Отель «Монплезир». Озорная киноповесть

– Оревуар, – сказала оскорблённо Вера, перехватив его взгляд и отталкивая руку, которой он пытался её удержать. – Ну а шампусик, Павлик, девочкам подаришь! – сделала она жест в сторону Лены и Аллы и скрылась за входной дверью.

Павлик не знал куда девать глаза. Алла, чтобы не видеть их, перевела взгляд на его ширинку.

– Не чешется? – спросила она неожиданно даже для себя незадачливого бабника.

– Не понял. Что? – переспросил тот, не улавливая, куда именно направлен её взгляд.

– Проехали, – сказала Алла.

– А мы как раз установили фумигаторы, – оживлённо сообщила Лена, уловив направление взгляда сменщицы, и выразительно глянула на Павлика. – Согласно изобразительным пожеланиям клиентов.

Павлик покраснел.

– А-а, это… Простите, я тогда был сильно подшофе, вот, бес попутал, и превысил… позволил, так сказать, себе… Простите ещё раз, а бронь мою отменить нельзя? Я же теперь, как вы понимаете…

– Нельзя: снимаем только за шесть часов, – вздохнула Лена и прибавила уже не столь уверенно: – Наверное.

– Такого ещё у нас никогда не бывало, чтобы сбегали из-под венца, – прыснула Алла, которая всё никак не могла уйти и наблюдала происходящее присев на краешек диванчика.

– Сейчас я хозяину позвоню, – подала Лена надежду озадаченному Павлику. – Как он решит.

Она стала набирать номер хозяина отеля, а Павлик, удручённый коварством Веры и перспективой выложить деньги за неиспользованный для плотских утех номер, которая совсем его добила, присел на диванчик рядом с Аллой. Она смотрела на него сочувственно, и он печально улыбнулся.

– Вадим Олегович, такое дело, – сказала в трубку, дозвонившись до хозяина отеля, Лена. – Клиент вчера забронирован номер на сегодня с тринадцати…

– А знаете, чешется до сих пор, – шепнул меж тем Павлик, наклоняясь к Алле, с которой у них после обмена улыбками установились, как ему показалось, доверительные отношения. – Только теперь дошло… У меня, знаете, такой организм необычный – комариные укусы очень долго дают о себе знать. В прошлом году знакомые зазвали в июне на дачу, – а в июне комары, как известно, самые злющие…

– …Комарихи, – уточнила со знанием дела Алла. – Они особенно любят мужскую кровь.

– Да вы что?! – по-детски удивился Павлик. – Прямо как женщины… А то я думаю… Так вот я решил знакомым помочь прополоть огород, выкатился во двор в одних шортах, даже без футболки, в шлёпанцах на босу ногу – помните, какое пекло было? – ну и поплатился. До декабря всё тело зудело, особенно щиколотки.

Алла слушала его, кивала. Подошла Лена.

– Хозяин разрешил взять с вас половину стоимости, – сообщила она. – И то только в обмен на ваше согласие, чтобы мы вывесили ваш рисунок в одном из номеров. Сказал, увеличим, вставим в рамку под стекло…

– Бог мой, да не напоминайте! – страшно смутился Павлик, покраснел и отвернулся.

– А вы с натуры рисовали? – вдруг ляпнула Алла. После общения с Павликом на комариную тему она смотрела на него почему-то совершенно бесстыже.

– А ты же вроде шла домой? – состроила Лена гримасу за спиной у Павлика: мол, надо ж что сморозила.

Алла нехотя встала с диванчика:

– И точно! Тут с вами запросто ум за разум зайдёт…

– Так что решаете? – обратилась Лена к Павлику. – Мне надо дать ответ хозяину.

Павлику было явно жаль расставаться со всей суммой, причитающейся за неиспользованную броню, но, вместе с тем, неловко, что его более чем пикантный рисунок – в сущности, пьяная выходка, хоть и вполне безобидная, будет иметь продолжение. Он долго мялся – пока не проявилось третье чувство – гордость художника, неожиданно признанного массами. Правда, «массы» были не вполне многочисленны – всего три человека, но это уже вопрос второстепенный.

– А номер ведь вы никому не отдадите на предстоящий час? – спросил он, взглянув на часы, показывавшие почти 13 часов.

– Следующий клиент записан в этот номер только на 15, – подсказала Алла Лене, которая пошла к столу свериться с записями, переданными ей сменщицей. – Я ещё подумала, – сказала она Павлику, – что вы, возможно, захотите продлить себе удовольствие ещё на часик – так вот будет возможность.

Павлик при этих словах сморщился, словно лизнул лимон – он вспомнил бесславное фиаско его рандеву с Верой.

В дверь позвонили. Лена, не глядя на монитор видеокамеры, сразу открыла.

– У нас на 13! – воскликнула, вбегая, молодая «лань» таким тоном, словно ей начали возражать ещё в двух квартала от отеля. Она тащила за собой за руку прыщавого парня, который хоть и не упирался, конечно, но и не бил копытом, как самец лося во время гона.

– Учительница, – шепнула Алла Павлику.

– Господи, что уже в школах творится! – поразился Павлик.

– Не в этом смысле, – выразительно глянула на него Алла.

– Милости просим, – любезно сказала «учительнице» Лена и протянула ключ от номера.

– Но вы сказали.., – растерянно промямлил Павлик, когда парочка удалилась.

– У нас же тут два номера, – пояснила Лена.

Павлик постучал себя по лбу на манер Андрея Данилко в образе гаишника:

– Даун, даун, даун!

– Вы так и не сказали, что решили, – напомнила Лена, что пора рассчитаться. – Платите две тысячи или тысячу и уступаете нам право на рисунок?

Павлик с убитым видом вынул из кармана какой-то странный, чуть ли не старушечий кошелёк и с горьким вздохом отсчитал десять сотенных бумажек. Лена приняла, ещё раз пересчитала и сделала пометку в тетрадке для хозяина. Потом достала чистый лист бумаги и ручку и встала из-за стола.

– Садитесь и пишите.

– Что ещё писать? – вытаращился Павлик.

– Как что? Шеф сказал, чтобы всё было по форме, – заявила Лена. – Пишите разрешение на использование вашего произведения на имя ИП Подушкина. Нам не нужно исков за нарушение авторских прав!

– Вы полагаете, с такой картинкой я пошёл бы в суд? – сконфуженно спросил, подсаживаясь к столу, Павлик. – Да я там и вообще никогда не был…

– Ещё час назад мы, простите, не предполагали, – парировала Лена, – что сейчас вы будете не лежать на вашей Вере, а составлять документ. Так что…

– Правда ваша, – признал Павлик и вдруг мечтательно добавил, словно наедине с самим собой: – А говорят, она предпочитает, чтобы самой быть сверху…

Лена с Аллой переглянулись. Павлик хлопнул себя по лбу, потом по губам, дескать, что я болтаю, и склонился над чистым листом.

– Ну, прям как Старик Хоттабыч, – прокомментировала его жест Алла. – Осталось только по причинному месту, недоеденному комаром! – И они с Леной дружно расхохотались.

Тут распахнулась дверь только что занятого номера, и в холл, как всегда, порывисто выскочила «учительница». Она была, скажем, деликатно, топлесс и громко ойкнула от неожиданности, увидев в холле мужчину. Не успел Павлик поднять голову, как она поспешно скрылась в номере.

– Ну вот, кажется, так, – закончил составление разрешения Павлик и подал исписанный лист Лене.