Полёт человечества

– Шаталов из второй смены занимается, – ответил Алекс.

– Я, твою мать, и сам знаю, кто им занимается. Результат-то какой?

– Не знаю. Я же здесь торчу! А связи-то нет!

– Ну и зачем ты тут торчишь?! А ну, вали отсюда! К Шаталову живо! – и когда Алекс скрылся за дверями хозблока, Марков добавил про себя, – толку-то от тебя, как с козла молока. Ну, ладно, пойду-ка я тоже отсюда, делом займусь, – и вышел вслед за Алексом.

Кавенкур остался в одиночестве. Кабеля, который он заказал, взломав кабинет Маркова, должно было хватить, чтобы заменить старые выгоревшие участки, о которых пока никто не знал. Система диагностики электросети была отключена ещё полгода назад, так как её писк мог бы привлечь внимание инспекторов из Техслужбы и они бы закрыли весь их объект, а работать нужно было обязательно. Тогда на расходные материалы просто не хватило средств, а сейчас все об этом забыли, но Кавенкур помнил. Он бы, конечно, мог напомнить о необходимости заменить старый, негодный кабель на новый, но его мало кто будет слушать. У людей вообще было не принято заниматься проблемами, пока они не встанут перед ними в полный рост. Так что андроид решил всё сделать самостоятельно и, по возможности, тайно.

Через Маркова и без его ведома он получил материал и, воспользовавшись аварией в реакторе, которая по расчётам Кавенкура должна была как раз произойти в это время, занялся ремонтом электросети. Ремонт термоядерного реактора должен был занять четырнадцать-шестнадцать часов, но этого было недостаточно, чтобы протянуть новые кабеля, так что Кавенкур постарался, чтобы ремонт энергоустановки занял не менее трёх суток. Для этого он перенастроил все дефектоскопы и сбил настройки точных инструментов. У ремонтников точно должно было уйти минимум два дня на то, чтобы всё откалибровать.

Ещё одна задержка в работе платформы мало скажется на успехе всего предприятия, так как они и так шли с опережением, а плохая электросеть могла наоборот заставить их встать полностью. Пора было что-то предпринять, так что андроид решил всё взять в свои руки.

Кавенкур подошёл к мотку кабеля весом в килограмм шестьдесят, поднял его, закинул на плечо и пошёл в ангар для полевой техники. Там он собирался обесточить аварийный генератор и заняться ремонтом. Если бы там оказались люди, то он бы что-нибудь придумал с барометром, чтобы тот показал падение давления, и системе безопасности пришлось бы выгнать людей оттуда.

Было 26 марта, суббота, 2089 год. Солнечный радиационный фон был в норме, давление за бортом отсутствовало, как и всегда. Обычный день на Луне. Добывающая платформа Солярис-61 временно прекратила сбор реголита и добычи из него гелия-3 по причине критической поломки энергоустановки платформы. Ориентировочное время ремонта: 16 стандартных часов.

– Как ещё долго? – Карина Агнаева нетерпеливо стучала ногтями по столешнице, пытаясь скрыть своё волнение.

– Правильно говорить – как долго ещё. – Шаталов стоял позади своей начальницы и мог свободно всем своим видом демонстрировать, насколько ему безынтересен этот разговор. Впрочем, он демонстрировал это не только своим видом.

Агнаева повернулась к энергетику и метнула в него сквозь длинные ресницы испепеляющий взгляд:

– Ответишь ты мне или нет?

– Отвечу. – Шаталов немного покачался на пятках взад-вперёд, потом посмотрел на наручные часы (заводные – раритет!), вздохнул и почесал в затылке и, когда Карина Агнаева уже начала искать на столе предмет потяжелее, который можно кинуть энергетику в лицо, он всё-таки ответил. – Думаю, уже починили.

– Что значит думаешь?

– Надо проверить, – и с этими словами Шаталов шагнул к настенной панели управления и уверенным движением отключил аварийное питание. Свет мигнул, но не исчез. Это означало, что основной генератор работал.

– Вот, всё работает, – кисло заметил Шаталов. Кажется, он предпочёл, чтобы ничего не работало, свет бы погас и тогда энергетик просто бы вышел из кабинета руководителя платформы, оставив её в кромешной темноте.

– Три дня чинили, – ещё более кисло заметила Агнаева. – Обещали меньше суток, а делали три дня.

– Оборудование старое, вот и подвело, а термоядерный реактор – это такая технология, что лучше трижды всё проверить прежде, чем приступать непосредственно к ремонтным работам…

– Понятно-понятно, никто-то у вас не виноват и всё шито-крыто, как и с теми термошторками, которые сами по себе вдруг опустились и тоже никто не виноват.

– По этому вопросу ничего сказать не могу.

– Да ты вообще ничего сказать не можешь, вообще ничего не можешь. Шёл бы ты отсюда уже.

– Иду, – Шаталов развернулся и вышел в автоматически открывшиеся двери. Повезло, что открылись, потому что если бы нет, то Шаталов бы врезался носом в металл. Это уже случалось два раза за последние дни, пока не работала энергоустановка. Из-за этого у него на носу были кровоподтёки, да и в целом его лицо выглядело так, как будто он только что из драки.

– Господи, с кем работать приходится! Просто удивительно, что мы до сих пор в графике! – Карина Агнаева взмахнула руками и вдруг с удивлением заметила у себя в руках распечатку. Секунду она смотрела на неё, пытаясь понять, откуда она у неё в руках. Но тут же вспомнила, что схватила эту бумагу, когда искала, чем бы бросить в лицо Шаталову, когда тот включил придурка.

На бумаге был изложен приказ от Лунной администрации направить к ним для работы в сверхважном предприятии наиболее опытного и ценного работника. Мотивировался приказ тем, что платформа Солярис-61 показала наилучшие результаты среди остальных, и потому от Карины Агнаевой нужен был самый лучший кадр. Вынь, да положь.

– Как будто нам самим не будет нужен этот кадр! – фыркнула Карина Агнаева сразу же, как только прочитала распечатку, но тут пришёл вызванный Шаталов, и она забыла на время о приказе.

– Как будто нам самим не будет нужен этот кадр! – фыркнула Карина Агнаева ещё раз и тут же вспомнила, чем закончился прошлый раз, когда она сказала то же самое. Вспомнила Шаталова.

– Этот кадр точно не самый ценный, – проговорила она про себя. В кабинете никого не оставалось, так что можно было и поговорить с собой. Никто бы не осудил.

– Вообще, кто у нас ценный? – руководитель платформы начала перебирать у себя в голове фамилии своих подчинённых и каждая следующая вызывала у неё только всё большую ярость. Каждый из её людей доводил её до бешенства в тот или иной момент работы, так что ко всем свои людям Карина Агнаева относилась очень… эээ, сдержанно.

– Никого-то у нас нет ценного, – вздохнула Агнаева. – Идиот на идиоте и идиотом погоняет. Ладно уж, тогда пошлём самого бесполезного.

Руководитель добывающей платформы начала припоминать, кого из штатных можно перекинуть в центр на «сверхважное предприятие» (Карина ещё раз прочла документ, чтобы удостовериться, что там написаны именно эти слова). Сверхштатных-то трогать нельзя было; если послать сверхштатника, то в центре сразу всё поймут и ей, Карине выпишут нагоняй. Надо из штата, но такого, без которого работа не встанет колом.

И ещё как назло почти что две трети штата были новенькие – работали меньше года, а этим, из Лунной администрации наверняка нужен был ветеран добычи. Нет, новичка посылать было бы неумно. Нужно было опытного, но как назло все опытные были при деле. Они все хоть и мудачьё отпетое, но дело спорилось и ведь не зря ж именно к ним, Солярису-61 обратились за человеком. «Потому что команда была как на подбор»

При последней мысли Карина Агнаева даже испытала некий прилив гордости за своих людей. Её команду признали лучшей среди всех остальных! Это всё-таки чего-нибудь да стоит!

Тут же она вспомнила, что был среди её ветеранов один, на которого в последние три дня, когда у всех в трусах было мокро, жаловались. Андроид Кавенкур где-то пропадал всё время, пока шли ремонтные работы, а если его и находили, то только в обесточенных отсеках с мотками никому не нужного кабеля. Реактор в стопоре, аварийные системы отказывают одна за другой, а этот чурбан железный шатается невесть где и занимается чёрт знает чем!

Самой Карине было не до Кавенкура в последние дни, а, по правде сказать, то у неё вообще никогда до него руки не доходили. Кавенкур попросту не попадал Карине на глаза и ничем не беспокоил. Хотя на него постоянно сыпались жалобы, что он не занимается тем, что ему поручают, а делает какую-то свою никому непонятную работу. Многие сходились во мнении, что Кавенкур был выпущен с дефектами и нужно направить его на программную перепрошивку, чтобы на заводе ему там вправили мозги. Но Карина пока откладывала этот вопрос, тем более никаких серьёзных замечаний к работе Кавенкура не было. Он просто занимался странными делами

– Как будто вся эта свора ушлёпков занимается нормальными вещами, – вздохнула Карина Агнаева и взглянула в иллюминатор. «Как же мы докатились до жизни-то такой, живём на сраном булыжнике, собираем сраное топливо для сраных реакторов, а раньше-то люди как люди жили – на планете… Детей растили». Как и всегда при мысли о детях у Карины Агнаевой выступили слёзы на глазах.

Но дело нужно было решать. В центр требовался человек, но человека у Карины не было. Был только Кавенкур.

– Вот его и пошлём, а что андроид, то нигде не сказано, что нельзя андроида посылать. Если откажутся, то пошлю Шаталова. Пусть там в центре выделывается.

На том и было принято решение, что андроид Кавенкур должен был отправиться в Лунную администрацию от команды платформы Солярис-61.

– И за что же это тебя сослали сюда, братишка? – улыбнулся лейтенант Кадгаров.

– Просто слишком хорошо делал свою работу, – в ответ улыбнулся андроид Кавенкур. В его сияющих серых глазах отражался борт исполинского корабля находящегося на орбите Юпитера. Только что он отстыковался от судоверфи и экипаж готовил корабль к тестовым полётам.

– Да, понимаю… Я-то сам с Земли. Атмосферник. Сейчас немного таких, кто может корабль в земной атмосфере посадить, так что этим, из администрации, пришлось буквально по сусекам поскрести. Я сначала-то думал грешным делом, что наконец-то, Венеру начнут колонизировать! А там-то самая атмосфера! Там, такие как я, на вес золота будут! Но какое там… – Кадгаров с усталым вздохом махнул рукой. Наверное, на людей в руководстве, которые всё никак Венеру не начнут колонизировать. Иначе просто не на кого.

– Ты же вроде из добытчиков, да? – продолжал всё выспрашивать Кадгаров. Видимо, там, на Земле людей совсем не оставалось, раз пилот никак не мог наговориться.

– Андроид для работ широкого спектра в тяжёлой промышленности в космическом пространстве. Год выпуска 2081. – Зачем-то добавил Кавенкур, хотя вряд ли это было интересно Кадгарову.

– Тяжёлая промышленность, да? Это интересно. Значит, там всё серьезно будет. Колонизация в полный рост, – кажется, что Кадгаров и правда заинтересовался. В его карих плутоватых глазках огонёк загорался всё сильнее.

– Думаю, да. Хотя мне никто не сообщил задач, которые придётся выполнять на месте прибытия. Но логично предположить, что они будут соответствовать моему профилю – добыче полезных ископаемых с астероидов и безвоздушных спутников.

– А если спутники будут с атмосферой?

– Буду работать и на них. Но только в костюме. – Уточнил Кавенкур, имея в виду костюм контроля давления, но Кадгаров решил, что это шутка и залился счастливым смехом, да так сильно, что Кавенкуру пришлось поддержать его. Сильные эмоции у него получались кое-как, поэтому он раскрыл рот во всю ширь, обнажив два ряда белоснежных зубов и издал несколько смеющихся звуков для приличия. Протоколы поведения предписывали ему имитировать человеческие повадки в моментах, когда это было уместно. Жаль, что у самих людей таких протоколов не было.

– А почему имя-то у тебя такое? Кавенкур? Кто придумал? – наконец отсмеявшись, спросил Кадгаров.

– Я сам придумал. Новым андроидам позволяют себе придумать самому себе имя. Когда меня активировали, то включился генератор случайного набора, и первым наиболее удобным для произношения имя было – Кавенкур.