – Ты знаешь, чем он занимается? Какое "кино" снимает?
– Нет, он ничего не сказал. Предложил позвонить ему и при встрече всё обсудить.
– Ну, конечно, ещё бы! – она надела на него круглые очки. – Зелёненьких выбирает! Он клубничку снимает, понял? Порнуху! Тебе это надо? – от волнения Жанна покрылась багровыми пятнами. – Хочешь в самом начале погубить свою карьеру? Засветиться в этом дерьме? Потом ведь не отмоешься! Да и заразы по самое "не балуйся" нахватаешься. Ни в коем случае не связывайся с ним! Понял? Липкий засранец!
– Хорошо, я понял, – Сергей, оглянувшись по сторонам и убедившись, что на них никто не смотрит, взял её за руки, сжимая их, стараясь погасить её волнение, успокоить. – Спасибо, что предупредила.
"Бывает, что всё это кажется
Просто забавной игрой,
Бывает, что хочется выпрыгнуть,
Выйти, уйти, убежать,
Но ангел стоит у меня на пути
И мне не даёт улететь и уйти,
И значит и мне нужно
Тоже кого-то держать"
Убедившись, что Сергей всё правильно понял и принял её предостережение всерьёз, Жанна улетела к одной группе массовки, потом к другой, к третьей, что-то объясняя, жестикулируя руками, ногами, разбивая их по парам, вставая то на место одного, то другого, показывая, как правильно держать и вести в танце партнёра.
Зазвучал советский вальс, и массовка неуклюже задвигалась. За столом сидели главные герои и негромко вели деловой разговор. Сергей расположился у окна.
Вдруг несколько человек в чёрных кожаных плащах вошли в зал и, вытащив наганы, открыли огонь по главным героям. Те, в свою очередь, тоже не растерялись и ответили тем же. Массовка рассыпалась по углам, изображая панику. Кто-то уже валялся на полу, мысленно истекая кровью, кто-то визжал под столом, кто-то полз в более безопасное место.
Задачей Сергея было обезвредить вооружённых преступников. Переворачивая столы, ныряя под них и перепрыгивая, он одного за другим положил на пол непрошеных гостей.
"Может быть, это и не верно
Полагать, что без твоих плеч
Небо грохнется наверно.
Только я тебя убедительно прошу,
Раскрывать надо мной свой парашют,
Но и я обещаю кого-нибудь
Тоже беречь"
Жанна, затаив дыхание, следила за каждым движением, каждым прыжком и падением, каждым ударом, готовая подскочить к Сергею в любую секунду и предотвратить малейшую травму.
Мужчины-статисты ревностно переглядывались, искренне недоумевая, как он так быстро шагнул из массовок в эпизоды. Женщины-статисты от мужской наивности закатывали вверх свои прозорливые глаза, губами отмечая очевидное и до смешного прозрачное.
Завистливый шёпот яркой бабочкой порхал от головы к голове, от уха к уху, от глаза к глазу, распространяясь по съёмочной площадке, что дело это явно не обошлось без Жанниного вмешательства, осторожно отмечая подозрительное её опекунство над появившимся в их среде пару-тройку месяцев назад молодым человеком.
Шаг 22. Прощай, Москва
Возбуждённые спором, возвращаясь домой после спектакля, Сергей и Света горячо доказывали друг другу свою единственно правильную позицию.
– Ты пойми, что вода – это объёмный, очень яркий живой образ. Вода как начало жизни, как основа мироздания, как… Вспомни, когда в ней плывёт Платонов, он словно смывает с себя всё наносное, лживое, очищается…
– Да ёлки-палки, что ты такая трудная? Это же натурализм на сцене, патология! Чехов-то где?
– А что такое – Чехов? Кто и когда сказал, как надо ставить Чехова? Самого-то Чехова не спросить, да и время, видишь, сейчас другое. Мы же совсем не такие, как…
– Ну, конечно! Мы же теперь ходим в блестящих скафандрах и питаемся солнечной энергией! Ты пойми, что человек не меняется, он тот же, что и тысячу лет назад! Если нет живого конфликта, взаимодействия между партнёрами, если каждый занят только самодемонстрацией…
– Подожди, Серёжь!
– То никакие образы…
– Да подожди ты! Влады ещё нет! Где она? Времени-то уже одиннадцатый! – Света достала телефон и набрала её. – Сбросила, – она ещё раз набрала. – Опять сбросила! Что это ещё за новость? Серёжь, наверное, идти надо, искать её? Я что-то волнуюсь.
"Не плач, не верь, не бойся, не проси,
Не пей, Гертруда, этот яд.
Кому легко живётся на Руси,
В кино не говорят"
Не успели они переступить порог, как дверь открылась и в коридор вошла Влада, бледная, с опущенной головой, небрежно скинула ботинки и, не раздеваясь, быстро прошла к себе, не сказав ни слова. Света вопросительно проводила её взглядом, с недоумением и тревогой оглядываясь на Сергея, и зашла к Владе.
"А я иду, шагаю по Москве,
Не признающей слёз,
Где небеса не тонут в синеве,
Где каждый шаг всерьёз"
– Почему ты бросаешь трубку? Где ты была? Почему так поздно? Почему куртка на полу? Что вообще происходит? Подбери немедленно и повесь её в коридор. Слышишь меня? Влада? Что случилось?
– Ничего, – невнятно пробормотала Влада, отвернувшись лицом к стене.
– Ты не заболела? Почему ты не раздеваешься? Что у тебя с джинсами?
– Не знаю. Я упала. У меня живот болит.
– Упала? Где упала? Что ты сегодня ела? Влада! Ты сегодня что-нибудь ела?
– Не знаю. Пирожок в школе.
– И всё? С чем был пирожок?
– Я не помню, мам. Отстань. Мне плохо. Меня тошнит.
– Давай я скорую вызову? Может это кишечный грипп.
– Не надо, – вяло ответила она. – Я спать хочу, – не успела она договорить, как её вырвало.
– Всё, я вызываю скорую. Серёжь, принеси ведро и мокрую тряпку.
– Не надо. Всё нормально, – пыталась остановить мать Влада.
"А я иду, шагаю по стране,
Которой больше нет в живых,
Где шёл когда-то ливень по весне,
Где жил когда-то стих"
Скорая приехала через пятнадцать минут, показавшиеся для Светы вечностью. Через пять минут после вызова она снова позвонила. Её успокоили – скорая уже в пути. Ещё через пять ей сказали, что машина уже подъезжает к дому, что ей нужно успокоиться и просто дождаться врачей. Ещё через пять они наконец-то позвонили в дверь.
"Где ты, мой яростный и светлый мир,
Где каждый миг до дна прожит,
Где восхитительный пломбир
В стаканчике дрожит"
– Я ничего не понимаю, – волнуясь до дрожи в руках от неизвестности, Света вводила в курс дела женщину-врача. – Пришла, сразу легла в постель, не раздеваясь. Ужинать не стала. Сказала, что болит живот, что съела в школе пирожок. А потом её стало рвать какой-то жидкостью. У неё ещё речь какая-то странная, заторможенная. И губы почти не шевелятся. Скажите, инсульт в таком возрасте может быть?
– Сейчас всё узнаем, – успокаивая взволнованную мать, врач с холодным спокойствием обследовала "больную". – Температура 35,9… Зрачки расширены… Координация нарушена… Давление ниже среднего… Общая слабость…
– Дайте мне проспаться! – раздражённо, плохо выговаривая слова, Влада оттолкнула от себя врача.
– Что? Что она сказала? – Света обернулась на Сергея. – Почему она сказала "проспаться"?
– У неё обычное алкогольное опьянение! – так же спокойно врач вывела окончательный диагноз.
– Что? Как? Не может быть! Она же у меня никогда… – Света подошла к Владе вплотную и ещё раз вгляделась в неё с новым осознанием.
– Всё бывает в первый раз. Давайте ей побольше пить простой воды, можно угля активированного дать, – положив на стол упаковку таблеток, она привычно быстро заполняла бланк. – Да не переживайте вы так! У неё всё хорошо. Завтра, конечно, её ждёт похмелье.
– Господи, как стыдно! – Света в ужасе закрыла лицо руками. – Мне так перед вами неловко! Простите.
– Да что вы?! – немного удивившись поведением матери, женщина поднялась, меняя безотносительную интонацию на сочувствующую. – Ну, всяко бывает! Правильно, что вызвали. Могло быть и хуже. А так – у вас всё хорошо. Нет повода для беспокойства.
"Где для друзей найдётся пара слов
И несколько минут,
Где не меняют адресов,
Где даже писем ждут"
Проводив врачей, Света растолкала Владу и учинила ей строгий допрос.
– Что ты пила? Говори!
– Ничего, – постепенно приходя в сознание, Влада заметно оробела перед взбешённой матерью. – Вино из коробки…
– С кем? С кем, я спрашиваю?
– С Дашей…
– С какой Дашей? С Дашей?! Сколько вы выпили?
– Я не знаю. Вино было в коробке.
– Ты не знаешь, сколько ты выпила? Хорошие дела. А коробка какая была? Какого размера? Литр, два, три?
– Я не знаю, – Влада заплакала, не выдержав давления.
"Прощай, Москва, сиреновым пеньём
Манящая на свет,
А может, это не её,
А нас тогдашних нет"
– Господи, стыд-то какой! – Света не находила себе места, мечась по комнате. – И это моя дочь? Моя дочь напилась как…
– Успокойся, – Сергей постарался её остановить, схватив за плечи. – Ничего страшного ведь не произошло. Ну, выпила. Ну, кто не пил? И я подростком тоже. Интересно же попробовать что-то новое. И перед друзьями как-то…
– Не сравнивай себя с ней! – Света вырвалась и подбежала к Владе. – Она девочка! Ты посмотри на неё! Посмотри на её куртку. Она же валялась где-то! Прямо на земле.
– Ну, упала разок, ну, бывает, – защищая Владу, Сергей взял её за руку. – Пойдём, пусть она поспит.
– Разок? – она выдернула руку и стала раздевать дочь. – Ты посмотри на её джинсы. Её же словно по земле таскали, туда-сюда. А если её изнасиловали? Она же ничего не соображает!
– Ну, уж сразу изнасиловали! – Сергей помог ей стянуть брюки. – Она же сказала, что с Дашей была.
– С Дашей! – Света брезгливо бросила на пол грязные джинсы. – Ты знаешь, кто эта Даша? Ять малолетняя! – она пристально посмотрела на голые ноги дочери и снова стала тормошить её. – Влада! Влада, тебя кто-нибудь трогал?
Та ей что-то невразумительное промычала в ответ.
– Солнышко, давай с тобой успокоимся, – Сергей накрыл Владу одеялом, крепко обнял Свету и вывел из комнаты. – Всё равно мы сейчас ничего не добьёмся. Подождём до утра. И она тебе сама всё расскажет.
– Да я поседею до завтра! Не переживу эту ночь!
– Хочешь, я останусь?
– Нет, – она подала ему куртку. – Иди домой, – открыла дверь. – Если что, я наберу тебя.
Сергей видел, что Свету сейчас лучше всего не трогать, что ей необходимо остаться одной со своими мыслями, что ей нужно время осмыслить и принять неприятное, то неизбежное новое, так внезапно ворвавшееся в её жизнь.
"Как ни крути медовым леденцом,
Не утолить печаль.
Прощай и ты, Садовое кольцо,
И прошлое, прощай!"
Молча с ней попрощавшись, он осторожно, стараясь не скрипеть, прикрыл за собой входную дверь.
Шаг 23. С крыши видишь
Сегодня у Жанны был выходной. Она попросила Сергея заскочить к ней вечерком домой и помочь передвинуть мебель: шёл затяжной ремонт. Он ожидал увидеть её в заляпанной краской футболке, но вместо этого двери открыла незнакомая леди в коротком бледно розовом вечернем платье.
– Ну, чего встал? Не узнал, что ли? Проходи, давай! – улыбнулась Жанна, пропуская Сергея внутрь квартиры.
– Ты уходишь куда-то? – робко оглядываясь на неё, он разулся.
– Нет. С банкета только пришла. День рожденья мой отмечали. Проходи.
– Твой? А я и не знал. И подарка нет.
– Да не парься ты! Если захочешь, потом подаришь.
– Хорошо. Это что, всё твоё? Ни финты себе баян! – он вошёл в просторную комнату со старой лепниной на потолке и камином в углу. – И там тоже? – заглядывая за плёнку на дверном проёме, Сергей пошёл исследовать соседние комнаты.
– Ну да, – крутясь на кухне, Жанна смолола в кофемолке зёрна и поставила вариться кофе. – Я здесь родилась и выросла. Постепенно выкупила всю коммуналку. Только вот никак ремонт не закончу. Сил и времени не хватает.
– Я могу помочь… Ну, если хочешь.
– Хочу, конечно.
– Хорошо.
– Ты ведь снимаешь комнату? Не хочешь ко мне перебраться? Квартплата за ремонт. Как тебе? У меня места, как видишь…
– Заманчиво. Я подумаю.
– Думай, – и когда Сергей вернулся в гостиную после экскурсии по квартире, она спросила. – Ну, что?
– Что?
– Подумал?
– Уже? – он улыбнулся на её ко всему деловой подход и мгновенное решение задач.
– А чего тут думать? Сегодня соберёшь свои пожитки и завтра ко мне. У тебя, наверное, и собирать-то нечего?
– Ну как, книги… – Сергей пробежался пальцами по сложной деревянной резьбе старинного дивана, перетянутого в новую тёмно-розовую ткань с лиловым отливом, и осторожно присел на него, пробуя на мягкость.
– Бумажные предпочитаешь?
– Да, я люблю, знаешь, взять в руки, почувствовать на ощупь, вес, запах, – он погладил пальцами подушки с коротким ворсом. – Они же все разные. У каждой свой характер. Только всё, что хочется, конечно, не купишь. Деньги, да и места вечно не хватает.
– Ничего, у меня, как видишь, места всем хватит, – она подошла к нему и протянула маленькую чашечку на блюдце. – Держи.
– Я думал, ты в машине…
– Исключительно только в турке! Всё остальное – для ленивых дураков. Чего вскочил? Садись.
– Запах ничего так, – сев на диван, он принюхался к содержимому в маленькой чашке и глотнул. – А что это? Что за кофе?
– Не понравился? – Жанна обошла диван и села на него с другого края, поджав под себя ноги.
– Да не то слово! Я такого в жизни не пробовал. Где ты его берёшь?!
– Не скажу. Это мой маленький секрет, – она поправила платье. – Я хочу, чтоб ты его пил только со мной, здесь.
– Договорились, – он улыбнулся ей. – Ты… невероятно… красивая… сегодня, – любуясь её точёными икрами и оголившимися коленями, обжигаясь её близостью, произнёс он.
– Только сегодня? – Жанна убрала за ухо упавшую на лицо прядь волос.
– Нет, конечно, – её открытые плечи, руки, глубокий вырез платья безнадёжно притягивали его горящий взгляд. – Но сегодня… – он закрыл глаза, сосредотачиваясь на аромате кофе и отгоняя вскипающую страсть. – Я сперва даже не узнал тебя. Подумал, что ошибся дверью. Мне казалось, что ты вообще не носишь платья. А они… так… тебе идут. Я… теряюсь… путаюсь в мыслях… У меня мозг от тебя кипит… плавится. Что ты со мной делаешь! – шутя, воскликнул он, растирая лицо рукой. – Я не могу себя контролировать! Ты не боишься, что…
– А может, я как раз этого и жду? – она ласково провела рукой по его затылку, обдавая тонким ароматом духов и запахом дорогого вина.
"С крыши видишь города тысячи лиц,
Слышишь песни ангелов, ветра и птиц"
Сергей вскочил с дивана и подбежал к раковине, включив холодную воду и несколько раз умыв лицо в попытке успокоить себя, остудить, взять ситуацию под контроль.
"Ждёшь на вопросы ответ,
Видишь потерянный свет,
Ищешь добрые вести"
– С тобой всё хорошо? – с тревогой спросила Жанна, осторожно касаясь его спины.