Ихтиандр – Властелин морей

Дельфин не только поел сам, но и принёс юноше макрель. Она пришлась весьма кстати.

Потом друзья снова пустились в путь.

Неоднократно они оказывались в мелких бухтах и заливах, принимая их за водный проток. Приходилось возвращаться обратно. Такое происходило много раз.

Ихтиандр пытался выйти на берег, дабы осмотреться, и тут оказывался в бешеном водоворотах воды, стремительных течений. Раз его чувствительно ударило о скалу. Пришлось проявлять предельную осторожность. Отыскал удобное место и по холодным скользким скалам поднялся на поверхность относительно ровного рифа. Тут оказался во власти яростный южный ветер, дующий со стороны Антарктиды, он заморозил открытые участки на лице, шеи и руках. Тело начало сотрясать озноб, сила которого нарастала.

Юноша принялся оглядываться по сторонам, но налетел шквал, сбил с ног и Ихтиандр полетел в воду, чудом не разбив о скалы свои очки. В воде скоро он согрелся, ему даже стало жарко.

Ихтиандр не мог понять, где находится, правильно сориентироваться, и пришёл в отчаяние, поняв, что окончательно заблудился.

После долгих поисков он наткнулся на удобный островок с узенькой бухточкой, в которой стояла почти спокойная вода. Прямо у берега, частично даже нависая над ним, лежал огромный валун. Он закрывал юношу от ветра. Около него Ихтиандр расположил приборы с картой, сам по плечи при этом оставался погружённым в воду. С большим трудом – приборы обледеневали, а пальцы мёрзли, приходилось их отогревать, опуская в морскую воду, – определил свои координаторы. Они не очень помогли, ибо погрешность в расчётах составляла многие мили. Он знал лишь очень приблизительно своё положение в самом узком месте Магелланова пролива, изобиловавшего островками, скалами и рифами. Как их пройти, юноша просто не знал. И растерялся…

В полном отчаянии вспомнил отца, и мысленно обратился к нему, прося прощения за непослушание. Лучше было бы плыть к мысу Горн, потерпеть холод, чем бесконечно плутать в этом огромном коварном лабиринте.

Помощь пришла неожиданно: в скромном протоке показался небольшой пароходик, пыхтя чадным дымом из трубы, он отважно проплыл на запад, противостоя всем течениям и штормовым ветрам.

Ихтиандр обрадовался ему, словно появлению ангела, и сразу же отправился за ним, будто собака-ищейка по следу, потерять его он никак не мог, ибо хорошо ощущал в воде привкус машинного масла и металла. Обычно они казались ему противными, а теперь он почти наслаждался ими, зная, что находится на правильном пути.

Теперь уже даже сильнейшие течения не пугали и не мешали. Лидинг следовал за ним. Постепенно друзья уверенно продвигались к выходу из пролива.

Скоро каменные стены начали расходиться, течения и ветра потеряли свою силу.

Ихтиандр снова воспользовался приборами, они ему сказали, что он находился на другой стороне континента и перед ним открывался самый огромный на планете Великий (Тихий) океан. Ощутил волнение в душе. Примерно половина пути им пройдена и только теперь, поневоле сравнивая с тем, что уже оказалось за его плечами, он осознал, насколько трудна стоящая перед ним задача. Как бы далеко он не удалялся от дома, юноша ощущал эти пространства как бы своими, теперь же он покидает их, всё перед ним – чужое, неизвестное. Пока неизвестное. Оно манило его, хотя и немного страшило.

Глава 9. Великий океан

Ихтиандр благодарно обнял Лидинга, гладя его гладкую кожу, отдавая ему должное: без него он мог бы и не добраться до этих мрачных мест.

Напряг память, вспоминая карту с течениями, которую рассматривал перед тем, как отправиться в путь. Тогда он постарался как лучше запомнить её. Тёплое Бразильское течение уже сыграло с ним шутку, унеся чуть ли не на середину Атлантического океана. Теперь следовало быть осторожнее.

С юга на север, вдоль берегов Южной Америки несло свои воды холодное Перуанское течение. Юноша решил плыть почти точно на запад, тогда он максимально быстро пересечёт его, но течение при этом снесёт его в сторону экватора. Так что он окажется почти на широте нужных ему островов Туамоту. Точнее с координатами определится при приближении к ним. Пока же ему вполне достаточно дважды в день определять направление: утром солнце должно находиться за его спиной, за правым плечом, а вечером – впереди на горизонте, освещая закатным светом. Пока всё просто.

Ихтиандр ухватил за ошейник дельфина и показал на северо-запад – в самый центр Великого океана, который лежал перед ними. Тот фыркнул и энергично заработал хвостом, увлекая за собой друга с его мешком.

Дни проходили за днями. Они были мало отличимыми друг от друга, а потому не запоминались.

А затем произошло то, что на всю оставшуюся жизнь крепко-накрепко врезалось в память юноши…

Это было встречей Ихтиандра со стаей косаток в семь голов. Они примчались из тьмы океана и совершенно внезапно для него оказались вокруг рядом чуть ли не в секунду, сразу же принявшись бесцеремонно кружить, словно оценивая жертву.

Глядя на их массивные тела, совершенно тёмные сверху с белыми контрастными пятнами под массивными головами и на животах, с высокими серповидными спинными плавниками, юношу забила нервная дрожь: таким маленьким и слабым он себе показался, глядя на их широкие зубастые пасти. Вспомнил, что доктор Сальватор называл их «китами-убийцами» или «убийцами китов», остерегал всячески, говорил о предельной осторожности при встречи с ними. Косатки – по сути, сами киты, причём киты плотоядные, хищные. Достигают длины десяти метров и восьми тонн веса. Глядя на эти совершенные машины убийства, вполне верилось, что они могут коллективно справиться с океанским колоссом, хотя значительно уступали ему в размерах. А уж человек в сравнении с ними был просто беспомощен, даже кинжал, который он выхватил, не мог ему помочь.

Тут последовал то ли толчок в правый ласт, то ли лёгкий рывок его. Ихтиандр крутнулся, угрожая кинжалом, но косатка уже уплыла в сторону…

Тут же его легко ударили по левой руке, а как только он повернулся, так юношу рванули с противоположной стороны опять за правый ласт…

Косатки словно бы игрались с ним, совершенно беспомощным. Ихтиандр понял, что в любой может последовать чувствительный удар в иное его место носом хищницы или хвостом, тогда у него окажутся переломанными все кости. Он почувствовал угрожающую разумность в действиях касаток, они явно действовали согласованно, возможно, обмениваясь информацией между собой. Ему казалось, что он слышит какие-то глухие звуки и короткие резкие щелчки, но сомневался в этом, списывая всё на испытываемое волнение.

Одна из касаток, самая большая из всех, застыла неподалёку, наблюдая за человеком, тогда как остальные совершали атаки на него с разных сторон, и всегда так, что он не успевал пустить кинжал в ход – хищницы успевали вернуться на безопасное расстояние. Делали это легко, одним движением могучих хвостов, с ловкостью прирождённых охотниц…

Вот в окружении стаи внезапно оказался упитанный тунец, он нёсся – откуда-то или куда-то – с огромной скоростью, но та косатка, вблизи которой он оказался, стремительно, словно подброшенная невидимой катапультой, она оказалась на его пути… Мгновенное движение челюстями и вот уже вперёд несётся только передняя часть тунца с беспорядочно машущими передними плавниками, а всё остальное было проглочено хищницей.

Ихтиандру словно наглядно показали, что могут с ним сделать – столь же легко они способны откусить ему любую конечность – руку или ногу, а в пасти самой большой косатки легко поместится его тело поперёк и тогда он будет перекушен надвое.

Как раз эта самая косатка оказалась ближе обычного к нему, продолжая вглядываться в человека правым глазом, за которым было белое пятно, как и у прочих хищниц. Ихтиандр, подавляя свой страх, посмотрел в чёрный зрачок, мысленно спрашивая: зачем ты здесь, что ты хочешь?..

Около минуту юношу никто из хищниц не атаковал. Затем косатка повернула голову, глянула на человека другим глазом и, как ему показалось, легко кивнула, затем скользнула в сторону и, набираясь скорость, унеслась во тьму океана, за ней последовали все остальные.

Ихтиандр опустил руку с кинжалом, расслабился, и его тут же забила мелкая нервная дрожь. Вернув кинжал в ножны, он с трудом разжал пальцы, они не хотели выпускать оружие.

Юноша затем часто вспоминал эту встречу с косатками и спрашивал себя: почему они его не тронули? А ведь могли растерзать в один момент, его руку с кинжалом могли отхватить в один момент, сделав его совершенно безоружным.

Ответа не находил. Косатки удалились, словно почувствовали себя равными с ним… равными не по силе, нет, в этом он не мог состязаться с невероятными морскими охотницами, а равными по разуму, интеллекту…

Впрочем, в этом у него полной уверенности не было.

Каждый раз, вспоминал этот случай, молил высшие силы не посылать ему больше встреч с «китами-убийцами». Несколько ободряли слова отца о том, что в тёплых водах косаток водится чуть меньше. А он с каждым днём всё далее оказывался к северу. Скоро юноша перестал ощущать холод, вода стала заметно теплее.

Ихтиандр не забывал ежедневно упражнять свои лёгкие. Он нашёл очень хороший способ для этого, одновременно продвигаясь вперёд наиболее быстро. Делал это так. Поднимался на поверхность и плыл по ней, поочередно выбрасывая руки, совершая гребок назад одной, вторая при этом шла вперёд, одновременно задействовал и ноги с ластами. Голова была опущена, через четыре гребка, он поворачивал её в сторону и выдыхал воздух, затем через пару гребков – набирал его в грудь. Постепенно он стал делать это почти автоматически, без особых усилий, держа тело расслабленным. Потому почти не уставал. Мог даже размышлять о чём-то своём.

Временами он плавал наперегонки с Лидингом, постоянно проигрывая дельфину, или несся, сидя на нём. Порой позволял тащить себя, держась за ошейник. Нужно было только следить, чтобы Лидинг не сбивался с верного направления. Слишком большой океан находился перед ними, в стороны уклоняться не стоило, дабы не терять зря времени и силы.

Несколько раз удалось проехать на попутных кораблях, но ни один из них не двигался точно по нужному Ихтиандру маршруту. Потому он долго не задерживался на них.

Обнаружилось и крайне неприятное: несколько раз днями Ихтиандр плыл по океану, не встречая никаких признаков жизни. Словно всё тут вымерло. Он искал, но не находил ничего. Поневоле пришлось голодать. Хорошо, что время от времени ему приносил какую-нибудь рыбу Лидинг, иначе бы юноше пришлось очень плохо.

В таких местах грустнел даже улыбчивый дельфин, уплывал на охоту надолго и, похоже, погружался за добычей очень глубоко. Порой возвращался из неизвестных прогулок далеко от него. Что он там видел, кого встречал, оставалось для Ихтиандра загадкой.

Он получал очередную рыбу – минтая, анчоуса, сардину, сайру, тунца, ставриду или ещё какую – искренне радовался, что у него такой друг, ласкал его, очищал кожу от паразитов.

Потом они попали в полосу, богатую рыбой, порой двигаясь чуть ли не в их косяках. Теперь уже юноша приносил добычу другу. Тому она не была особенно нужна, но он всегда съедал. Похоже, из вежливости.

Однажды Лидинг вернулся с соломенной шляпой, которую он принёс в подарок другу. Ихтиандр стал закидывать её подальше, а дельфин приносил её, как обученная собака.

Так они играли, пока это занятие им не надоело.

Юноша надел на шею Лидинга кожаный ошейник и пристегнул к нему мешок, сам повис на противоположной стороне и дельфин повлёк их вперёд.

Обычно же большую часть дня Ихтиандр один плыл в северо-западном направлении: гребок правой рукой, гребок левой, снова правой, опять левой… шумный выдох воздуха из лёгких… гребок правой рукой, гребок левой, правой… левой… набор воздуха в грудь… правой… левой… правой.. левой… И так множество раз, бесконечное число раз. Изо дня в день.

От монотонного движения юноша порой впадал в своеобразный транс, почти не чувствовал усталости, память во всех подробностях – в красках, звуках, запаха – подсовывала эпизоды прошлого…

Дом на скале над океаном с пещерой в толще скал, подводный ход с решёткой и выходом в нижнем бассейне. Скупого на эмоции отца, постоянно занятого пациентами…

Гребок правой рукой, гребок левой, снова правой, опять левой… шумный выдох воздуха из лёгких… гребок правой рукой, гребок левой, правой… левой… набор воздуха в грудь… правой… левой… правой.. левой…

Тогда пронесся страшный по силе ураган. Многих обитателей моря выбросило на берег. Ихтиандр же приходил им на помощь выбрасывал обратно в море. Тогда он обнаружил дельфина с повреждённым плавником. С огромным напряжением силы приволок к морю, он был большой и тяжёлый. По воде переместил его в укромную бухточку и в ней около месяца кормил несчастного животного. Назвал его Лидингом. Дельфин привык к нему и даже привязался к человеку. Познакомил его с другими дельфинами, но с ними таких близких отношений не завязалось. Лидинг стал его другом и морской лошадкой, даже позволяя надевать на свою шею упряжь – кожаный ошейник с петлями – садиться сверху и кататься на себе. Как порой пугались рыбаки, увидев такое зрелище!..