– Мир слухами полнится, – проговорил Захаров, разведя при этом руками.
– Ну, ну… А кто же тебя сюда положил, если ты не мент?
– Друзья, конечно. Тебя, между прочим, тоже сюда пристроили, хотя как я понимаю, никакого отношения ни к МВД, ни к МО ты не имеешь.
– Да уж Бог миловал, – согласилась женщина, отвернув свое бледное личико, с растрепанными на ветру волосами. – Слушай, а раз ты такой крутой, может мне травку, найдешь? – с жаром спросила она, прищурив глаза. – А то меня тоска забирает жуткая.
– Наверное, могу, – Захаров пожал плечами. Я вообще много чего могу. Со мной дружить надо, вот так то Лариса.
– Да ну? – съязвила Лариса, – Ты мне травку принесешь, а мы потом с тобой у меня под халатом подружим. Денег у меня как ты понимаешь нет! Идет?
– Поверь Лариса, я тебе друг.
– Это ты к чему? – изумленно, пробормотала «новая» знакомая.
– У тебя ведь сын растет, – проговорил Игорь, играя зажигалкой.
– А тебе то что? – грубо оборвала его Ситникова.
– Мне ничего, а вот как ему жить, если мать через угарный дым истлеет вся.
– Где ты такой рассудительный был, когда я со своим ребенком с голода подыхала? Ему же не объяснишь, что добрые дяди перестройку начали, а закончить забыли.
– А сейчас значит, не пухнешь?
– Представь себе, нет!
– Меня зовут Игорь, – улыбнувшись, отозвался майор.
– Не поняла, – вздрогнув, фыркнула Ситникова.
– Ну, мы же не познакомились.
– Ларисой с рождения звали.
– Скажи Лариса, ну если не секрет конечно, к чему же ты стремишься в этой жизни?
– Заработать кучу денег, – пожав плечами, проговорила та, выпуская дым.
– Это примерно сколько?
– А чем больше, тем лучше, желательно зелеными.
– И чтобы ты сделала с этой кучей, да еще зеленых?
– Купила бы машину, квартиру, шмоток побольше…
– А потом бы что? – не унимался Захаров.
– Потом? Потом бы завязала с блядством, нашла бы себе мужика стоящего.
– А теперешний, значит, не устраивает?
– Да какой он мужик, – махнув рукой, пробормотала женщина. – Так одно название, не украсть, не покараулить. Учили люди умные дуру молодую, говорили, найди себе иностранца по-состоятельнее, но мы же дуры бабы, вот и пришлось с этим слюнтяем маяться. И что за мужики пошли!
– А Валет, значит, обещал мужика стоящего подыскать?
– А хоть бы и так. Тебе то что?
– Да мне то ничего, только вот, что я тебе скажу Лариса. Захаров помолчал, туша сигарету. – Красивый уход с панели, это все блеф, а дорогие номера рано или поздно превратятся в засаленные притоны, где ты будешь играть с чужими дядями в «ромашку». Потом будут общественные туалеты, подъезды и рассчитываться с тобой будут не деньгами, а стаканом бормотухи или кружкой пива. И будешь ты Лариса, через несколько лет, иметь на своем милом личике морщины пожилой опустившейся женщины, заметь это в лучшем случае, если тебя до этой поры не замордуют уколами в венерологическом диспансере или психиатрической больнице.
– Послушай ты! Друг мой… Уж не пророком ли ты работаешь на пол ставки? – выпалила Ситникова со злостью.
– Ага, вроде того. Ну ладно, я пошел, Лариса, будем считать, что знакомство состоялось.
– А как насчет травки? – тихо прошептала женщина. Страдальчески глядя ему в глаза.
– А что Шаман помочь не желает?
– Не знаю я никакого Шамана, а Валета ты сам замочил…
– Ну, хорошо, Лариса, я принесу тебе травку, но с одним условием.
– С каким? – спросила она с опаской.
– А ты мне расскажешь все – что меня интересует.
– Ну и гад же ты, – презрительно процедила Ситникова.
– Да будет тебе, – махнул рукой Игорь. – Услуга за услугу, ты же этому принципу служишь. Всего лишь честная сделка.
– Черт с тобой, неси, благодетель, – отрешенно проговорила Ситникова.
– Напрасно ты так, я ведь могу и травку для тебя организовать и из болота вытащить, как тебя, так и ребенка.
– В пионерлагерь, что ли сдать?
– Ну, насчет лагеря – это круто, а вот дать шанс выбраться тебе из дерьма, в котором ты оказалась, это элементарно.
– Да кто ты такой?
– Гражданин этой Великой Страны, – ответил майор.
И не говоря больше ни слова, поднявшись, он зашагал, прихрамывая к своему корпусу, запахнув синий халат. Захаров не мог сказать, что неформальная беседа дала многое – пожалуй, был налажен психологический контакт, не более того. Развивать какой-то успех в этой ситуации с множеством неизвестных нужно было крайне осмотрительно.
Самым главным и неприятным моментом для Захарова, было то, что жена и дочь со слов тещи, уже должны были вернуться домой. То, что они выехали, подтвердили и все родственники в деревне, которые теперь тоже волновались и постоянно названивали.
Все, что Захарову удалось узнать так это то, что они сели в вагон поезда и уехали. Проводник подтвердил, что женщина и девушка на предъявленной ему для опознания фотографии, действительно садились к нему в вагон. Но на одной из многочисленных станций они молча вышли с вещами, никак не объяснив причину, по которой они передумали ехать до конечной станции.