Почерк дракона

– Ты все понимаешь, все видишь. Так?

– Да, я в твердом уме и крепкой памяти, – ответил Шатов.

Неужели это все? Неужели экзекуция закончилась? Просто попинали и все. И хватит. Он и так запомнит на всю жизнь – не лезь в чужие дела. Он запомнит.

– Я запомню…

– А вот это – не важно. Ты должен был оклематься, чтобы понять…

– Я понял…

– Нет, ты не понял… Тебя сейчас будут мочить, братан, – сказал Мирон, – и так мочить, чтобы ты до последней минуты помнил, за что умираешь. Понял?

Ленивым жестом Мирон достал из кармана нож, нажал на кнопку.

– Продезинфицировать? – по слогам спросил Мирон. Он, похоже, специально выучил это сложное слово, чтобы задать этот вопрос и увидеть, как расширяются от испуга глаза жертвы. Этого козла, который заставил их пробегать целый день, а потом даже умудрился сбить с ног его, Мирона.

– Можно было бы, конечно, ткнуть тебя в сердце, но ты бы слишком быстро умер. Чик – и готово. Я тебе горло перережу, медленно перережу, а потом юшка медленно вытечет из тебя…

– Не тяни, – бросил Васек.

– Успеем, – засмеялся Мирон.

– Не тя… – Васек оборвал фразу на полуслове и упал. Навзничь, как подрубленное дерево.

– Ты чего? – Мирон обернулся, и выражение его лица изменилось.

Что-то он там такое увидел, что-то неприятное и страшное.

– Ты что делаешь, сука? – вскричал Мирон, вскакивая с корточек и взмахивая ножом.

Его горло вдруг будто взорвалось. Из шеи, под затылком, вырвались красные брызги, и красный фонтан выплеснулся из дырки, появившейся вдруг на кадыке.

Мирон взмахнул руками, нож описал дугу и полетел куда-то в глубину комнаты. Тело Мирона упало, голова подпрыгнула, ударившись затылком об пол, повернулась вправо, лицом к Шатову, и он увидел, как гаснут глаза Мирона.

Изо рта потекла кровь.

Шатов поискал глазами Васька.

Неподвижен. Мертв.

– Евгений Сергеевич?

Шатов не сразу сообразил, что его назвали по имени.

– Евгений Сергеевич!

– Что?

– Вы можете встать?

– Встать?

По лицу Мирона прошла судорога, и оно застыло.

– Нам нужно торопиться, Евгений Сергеевич. Вставайте.

Это его просят встать. Шатов кивнул. Оперся на руку, встал на колени. Потом встал на ноги.

– Могу! – сказал Шатов громко.

– Пойдемте.

Шатов обернулся на голос. Мужчина средних лет. Крепкий. В светлых брюках и белой рубашке. В левой руке – небольшой кейс, в правой…

Пистолет. И с глушителем. Шатов снова кивнул – правильно. Он ведь не слышал выстрелов. И никто не слышал. Все прошло тихо.

– Как вас зовут? – спросил Шатов.

– Какая разница? – спокойно спросил в ответ незнакомец, пряча пистолет в кейс.

– Я ни куда не пойду, пока вы не скажете, как вас зовут, – упрямо потребовал Шатов.

– Если нас застанут здесь…

– Как вас зовут?

Незнакомец покачал головой:

– Арсений Ильич. Пойдемте.

Шатов осторожно сделал первый шаг. Оперся о стену.

– Проблемы? – спросил Арсений Ильич.

– Все нормально.

Потом стало немного легче. Шатов, не оборачиваясь, вышел из комнаты, спустился на первый этаж, без посторонней помощи вышел во двор.

– Минутку.

– Что?

– Подождите минутку, вам нужно немного привести себя в порядок, – Арсений Ильич извлек из кейса плоскую флягу, – подставляйте руки, я вам солью.

Стараясь не делать резких движений, Шатов аккуратно сполоснул руки, потер лицо.

– Вытряхните одежду, – подсказал Арсений Ильич.