Ласточкино гнездо и коварство сарацинов - читать онлайн бесплатно, автор Александр Сергеевич Зайцев, ЛитПортал
bannerbanner
Полная версияЛасточкино гнездо и коварство сарацинов
Добавить В библиотеку
Оценить:

Рейтинг: 5

Поделиться
Купить и скачать
На страницу:
1 из 2
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Александр Зайцев

Ласточкино гнездо и коварство сарацинов


Ну вот, перед нами взлетные огни Горьковского аэропорта. С некоторых пор, я очень полюбил аэровокзалы Хабаровска, Уссурийска, Артема. Их суета говорила мне, что я скоро буду дома, а любимый, до некоторых пор Горьковский аэропорт, теперь стоял передо мною, как пограничный столб. Последний взгляд с трапа на фигурки родителей, заняли свои места, взлет, до свидания любимый город, до встречи, через полтора года, не ранее. Рейс Горький-Омск-Чита-Хабаровск, посадки через каждые два часа, особенно не поспишь. В Хабаровске на поезд, и утром мы уже выходили на привокзальную площадь города Уссурийска, открыли дверь в нашу квартиру, все приехали. Приезжать на Дальний Восток оказалось труднее, чем уезжать. Когда едешь домой, везешь с собою наступающий день, утром улетел, днем прилетел и никаких проблем. Обратно, улетаешь днем, а прилетаешь утром следующего дня, время спать, а народ на работу спешит. Приходилось мучиться с пару дней, пока не войдешь в колею.


Колея не заставила себя долго ждать. Начальник штаба бригады вручил мне секретный пакет, для доставки его в руки китайских властей на пограничной станции Гродеково.

« Возьми оружие и сопровождающего подбери из батальона, – инструктировал он меня – пакет из Главка, бумаги очень дорогие. Не лопухнись там, на станции передашь лично коменданту зоны, они ждут, наших пограничников мы тоже предупредили».

Езды до Гродеково на автобусе было часов семь, станция железнодорожная, а пассажирские поезда по ней не ходят. Выехали в 6.30 утра, около 11.00 были в Бонивурово, до Гродеково оставалось не более двух часов. « Где-то здесь, казнили Виталия Бонивура, – размышлял я, осматривая, небольшой, домов в триста поселок – может, музей имеется, фильм сняли приличный, серий пять или шесть».

Стоянка была тридцать минут, посетить музей я все равно не успевал, и поэтому, решил расспросить кого-нибудь. Под небольшим навесом, на скамейке, опершись левою рукой, на мешок семечек, дремала одинокая старушка в приличном тулупчике.

« Здравствуй бабушка, – разбудил я ее – не подскажешь, есть ли у Вас музей Виталия Бонивура».

« Кого» – спросила она, щурясь то яркого солнца и белого снега.

« Виталия Бонивура, героя гражданской войны – повторил я, – казнили его здесь».

« Кого казнили» – старушка испуганно смотрела на меня.

« Семечки почем» – постарался успокоить я ее обычным вопросом, и, купив стакан, отошел. Старушка боязливо косилась в мою сторону. Через два часа автобус привез нас в Гродеково. Поселок представлял собой большую узловую станцию с тремя десятками жилых пятиэтажек, в которых проживали путейцы и пограничники. Возле автобуса нас сразу взял в оборот пограничный патруль. Выяснив, в чем дело, они проводили нас на станцию и передали в руки помощника военного коменданта станции. Изучив наши документы, он позвонил куда-то, передал в трубку наши фамилия.

« Ага, понял, – он положил трубку – боец пусть останется, а Вы за мной, пакет не забудьте».

Сдав пистолет в оружейную комнату, я пошел за лейтенантом, который вел меня длинными коридорами.

« Куда мы» – спросил я дорогой. Станционное здание было большое, в шесть этажей.

« К китайцам» – ответил он, не оборачиваясь.

« Слушай друг, – тронул я его за плечо, размышляя, как я буду с ними общатъся а по-русски они разговаривают».

« И говорят и понимают не хуже нас» – успокоил он меня.

Просторный коридор, от пола до потолка, был перегорожен железной решеткой, возле которой дежурили два пограничника, лейтенант и сержант. После решетки, коридор продолжался нейтральной зоной, а потом, опять упирался в такую же решетку, за которой я разглядел китайских пограничников. Мое представление о китайцах, как о небольших, щуплых людях было сразу развенчано. За решеткой стояли два лба, по два метра ростом. Наш лейтенант-пограничник поднял трубку телефона. С китайской стороны раздался зуммер, там тоже взяли трубку. Опять назвали мою фамилию, еще пару слов. Китаец и наш одновременно нажали кнопки, раздалось гудение и щелчок открываемых дверей, похоже, по одной эти двери не открываются. Пограничник повел меня в Китай, помощник коменданта остался в СССР. Далее меня повел китаец. Поднявшись на этаж вверх, мы остановились перед дверью. В комнате со мной вежливо поздоровались два китайца, один представился комендантом зоны. Я передал ему пакет и сопроводительное письмо, на котором он расписался и поставил оттиск своей железной печати. Вывели меня обратным порядком. Получая оружие, я спросил у лейтенанта, где, здесь можно поесть и где нам ночевать, автобус уходил следующим утром.

« Как выйдите из здания, налево в пристрой, там столовая – объяснил лейтенант – а переночевать можно у нас в комнате отдыха. Приходите сразу после обеда, гулять здесь негде и незачем».


Столовая оказалось также поделенная пополам, только не железом, а красивой фанерной перегородкой. За ней обедали китайские путейцы, слышалась китайская речь. Из-за прилавка, на нас смотрел, приличных размеров, китаец в белом колпаке. Оказалось, что обед здесь готовили посменно, то китайцы, то русские.

« Здравствуйте, – поздоровался он почти без акцента, – выбирайте, пожалуйста, меню перед Вами».

« Что это такое – уставился я в название блюда – ласточкино гнездо, вместе с яйцами что ли, господи, и стоит 16. рублей за порцию».

« Молодец – похвалил меня повар – видно, что впервые у нас, а выбрали самое вкусное. Это наше, фирменное, берите, не пожалеете, оно этих денег стоит».

« Товарищ лейтенант – зашептал мне боец, – давайте одно на двоих возьмем, дорого, лучше пельменей побольше взять, вот они, в самом низу».

« Давайте нам одно гнездо и две порции пельменей» – решил я, не посмотрев на цену последнего.

«Сколько пельменей в порцию класть» – почему-то заулыбался китаец.

« Штук по двадцать» – ответил я.

Повар молча взял варочный черпак и зачерпнул им из здоровенного бачка. На черпаке покоилась пельменина, килограмма в два весом, размером чуть меньше самого черпака. Теперь мы смеялись втроем.

« Давайте по одной» – оценил я ее размеры.

« Куоаянзцы будете брать» – повар показал на палочки для еды, которые лежали рядом с ложками и вилками, связанные попарно бумажной лентой.

« Возьми, попробуем, – сказал я бойцу – и ложки с вилками тоже, на всякий случай».

Мы уселись рядом с перегородкой, чтобы по-лучше рассмотреть китайскую территорию. Напротив нас, обедали три китайца, на столе у них стоял рис с овощами, и какие-то плошки, не то с супом, не то с соусом. Палочки сновали от тарелок ко ртам размеренно, ни одна крошка не падала с них. Сергей подцепил палочками кусок пельменины и сразу уронил ее, засыпав пол стола вареным рисом. Поглядев на него, я отложил их в сторону, и взялся за ложку. Ласточкино гнездо оказалось обыкновенным гнездом из травинок, стебельков, палочек и веточек, вываренное в особом составе и нафаршированное рисом и приправами. Вкус у него был просто изумительный, не с чем не сравнимый. Он отдаленно он напоминал вкус папоротника, но только, наверное, из-за приправ. Прутики и веточки, поначалу так пугавшие меня, просто таяли во рту. Пельменина по вкусу была намного скромнее. Наевшись, мы поблагодарили повара, я выпросил у него еще три комплекта палочек и мы вышли на улицу.

« А Людмиле попробовать – спохватился я и вернулся.

« Сколько в пути будешь» – спросил меня повар.

« Часов восемь – ответил я – выезд завтра в восемь утра».

« Многовато конечно, вещь капризная – задумался китаец, – но попробуй. Я заверну в фальгу и оставлю в холодильнике. Смену предупрежу, что ты подойдешь за ней».

« Послушай, – попросил я его – расскажи про это блюдо, как его делают, может и у меня получится, ласточкиных гнезд вокруг навалом».

« Нет, – засмеялся повар – это особый вид ласточки, живет она только в Юго-Восточной Азии и в южных районах Китая. Самое ценное в этом блюде, это сорта трав и растений, из которых она делает свои гнезда, а также слюна, которой она скрепляет свое произведение. Лепит она свои дома на скалах, собирать их тяжкий и опасный труд, отсюда и цена. Сами вазы (гнезда) могут храниться до месяца, а готовые блюда не больше дня, потом все превращается в кашу».

« Да, разбежался я гнезда собирать» – подумал я, поблагодарил повара и удалился.

По совету помощника коменданта, мы сразу пошли в комнату отдыха. Из ее окна была видна китайская территория, те же маневровые тепловозы, та же суета. Я завалился читать, а Сергей пошел смотреть телевизор. Утром, мы сели в автобус и были в Уссурийске около 3-ех часов дня. Отчитавшись за командировку, я направился домой, памятуя о драгоценном угощении.

« Гнездо, какое еще гнездо, – Людмила смотрела недоверчиво на пакет из фольги, – хватит шутки шутить, ты что, действительно ел ласточкино гнездо».

« Слушай, я также как ты полчаса сначала рассматривал его, а потом рискнул и не пожалел» – убеждал я ее. Бесполезно, моя женушка была дамой устоявшихся взглядов и образов, авантюризма в ней было «ни синь пороху». Осторожно, клюнув два раза, она не нашла в этом гнезде ничего интересного, чем обрадовала меня, поскольку я сразу же достал положенную мне после командировки пол-литра и устроил себе небольшой праздник.

Опять зашелестели в моих руках командировочные удостоверения, поездки на машинах, автобусах и поездах, строевые смотры, каптерки, столовые и свинарники. После рассмотрения результатов проверки в Хорольском батальоне, моей первой командировки, комбриг поменял там половину офицерского состава, включая командира батальона. Батальон постепенно принимал божеский вид, достраивали новую баню, склады, КПП, кстати, и Главк поувольнял кое-кого из руководства Хорольского треста. На начало апреля была назначена выездная коллегия Главка на базе батальона, с участием руководства бригады и командного состава батальонов. Комбриг назначил меня старшим по сдаче тыловых объектов батальона и приказал, чтобы все было готово к сроку.

« Не опозорь меня перед Начальником Главка – сказал он – приедешь, оцени обстановку и позвони, что будет нужно, получишь без разговоров».

Хорольский батальон действительно похорошел, командиром сюда пришел начальник штаба батальона из Камень-Рыболова. В столовой солдаты мирно кушали в присутствии старшин рот, за обедом с объектов приезжали офицеры, в казармах чистота и порядок, в штабе пусто, никаких шатающихся писарей и слесарей.

« Спасибо Саня, что приехал – сказал мне комбат, – свои объекты знаешь, иди, смотри, вечером доложишь и, пожалуйста, все звонки в бригаду через меня».

Моими объектами была баня, вещевой и продовольственный склад, овощехранилище. Работа шла везде, времени оставалось, чуть больше, двух недель. В устройстве овощехранилища я ни в зуб ногой, поэтому, я просто прошел мимо, оценив усердие ребят и начальника прод. склада, который руководил работой. На складах дела подходили к концу, осталось оштукатурить внутри, побелить, сколотить стеллажи( материал на них был заготовлен), расставить оборудование и разложить имущество. Наружная кладка была выше всяких похвал, штукатурить ее надо, если только прикажут. За складами находился свинарник, приземистое, по окна вросшее в землю, здание. В список объектов оно не попало, но было видно, что его надо закрывать приличным забором, чтобы не испортить, на прочь, всю работу. Приказав бригадирам найти меня вечером в штабе, я отправился на свой главный объект, в баню.

В бане работа кипела, как и везде. Два бойца, уложив плиты утеплителя и прижав их фальцовкой, пришивали ее прямо в кирпичную кладку. Остановив это варварство, я приказал собраться всей бригаде. Старший доложил, что на объекте они третий день и еще никогда бань не делали. Прошлись с бригадиром по бане, из крупных работ осталось только врезаться в общий септик, забетонировать пол в мойке и сделать отделку внутри.

« Давай командир – сказал я ему, – бери людей и пробивайся к септику, двух добросовестных поставь отодрать то, что успели пришить, пусть снимают аккуратно, доска еще пригодится, вечером найдешь меня в штабе».

На совещании мы решили, что я берусь за баню, склады и забор возле свинарника. Овощехранилище берет на себя прапорщик, бригаду на бане надо срочно менять. Комбат позвонил в свой бывший батальон и договорился, что спецы-банщики приедут послезавтра.

« Пошли ко мне, – сказал комбат – устрою у себя, в батальоне еще наживешься». « Ну, как, Юрий Петрович – спросил я его за ужином, – обрадовался назначению».

« Такого стада я еще не встречал, – ответил он – уже полгода командую, только последних алкашей выгнал, осталось только доктора убрать. У них, в мед. управлении округа все моралисты, надо работать с человеком, а человек уже три раза в санчасти от сарацинов прятался. Жена два месяца домой его не пускает, говорит, что за детей страшно.

« От каких сарацинов» – смеялся я.

« От него сарацинов – ответил комбат – начитанный он у нас, в понедельник скажу замполиту, пусть везет его в Уссурийск, в госпиталь, не хватает только, чтобы он коллегию тут рассмешил».

« Чего про наших говорить – продолжал он, – главный инженер треста с начальником ПТО уже месяц в буйном отделении сидят, блох на себе ловят, никак не оклемаются».

« Слушай, забыл сказать, – вспомнил я, – давай старые склады спалим, разбирать их незачем, одна труха, еще грязи разведем, пока ломаем».

« Сжигай, – согласился комбат, – только с пожарниками договорись, давай спать, завтра с утра в батальон».

Началась работа с утра и по позднего вечера. Бригада на бане окончила канализацию и ушла на строительство забора. Спецы из Камень-Рыболова обещались доделать баню за неделю, ночевал я теперь в батальоне, так было удобнее. Пришло время сжигать старые склады. По нашему вызову в батальон прибыл инспектор пожарной охраны, молодец лет сорока, прапорщик, на левом погоне отсутствовала одна звездочка.

« Что хотим сжечь»» – поинтересовался он.

« Старые склады» – ответил я, прикидывая, что два литра водки ему вполне хватит.

« Пойдемте к объекту» – сказал он, и мы отправились в сторону складов. Обойдя их по периметру, инспектор пожелал зайти в помещение. Внутри он долго смотрел на дырявую крышу, как будто ждал, что с потолка пойдет дождь.

« Когда можно начинать – потревожил я его, – и пойдемте, здесь стоять небезопасно».

« Учитывая, что объект расположен менее, чем за 50 метров от жилого комплекса, силу ветра и высоту вертикальных конструкций..»

« Два литра» – прервал я его. « Три – лаконично возразил он – литр уйдет дежурному расчету».

Выписав разрешение, на производство огневых работ, инспектор получил вознаграждение и удалился, заверив меня, что дежурный расчет с машиной будут завтра, к 7-ми часам утра. Больше я его не встречал.


Прождав два дня, я не стал больше звонить, и поехал в пожарную часть. Командир роты был на месте. Предъявив ему разрешение, я потребовал немедленно предоставить в мое распоряжение дежурный расчет.

« А у нас, отродясь, не было никаких дежурных расчетов – командир роты, парень моих лет, взял у меня бумагу, вчитался в нее и заразительно засмеялся. Потом сделал серьезное лицо и взял трубку.

« Стас, ты – сказал он, превозмогая смех, – я сколько раз говорил, чтобы гнали этого козла из дежурки, какого, какого, Силантьева, что он у Вас отирается, третье разрешение от него получаю. Еще раз придет бумага, сами будете расплачиваться».

« Что мне делать» – спросил я.

« Когда жечь хочешь – ответил он вопросом.

« Хоть сейчас» – сказал я.

«Завтра, с утра ребята приедут, посмотрят, если все нормально, спалят твои хибары за час, – уверил он меня – я за водку, извини».

На следующий день пожарники приехали в 8.00. утра, и, через час, от складов не осталось даже воспоминаний, солдаты убрали следы пожара, перекопали землю, все чисто и культурно. К месту пожара подъехал комбат, довольно хмыкнул, и спросил, как идут дела.

« На складах последние стеллажи ставим, свинарник спрятан за забором, осталась одна баня, – доложил я.

« Осталась неделя, – напомнил он, – если чего надо, скажи».

« Управимся, – заверил я, – если чего, ночью поработаем, лишние люди только мешать будут».

« Это да – согласился Юрий и спросил – сегодня четверг». « Да, четверг с утра был» – ответил я.

« Замполит этого ханурика в понедельник увез, – размышлял комбат – вчера, крайний срок, должен был вернуться, пойду звонить в госпиталь».

Через два часа, в баню прибежал посыльный и попросил меня срочно придти к командиру части. « Разрешите» – вошел я к комбату в кабинет.

« Да, да этот мой – с перерывами, кричал командир в трубку, – слушай, подожди докладывать, когда у Вас смена, в 8.00 утра, часам к девяти вечера от меня подъедет человек, отдай эту сволочь ему, хорошо, с меня магарыч, все, жди».

« Ну, падла – Юра положил трубку и, вдруг, рассмеялся, – ну учудил. Знаешь, что этот доктор натворил, он замполита вместо себя в госпиталь уложил, а сам, за два дня, пропился до исподнего, сейчас на губе отдыхает, в дезабилье».

« Слушай, Саня – лицо комбата сделалось серьезным, – тебя мне сам Бог послал, помоги, в долгу не останусь. Бери мою машину, лети в Уссурийск». Командир открыл сейф, достал оттуда пачку денег, отсчитал триста рублей.

« Забирай, – он протянул их мне, – плати, кому хочешь, но замполит должен быть завтра здесь, а эта тварь на его месте, или тоже здесь. Своего посылать нельзя, послезавтра, весь Хороль будет смеяться, а там, и до бригады, и до Главка дойдет. Комбриг, меня, своими насмешками со свету сживет, ты же его знаешь. Мне самому ехать нельзя, через неделю коллегия, одни звонки со всех сторон. Сделаешь все тихо, я твой должник, сам понимаешь, это все было бы смешно, если бы не было так грустно, только начало все налаживаться и на тебе. С госпиталем я договариваться не стал, такое дело надо на месте делать, а разговор с начальником Уссурийской «губы» ты слышал».

« Ладно, – я забрал деньги – попробуем. Только не взыщи Петрович, если не получится. Сам понимаешь, под танки я бросаться не буду, тишина в этом деле важнее результата».

« Согласен, – комбат пожал мне на прощание руку, – но ты постарайся, очень прошу. Да, зайди в штаб, возьми направление на доктора и личные карточки его и замполита. Объясняться, будет легче, я позвоню в штаб, и командировочное свое не забудь, ты лицо вышестоящее, должны поверить».

« Самое трудное – размышлял я по дороге – это госпиталь. Знакомых в нем еще нет, просить нашего доктора нельзя, может сболтнуть. Как не крути, самому придется. Попробуем официальным нахрапом, а если не получится, будем танцевать, так или иначе, а первая остановка в госпитале, «губа» после.


Гауптвахта в Уссурийске слыла местом суровым, но без крайностей. Солдаты нашего комендантского взвода ее не любили и старались туда не попадать, а те, которые там побывали, служили потом прилежно и ревностно. Довелось мне отвезти туда одного нашего писаря, по словам майора Пугачева, субъекта очень наглого и ленивого. Вручив мне копию приказа и предписание на 10 суток, майор Пугачев, по обыкновению глядя в пол, попросил меня договориться с тамошним начальством, чтобы срок отсидки продлили до бесконечности. Передо мной стоял, внушительных размеров, гражданин кавказской национальности. Горящие желанием свободы глаза, поясной ремень, отпущенный до такой степени, как будто человек собрался обожраться до смерти. В ответ, на мое приказание подтянуть ремень, он, по примеру майора Пугачева, стал рассматривать потолок нашего учреждения. « Ладно, – решил я – надо отвезти и дело с концом, своих забот хватает».

Начальника «губы» не было, и мы зашли к его помощнику, прапорщику средних лет и среднего телосложения. Окинув нас грустным взглядом, он забрал документы и стал их изучать. Писарь стоял, засунув руки в карманы и привалившись к стене, путешествие утомило его, и от будущего он не ждал ничего хорошего. « Хорошо – прапорщик расписался на приказе, протянул его мне со словами – все, можете идти».

Дойдя до конца коридора, я вспомнил о просьбе майора Пугачева, и повернул обратно. Подходя к двери, я услышал за ней следующий диалог.

« Приведите себя в надлежащий вид и встаньте, как положено» – потребовал прапорщик. В ответ послышались утомленные вздохи.

« Выполняйте приказ» – тембр голоса не изменился ни на йоту. Молчание.

« Убери руки ты, прапо…» – голос горца осекся, раздался глухой удар, как будто шкаф, со всего размаха, придвинули к стене. Дверь открылась, и мы столкнулись с прапорщиком, лицом к лицу. Он вежливо отодвинул меня и крикнул в коридор.

« Дежурный – из дальней комнаты выскочил солдат – графинчик водички сюда».

« Послушай, начальство попросило подержать его подольше» – передал я просьбу Пугачева.

« Подержим» – ответил мне прапорщик и захлопнул дверь.

Я пошел к выходу, вспоминая строчки из Устава внутренней службы, которые гласили, что «..начальник должен добиться от подчиненного исполнения последним своего приказа всеми способами..»

Через три недели я приехал обратно. Во дворе гауптвахты я увидел нашего писаря. Он стоял ко мне спиной и с остервенением колол лед, работая ломом, как отбойным молотком. Работа спорилась в его руках, крошки льда летели в разные стороны.

« Опять не успеваешь» – знакомый нам обоим прапорщик наблюдал за его работой с крыльца «губы».

« Товарищ прапорщик, успею, десять минут прошло, как лом дали» – быстро затараторил писарь.

« А без лома никак, ладно собирайся, за тобой приехали, – прапорщик кивнул в мою сторону, – отдай сменку дежурному и свободен».

« Есть» – писарь образцово отдал честь и побежал в здание. « Ну, как » – прапорщик вопросительно посмотрел на меня. « Классная работа – ответил я – только, насколько ее хватит».

« Второй раз, к нам мало, кто попадает» – уверенно ответил помощник.

Даже, среди офицеров, никто особенно не желал попадать на Уссурийскую «губу». Писарь этот, кстати, после отсидки быстро перевелся в какой-то батальон.


Водитель у комбата был путный и, в Уссурийск, мы приехали около 9-ти часов вечера. Из начальства в госпитале только один дежурный врач, которого вызвали в отделение. В приемном покое зевала за столом дежурная мед. Сестра, похоже, она собиралась на боковую. Врача пришлось ждать минут сорок, изучая стенды, которые рассказывали о различных недугах, добрая половина из них была посвящена венерическим болезням.

Дежурный врач, с виду, смотрелся этаким старичком-боровичком с мохнатыми ушами. Его, видавшие виды глаза, были равнодушны как к официальному нахрапу, так и к задушевной просьбе не губить хорошего человека, коварным обманом, брошенного на койку в буйном изоляторе 4-го отделения. О деньгах я даже не заикался.

« Бесполезно – думал я, глядя в водянистые глаза дежурного, – его может разбудить только немедленное увольнение без пенсии».

« Лейтенант, подожди, – раздались мне в спину слова мед. сестры, когда я вышел из приемного покоя – я, краем уха, слышала твои просьбы».

« Вот тебе адрес начальника аптеки – она протянула мне листок – езжай к нему домой, по звонку это дело не решить, если он не поможет, то тебе здесь никто не поможет. Начальник госпиталя мужик хороший, но новенький, а всем остальным десять бумаг давай, только потом зашевелятся».

« А этот мухомор послушается» – спросил я, кивая в сторону приемного покоя. « Как миленький – успокоила меня сестра, – если работать здесь дальше хочет». « Спасибо Вам» – я протянул женщине 50 рублей.

« Рано – она отвела мою руку, – если дело выгорит, тогда и отблагодаришь. Мартьянов – мужик своенравный, езжай, а то поздно уже».

Начальник аптеки жил в трех кварталах от госпиталя, в красивом, трехэтажном доме, явно, не военной постройки. Из-за добротной, обитой черной кожей дверью слышались звуки хорошего застолья.

« Хороший знак» – подумал я, нажимая кнопку звонка.

« Папа, это к тебе» – открывшая дверь девчушка сразу убежала к гостям.

« Здравствуйте, чем обязан» – произнес дородный дядя, лет сорока, сорока пяти, на ходу вытирая «буденовские» усы.

« Размусоливать нечего» – подумал я. Коротко и ясно изложил суть дела в самом конце монолога достал из кармана деньги.

« Кто Вам дал мой адрес» – поинтересовался дядя, спокойно рассматривая банкноты в моих руках.

« Дежурная сестра» – ответил я.

« Дежурная – протянул он, очевидно вспоминая, кто сегодня в смене, – Вера значит, ну ладно».

« Сделаем так, – сказал начальник аптеки, чуть помедлив, – езжай сначала за доктором, вези его в госпиталь, обмен надо сделать быстро, чтобы санитаров не дергать и ночные прогулки по госпиталю не устраивать. Дежурному и в отделение я позвоню, документы на доктора у тебя».

« Да» – сказал я и протянул бумаги.

На страницу:
1 из 2