Ужасные тайны старого особняка

Это ещё терпимо, а вот, например, у моего одноклассника Семки фамилия Балабаев. Понятно, что его нередко называют Балаем. Он эту кличку почему-то сильно не любит. Те, кто посильней так его зовут, а вот те, кто слабее опасаются, он может и подраться с ними.

Впрочем, Сёмка уже не одноклассник. Он жил в Особняке на Аршинном, но в прошлом году оттуда их всех переселили чуть ли не на другой конец города, в рабочие кварталы. На Безымянку. Это очень далеко от нас. Папа сказал, что теперь они живут у чёрта на куличках. Мама возразила, что совсем не так далеко, на маршрутке можно доехать за полчаса или чуть больше.

Мне думается, что всё-таки Сёмка живёт очень далеко, ежели до него нужно мчаться целых полчаса на маршрутке. Мы иногда едем на такой к бабушке, она очень даже быстро мчится. Понятно, что мчится не бабушка, а маршрутка. И тоже полчаса едем, порой даже больше.

Мне припомнилась презанятная история с этим Сёмкой. Так и тянет рассказать. Вот она!..

«Храбрец»

Сёмка – отъявленный хвастун. Это известно всем и каждому в нашем классе, но подловить его нам никогда не удаётся. Без всякого стеснения, чтобы объяснить одну нелепицу, он громоздит горы небылиц, холмы выдумок и утёсы привираний… Словом, уводит разговор в такие словесные дебри, что поневоле приходится соглашаться со всеми его вымыслами, только бы он отвязался.

Лопнуло наше терпение, и мы решили его проучить. А сделать запланировали так: заведём разговор на переменке в коридоре, начнёт он по привычке бахвалиться, мы зададим каверзный вопрос, спровоцируем на определённую тему, и когда он несусветно заврётся, что обычно с ним и бывает, то по нашему сигналу выйдет Генка, сосед Семёна, и уличит вруна.

Всё так и получилось.

Вошёл он в свой привычный раж лжеца, мы дали ему разойтись вовсю. Притворяемся, что верим всему. Потом спросили:

– Ты лето обычно проводишь в деревне у бабушке. И кто там самый смелый из деревенских парней?

– Я, – не задумываясь, ответил Семён и гордо выпятил грудь.

– Докажи, – потребовали мы. – Говорить всё можно, но правда ли это?

– Доказать легче лёгкого, труднее лысому причесаться, – заверил он. – Вы знаете, я врать не люблю, не в моём это обычае. Так вот, ходили мы однажды по лесу и столкнулись нос к носу с медведем. Он набросился на меня, но я не растерялся, ухватил за лапу, швырнул через бедро и тут же провёл приём горийской борьбы, которой меня дедушка научил. Так его сдавил, что опосля он заревел и умчался в свою берлогу свирепым галопом. Наверное, обиделся, бедняга!

– Ты про быка расскажи, – подсказал Димка.

Мысленно мы приняли боевые стойки, ибо сейчас он должен был ступить на заминированные поле, где завзятого враля, вне всяких сомнений, поджидал конфуз.

– О каком быке – быке дяди Яши? – деловито осведомился Семён, двигаясь в направлении нашей ловушки. – Да, вот с ним я показал себя истинным, небывалым храбрецом. Можете мне поверить без справки. Значит, дело было так: в прошлом году у дяди Яши имелся бык. Небывалый бычина! Двух таких сложить – настоящий слон выйдет. Африканский. Можете себе представить подобного зверюгу. И злючий, как наскипидаренный козёл. Врать не стану, вы меня знаете.

– Знаем, знаем, – закивали мы, – ври… то есть, рассказывай дальше. Не сомневайся, мы тебя хорошо знаем. И твою честность – тоже.

– Так вот. Как-то сей бычина переломил, ну, словно простые прутики жерди ограды и выбежал на улицу деревни. Все, понятно, врассыпную. Тут случайно я оказался, шёл с пруда домой. Вижу, огромный бык мчит на меня, аж пар из ноздрей валит, острые рога выставлены вперёд, как два копья. «Эге, – думаю, – я и не в таких ещё переделках бывал, враз тебя укрощу!» Сдвинул кепку набок, поплевал на ладони, крякнул и…

Язык Семёна онемел, ибо на наш условленный сигнал к нам подошёл Генка, свидетель того случая, он тоже отдыхает в той деревне. У него тоже там бабушка. Кстати, деревня та называется Стрельцово. И оба они, Сёмка с Генкой – Стрельцовы. Не родственники, а просто однофамильцы. Там вообще половина жителей – Стрельцовы.

– Ну, а дальше? – спросили мы почти хором, с трудом скрывая сильнейшее внутреннее ликование. – Ты «поплевал на ладони, крякнул и…», и что ты сделал дальше?

– А потом, – нехотя продолжил свой рассказ Семён, – я подумал, что ежели другие храбрецы бегут, то и мне не зазорно. И припустил во все лопатки к ближайшей ограде. Едва успел ловко на неё вскарабкаться, бычище чудом не запорол меня рогами.

– Значит, испугался быка? А ещё называл себя храбрецом!

– Да разве я быка испугался! – вскипел Семён, даже на месте подпрыгнул. – Да я б его!..

– А кого же ты испугался?

Семён ничего не ответил, только скосил глаза на Генку и обидчиво поджал губы.

Мысленно я порадовался за бедного быка: если б не Генка, то Семён просто ужас бы что с ним сделал!..

Как я стал Народом…

Всё началось в прошлом году, именно тогда я и пошёл в народ, как говорит папа.

Я получил большую и жирную двойку за сочинение «Как я провёл лето». Учительница русского языка Марья Ивановна этим не ограничилась, а вызвала мою маму и провела с ней беседу. Очень возмущалась, но за кое-что и хвалила. По её словам выходило, что у меня имеются определённые способности, но я их совершенно не развиваю. Не умею понятно излагать свои мысли. Про ошибки – то отдельный разговор, их я делаю превеликое количество. Но главное – правильная речь.

Мама это мне потом дома рассказала, но особенно не ругала, так как Марья Ивановна объяснила: это ни я, ни школа не виноваты. Просто система образования такая, эгэшная. Да ещё мобильные телефоны с их эсэмэсками, компьютерами. И на уроки русского языка отводится меньше часов, чем на уроки иностранных языков, того же английского.

– Они же растут иностранцами! – с возмущением сказала мама папе. – Нужно нам самим образовывать своих детей, чтобы они знали свой язык, свою культуру.

– И свою историю! – подхватил папа. Это и понятно, он историю любит. Сам много раз об этом говорил. С самой школы.

– Историю свою тоже следует знать, – согласилась мама, – но нужно заняться его языком. Иначе не прочтёт ничего, ни обычного, ни исторического. И рассказать не сможет. Он порой двух слов связать не сможет, самое простое пересказать не умеет. Пора нам им заняться.

Я понял, что ничего хорошего меня впереди не ждёт. Так и оказалось. Со мной стали проводить уроки русского языка. Обычно папа, хотя он постоянно жалуется, что ему не хватает времени на свою диссертацию. Как сказала ему мама:

– Ты умнее, ты филолог, тебе и карты в руки.

– То бишь, Алёшка в рука, так? – без видимого удовольствия заметил папа. – Ладно, возьму его в руки.

Уже в этот день он провёл со мной воспитательную беседу. А мне велел внимательно слушать и даже кое-что записывать под его наблюдением. Он тут же текст проверял и следил, правильно ли я пишу.

Недавно нашёл этот листок, он сохранился. Там оказалось написано мною:

«Ничтожен ты или велик – тому причина твой язык».

– Вот как велико умение хорошо говорить, объясняться, – пояснил тогда папа. От него нередко зависит судьба: одни становятся великими, а другие остаются ничтожными.

Ещё одна мудрость античного мудреца:

«Заговори, чтобы я тебя увидел».

Очень многое становится ясным, когда человек начинает говорить. По языку сразу видишь ум человека, его образование, можно догадаться о профессии и каких-то особенно важных событиях его жизни.

Папа тогда сказал, что специалисты по языку могут определить, место рождения – вернее, где он жил с детства и воспитывался. Это они делают по его словарному запасу, словесному построению фраз, особенным словам – диалектизмам. Так сказал папа и велел мне записать это слово. Оно тоже было тут же на моей бумажке:

«Диалект – характерная речь жителей определённого региона страны».

Ниже две русские поговорки:

«Слова хороши, когда они коротки».

«Коротко да ясно, оттого прекрасно».

Это папа объяснил так: нужно уметь многое сказать немногими словами. Процитировал двустишие:

– Мысль в сто слов вместить не мудрено, ты сто мыслей в слово умести одно.