Семя Ветра

Полные губы Горхлы потрескались, белки глаз стали красными, его бил озноб. По всему было видно – Горхлу мучит страшный жар, какой нередко вызывают сильные яды. Мышцы, обнаженные раной, почернели. Из ее глубины вместо крови сочился темно-зеленый гной.

– Экий ты неженка! – не сдержался Герфегест.

– Не буду. Лучше убейте сразу!

– Постой, но тебя никто не просит пить ее, – умиротворяюще сказал Нисоред. – Подставь мне свое плечо, Горхла. И отвернись – не то неровен час тебя стошнит на одежду, как ту благородную барышню при виде сношающихся песиков.

Хохотнув, Нисоред окропил рану Горхлы молоком Слепца и, не обращая внимания на забористую ругань карлика, корчившегося от боли, приступил к лечению Двалары.

16

– А что делать со Слепцом?

– А что с ним сделаешь? Мясо у него совсем не вкусное, – отозвался улыбчивый Нисоред.

– Ну, убить, заколдовать, расправиться с ним – что угодно!

– Бесполезно пытаться уничтожить Слепца. Лучше я возьму его себе – с ним будет не так одиноко. Теперь он мой раб. В нем много силы и столько же повиновения, – сказал Нисоред.

– Поступай как знаешь, – развел руками Герфегест. – Но самое умное – отвезти тварь к самой Бездне Края Мира и дать ей пинка под зад.

– Может быть, со временем я так и поступлю, – мягко улыбнулся Нисоред. – А пока что пусть походит у меня в цепных псах.

В самом деле, определенные выгоды в таком решении были. Молоко Слепца было столь же целебным, сколь ядовит был его ложноязык. В этом и Герфегесту, и остальным представилась возможность убедиться следующим утром.

Двалара встретил рассвет в сознании. Киммерин не отходила от него всю ночь, пытаясь снять жар холодными примочками. Вода из Колодца Невинных, едва не стоившая Дваларе жизни, теперь должна была помочь ему выздороветь. Утром девушку сморил сон. А когда она пробудилась, то застала Двалару сидящим на походных тюках и жующим кусок лепешки!

До того как Нисоред испробовал целительную силу молока на Дваларе, Герфегест привел в порядок его раны. Осторожно, чтобы не задеть жизненно важных органов и сосудов, он поставил на место и составил правильно кости. Правда, пришлось вышвырнуть прочь несколько острых обломков, которые не укладывались в общую гармоничную картину – в ту ночь, сам того не заметив, Двалара полегчал на несколько харренских унций.

Герфегест наложил на грудь и руки Двалары чуть ли не лигу целебных повязок (пожертвовав на сие человеколюбивое деяние свою единственную рубаху и шикарный атласный плащ Киммерин). Результат оправдал все, даже самые смелые ожидания! Очнувшись, Двалара даже не смог представить себе в полной мере, что же на самом деле сделал с его телом разъяренный Слепец.

Горхла справился с хворью еще быстрее. Спустя несколько часов ему достало сил сходить вместе с Нисоредом к Невинному Колодцу – подобрать брошенные впопыхах бурдюки с водой, которая была столь необходима отряду для продолжения пути.

А Герфегест смог наконец поспать. Так окончилась ночь, имевшая столь романтичное начало.

17

К вечеру следующего дня отряд был готов продолжать путешествие в Старый Порт Калладир. Оставаться в Деннице Мертвых не было никакого смысла.

– Ганфала велел нам возвращаться как можно быстрей, – невесело заметил Горхла и взвалил свой мешок и часть поклажи Двалары на свои неширокие плечи.

Киммерин и Двалара переглянулись. Видимо, оба они знали, что случается с теми, кто не исполняет велений Ганфалы. Одному Герфегесту было плевать на Ганфалу. Да, пожалуй, еще Нисореду.

– Пусть будет ваш путь через эти безумные земли легким. И пусть возвращение оправдает самые смелые ваши надежды! – тепло сказал Нисоред.

В правой руке он сжимал уже знакомую всем цепь. Слепец, силою магии Нисореда обратившийся из необоримого чудовища в покорного псарю кутенка, топтался за его спиной.

– Быть может, пойдешь с нами, Нисоред? – предложил Герфегест.

Ему хотелось поговорить с Нисоредом, ведь маг был единственным среди всех, кто помнил его молодым. Единственным, кто помнил самоубийство Конгетларов. И это рождало иллюзию сопричастности.

Но в суете прошедшей ночи и нового дня так и не выдалось часа для откровенного разговора. Единственное, о чем Герфегест успел переговорить с Нисоредом, так это о Семени Ветра. К вящему разочарованию Герфегеста, оказалось, что Нисоред понятия не имеет, как его использовать и зачем оно Ганфале! Все это обескуражило Герфегеста, ведь не кто иной, как Нисоред, впервые рассказал ему о самом существовании этой таинственной и могучей вещи.

– Я сожалею, Хозяин Дома Конгетларов, но меня ожидают неотложные дела, – ответил Нисоред, и в голову Герфегесту закралась мысль о том, что маг утаивает от него что-то важное. – И мне пора идти своей дорогой.

– Скажи мне, Нисоред, какие неотложные дела могут заботить мага, отшельничающего в Поясе Усопших? – не отставал Герфегест.

Ему вспомнилось, как давным-давно Конгетлары собирались везти скрученного «паутиной» и невыразимо бледного лицом Нисореда на заклание Дому Пелнов. Щедро заплатившему за Нисореда Дому, с которым по возвращении ему, быть может, снова придется вести дела…

– Только дураки думают, что, когда уходишь от людей, приходишь в пустоту. Пустоты вообще не бывает. То, что я называю неотложными делами, это не совсем то, что называете неотложными делами вы, люди большого мира. И все-таки это тоже неотложные дела, – уклончиво ответил Нисоред. – Меня ждет мой дом.

– Скажи мне, где теперь твой дом, Нисоред. Быть может, однажды утром я постучу в твое окно и предложу распить со мной кувшин доброго вина?

Нисоред бросил на Герфегеста острый взгляд, в котором тому почудились и намек на тайну, и поощрение. Казалось, Нисоред попросту тяготится обществом Двалары, Горхлы и Киммерин.

– Я думаю, ты понимаешь, что я больше не живу в Суверенной Земле Сикк. Мои сыновья уже давно поделили остров между собой и успели убить друг друга, уступив право убивать и быть убитыми своим дядьям и двоюродным братьям. Искать меня там не следует.

– Это я и мои кровники поняли еще пятнадцать лет назад. Мы искали тебя в Старом Порту Калладир. И нашли тебя там, – вставил Герфегест.

– Да. Но и Старый Порт Калладир, куда вы сейчас направляетесь, тоже перестал быть мне домом. Жить по соседству с Густой Водой станет только умалишенный.

– О какой Густой Воде ты говоришь? – спросил Герфегест в недоумении.

– Нет смысла объяснять, – отмахнулся Нисоред. – Если вам суждено встретиться с ней, мои объяснения вам не помогут. Если же нет – они только будут мешать вам спать ночами. Так что если ты не шутишь насчет доброго вина, Герфегест, тебе придется прийти туда, где раньше был Наг-Туоль.

Герфегест опешил. Наг-Туоль? Столица земель его Дома. Место, где повивальная бабка перерезала его пуповину. Где его родители сочетались браком под ликующие крики ленников и вельможных гостей с соседних островов…

– Ты сказал «был Наг-Туоль»? Почему «был», Нисоред? – нахмурился Герфегест. – Я полагал, он стоит и нынче под началом имперского распорядителя. Или дарован за особые заслуги Гамелинам. Возможно, Лорчам…

Голос Герфегеста не дрогнул, хотя это и стоило ему некоторых усилий.

– После того как вы, Конгетлары, были повержены, Пояс Усопших пожрал ваши земли, как воды прилива пожирают сушу. Ни один род ни одного из Семи Домов не смог подчинить себе Наг-Туоль и прилежащие к нему владения Конгетларов. Похоже, только сила Пути Ветра и его воинов могла сдерживать враждебные жизни стихии. И не только стихии.

– Мне не рассказывали об этом. – Герфегест бросил укоряющий взгляд на Горхлу, Киммерин и Двалару, но… их удаляющиеся спины уже маячили в конце кривой улочки – одной из сотен кривых улочек Денницы Мертвых!

Герфегест так увлекся разговором, что не заметил, как они ушли. Хотя их уход явно задумывался как демонстративный. «Хватит болтать», – вот что значил этот коллективный жест в переводе на человеческий язык.

– Они многого не рассказывали тебе, – таинственным шепотом сказал Нисоред. – Ты найдешь меня в Наг-Туоле, возле пристани Танцующая Ласка. А теперь поспеши! Не то твои новые друзья будут дуться на тебя до самого Старого Порта!

18

Пути Звезднорожденных

– Милостивый гиазир Элиен! Милостивый гиазир! – встревоженно затараторила молоденькая служанка с плеядой веснушек на щеках – одна из тех, что присматривают за садом. – Извольте видеть, там… там, я прямо сама не знаю!

Элиен отложил в сторону свиток и медленно повернул голову в сторону вошедшей.

– Что там? Медленноструйный Орис вышел из берегов и просит позволения войти? Или за ночь с неба просыпалось столько звезд, что погибли от зависти все белые померанцы на главной аллее? – спокойно спросил Элиен.