Адъютант палача. Книга 3

* * *

Я уже задумался сам съездить домой и отобедать в кругу семьи, если мои, конечно, ещё не ели. Ближе к тринадцати тридцати Агнешка как раз возвращается с прогулки, и можно успеть. Решено: дочитываю последний документ и прикажу готовить экипаж. Остальное доделаю, как вернусь. Но меня отвлёк Фредди, заглянувший в кабинет. Судя по его довольному лицу, приём пищи и общение с семьёй ненадолго откладываются.

На улице сегодня отлично! В Питере летом периодически бывает просто изумительная погода! Вот и мы с немцем вышли подышать воздухом, заодно обсудить весьма специфический вопрос. Для подобных дел в особняке есть специальный кабинет, который ребята из СБ проверяли на всевозможные варианты подслушки. Но какой смысл сидеть в душном помещении, если можно пройтись по городу? Мерами безопасности никто не пренебрегает, поэтому впереди и сзади нас идёт охрана, старающаяся особо не отсвечивать. Дежурная пара возков, расположенных на некотором расстоянии друг от друга, едет сзади, дабы не пугать простых обывателей.

– Наша версия подтвердилась: это Гинцбург, который Евзель, – начал Фредди, как только мы миновали идущую навстречу компанию гимназистов. – Основная причина в том, что вы перехватили у него несколько подрядов и Ленские прииски. Но это было уже последней каплей.

– Но я в золотые дела особо не вмешиваюсь, – удивлённо смотрю на своего начальника СБ.

– Но ведь именно вы стояли за созданием «Альянса», который фактически выбил Евзеля с Урала. Наш герой давно наводил мосты к Асташеву о совместной золотодобыче в Миассе, только и здесь его опередили. Далее купец нацелился на скупку акций Ленского золотопромышленного товарищества, дабы войти туда пайщиком. Не буду рассказывать, кто настоял, чтобы ваш дядя сделал предложение о покупке приисков, и помог получить под это дело государственную субсидию, – ухмыльнулся Фредди. – С учётом того, что Гинцбург имел большие планы на создание мощной пароходной компании на Дону, а ваша компания туда активно лезет, то здесь попахивает мистикой. Такое ощущение, что вы специально вознамерились его разорить. До банкротства ему далеко, так как иных активов у этого господина хватает – он разбогател на винных откупах и военных поставках. Вот только доступ к настоящему богатству вы ему перекрыли. Потому и возник вариант с польским мстителем.

– Откуда такая подробная информация? Ты же понимаешь, что мы не можем ошибиться? Я уже не прежний юноша, бегающий за мятежниками по полесским лесам. Слишком многое стоит на кону, и не только деньги, – отвечаю после того, как обдумал полученные новости.

– СБ долго и кропотливо собирала доказательства, когда появились подозрения в отношении Гинцбурга. Вы же в курсе дела, как мы вышли на информатора. А сейчас Янка неплохо поработал во Франции, и ему удалось найти одного из участников покушения. К сожалению, не удалось отследить посредника, поэтому есть небольшой шанс, что мы ошибаемся.

На самом деле ситуация меня не особо удивила. В той же Сибири сведение счетов подобным образом – не редкость. Не удивлюсь, если ряд чиновников в моей реальности рубежа девятнадцатого и двадцатого веков были убиты по экономическим делам, а не из-за политики. Уж очень активно воровала эта братия и лезла куда только можно, пытаясь хапнуть побольше. Только я не припомню, чтобы убивали крупных предпринимателей. Что касается Гинцбургов, то здесь у меня нет никаких сомнений. Слишком знаковая эта фигура со знаком минус, сделавшая очень много для разграбления с последующим развалом Российской империи. Таких врагов надо давить вне зависимости – покушались они лично на меня или нет.

Нет, я не обезумел от антисемитизма. В бытность работы в Третьем отделении мы посадили русских чиновников и предпринимателей в десятки раз больше, чем евреев. Только за первыми не стояли иностранные деньги, которые пытались проникнуть в страну для фактического установления контроля над ней. А за вторыми точно стоят, причём часто маячат представители одного семейства с красным щитом на гербе. Насколько я помню, Гинцбургов поддерживает лондонская ветвь этих упырей.

Я же не имею ничего против Штиглица или Френкелей, даже с учётом того, что происхождение их состояний весьма сомнительно. Работают господа, приносят пользу стране, не забывая о своём кармане, и в политику особо не лезут. Только надо отделять этих людей от предателей, которые служат марионетками кукловодов, являющихся врагами моей страны. Поэтому дяденька Евзель приговорён, и моральных терзаний Коля Смирнов точно испытывать не собирается. А с его хозяевами будем договариваться, как с французской ветвью. Боюсь только, что они не успокоятся и попытаются пролезть в страну иным путём. Неплохо бы решить вопрос силовыми методами, но сейчас это уже невозможно – время давно упущено. Вот если бы лет шестьдесят назад, но не судьба.

Глава 4

Русский «гайд-парк», как я его называю, открыл свой очередной сезон в начале сентября. Уважаемая публика начала возвращаться из поместий, многие после тура по заграницам, потому и общественная жизнь столицы оживилась.

Надо заметить, что 1869 год и большая часть 1870-го прошли достаточно спокойно. Нет, разного рода скандалов – как коррупционных, так и бытовых – хватало. Главное – страна не вела войн и не случилось террористической вакханалии. Предпосылки для неё были, так как после смерти Муравьёва и последующей амнистии ряда революционных лидеров появились новые проблемы. Я до сих пор не могу понять мотивацию императора. Александр не только вернул из ссылки ряд откровенных врагов России, но и дозволил некоторым поселиться в столице. Жили бы эти упыри в своих имениях или в какой-нибудь Сызрани, да и шут с ними. Но ведь мы – высокодуховное и гуманистическое государство.

Как и следовало ожидать, благодарность помилованных последовала незамедлительно. Они с ходу начали свою разрушительную деятельность, используя определённую оттепель, которая наступила после ухода Михаила Николаевича. Конечно, власти спохватились и начали запрещать разрушителям печатать в прессе весьма провокационные статьи и выступать с лекциями, но было уже поздно. Недобитые нигилисты и социалисты сразу повылезали из своих нор. Будто грибы после дождя, в стране расплодились разного рода кружки и тайные общества.

Вернуть ситуацию в здоровое русло помогла горячность революционеров. К этому их подтолкнули трагические события, произошедшие в Париже. Наш не особо адекватный император зачем-то поехал во Францию, хотя его долго отговаривали. Никакого смысла в переговорах с Наполеоном не было. Вот только нашему самодержцу захотелось посетить Всемирную выставку, а может – погулять спокойно с одной молодой княгиней по Парижу.

В результате – выстрел Березовского, всё равно не поколебавший желание Александра довести программу международного визита до конца. Зато в России это вызвало весьма неоднозначную реакцию. Если высший свет и патриотические круги были в ярости, требуя наказать виновных, то часть общества придерживалась иного мнения. Узнав про неудачное покушение на царя в Париже, доморощенные революционеры решили довести дело до конца. То, что среди заговорщиков был человек жандармерии, они даже представить не могли. В итоге шайку накрыли прямо при подготовке к нападению.

Но один попаданец решил, что этого мало, и сделал ход конём. Фредди в условиях максимальной конспирации завербовал двух студентов с горящим взором. Они бы и так совершили какую-нибудь глупость, поэтому подобный расходный материал совершенно не жалко. Если кратко, то им внушили, что главным проводником антинародных идей и покровительницей кровопийц является княгиня Долгорукова. Мол, любовница императора за немалую мзду проталкивает проекты банкиров и промышленников, которые сосут кровь у несчастного народа русского. Рисковал я неслабо, но даже не из-за опасности выявления моего участия в интриге. Главное – не дай бог, об этом узнает Агнешка, мне тогда точно не жить. Она мне этого не простит, а терять супругу я не собираюсь. Ведь покушение произошло как раз у её магазина, куда приехала любовница царя.

Но всё прошло замечательно! Глупого и самоуверенного нападавшего сразу пристрелила охрана моей жены. Второго участника парни сразу вычислили, задержали и сдали изрядно припозднившимся жандармам. Александр же впал в самое настоящее безумие, перепугавшись за свою ненаглядную Катеньку. Император захотел крови и дал команду «фас». Ребята из Третьего отделения только этого и ждали. По стране прокатилась череда арестов и разоблачений. Под каток трибунала попали и достаточно умеренные либералы с прочим социалистическим дерьмом, но их не жалко. Общество сначала испугалось, но быстро осознало, что генеральная линия вновь изменилась. При этом сам факт нападения на молодую и далёкую от политики княгиню настроил большую часть публики против революционеров.

Мне удалось выжать из ситуации максимум. Моя супруга стала лучшей подружкой Долгоруковой, хотя они и до этого были близки. Я же удостоился тайного приёма царя, где меня заверили, что теперь он мой должник. А ещё ребята из охраны получили от императора ордена и премию по пять тысяч рублей.

При этом я умудрился одним выстрелом убить двух зайцев. Жуткая истерия в прессе, которая началась с моей подачи, поставила перед властью вопрос ребром. Почему его величество терпит демонстративное неуважение ряда стран к России? В первую очередь речь шла о Франции и Великобритании, где окопались польские инсургенты, многие из которых замарали себя преступлениями во время восстания. Мало того, они чуть было не убили царя нашего батюшку при полном попустительстве французских властей. «Санкт-петербургские ведомости» открыто обвинили в покушении правительство Наполеона. Номер изъяли, но большая часть тиража разошлась по стране, вызвав новую волну негодования. Многие салоны и знатные фамилии в патриотическом порыве даже отказались принимать французского посла. Скандал вышел на международный уровень и не думал утихать. Англичанам тоже досталось неслабо.

Главным итогом шумихи стало серьёзное охлаждение отношений между Санкт-Петербургом и Парижем, с Лондоном тоже всё не так однозначно. Больше всего этому радовались в Берлине, поняв, что никакой поддержки Наполеон не получит. Франко-прусская война подвела итог бесславного правления представителя династии Бонапартов и не вызвала в России никакого сочувствия к поверженной стране. Как раз наоборот, русское общество в массе своей было на стороне Пруссии и поддерживало политику сближения между нашими странами. У Александра хватило мозгов использовать ситуацию грамотно. Россия пока не вмешивалась ни в какие конфликты, а только наращивала торговые связи с европейцами, особенно пруссаками.

Кстати, за три прошедших после покушения года я ни разу ничего не попросил у Александра. За всё это время мы виделись всего-то несколько раз на приёмах и балах, куда меня затаскивала Агнешка. А вот Екатерина стала частой гостьей в нашем доме. Супруга обсуждала с ней идеи по новым коллекциям бижутерии, что очень льстило княгине. Делать ей по большому счёту нечего – вот она и прикладывала нерастраченную энергию к ювелирным проектам. Недавно я решил пошутить и предложил двум эмансипированным дамочкам замутить бизнес с бельём. Предварительно объяснил им весь вред, который приносят женскому здоровью корсеты. Я, кстати, сразу запретил супруге носить этот ужас, калечащий тело.

Двум же любопытным дамочкам я сделал несколько набросков образцов белья, которые повергли их в шок. Сначала меня не поняли и обозвали пошляком. Но когда наша персональная портниха сшила бюстгальтер, новые панталоны и чулки, которые я преподнёс супруге, то эффект был просто поразительным. Агнешка краснела и бледнела, выспрашивая у меня, откуда все эти причиндалы. При этом вопрос – носить или не носить новое бельё – даже не стоял. Более того, супруга потребовала больше новинок и загрузила портниху дополнительными заказами. Княгиня тоже оценила девайс и захотела его примерить. В общем, Долгоруковой быстро пошили новинку, и насколько я понял, император её одобрил.

Теперь обе бизнес-леди вынашивают планы по захвату мира путём наводнения его новыми видами женского белья, постоянно отвлекая меня от работы и требуя дополнительных рисунков с пояснениями. Чую, вскоре в Питере и европейских столицах откроются специализированные магазины, которые будут штурмовать прогрессивные дамочки.

Но сейчас речь не о планах двух подружек. Когда началась всеобщая истерия, связанная с покушением, я решил довести некоторые вопросы до логического завершения. Естественно, всё было в лучших традициях девяностых моей реальности. В столице вдруг пропали товарищи Лавров[7 - Пётр Лаврович Лавров (псевдонимы Миртов, Арнольди и др., 1823–1900) – русский социолог, философ, публицист и революционер, историк. Один из идеологов народничества.], братья Слепцовы, Курочкин и Утин. Думаю, Лосев точно догадался, что произошло с этими провокаторами, так как пригласил меня на обед и сделал несколько странных намёков. Мол, нельзя частным лицам брать правосудие в свои руки. Сейчас мой бывший сослуживец является заместителем начальника жандармерии столицы и имеет перспективы сделать шаг вперёд. На завуалированные обвинения я даже не стал реагировать, только уточнил, что за сука продавила освобождение Лаврова. Жандарм долго играл словами, но так и не ответил. Всё-таки мало мы вычищали высшие эшелоны власти от гнили, там её осталось слишком много.

Что касается самих пламенных революционеров, то ситуация простая как лом. Есть у нас с Фредди своя делянка в районе Купчино. Вернее, небольшое кладбище для разного рода отбросов. Вот туда мы и доставили борцов с режимом, которые ещё в дороге растеряли свой пыл. А когда Василий Слепцов увидел приготовленную для него могилку, то впал в истерику с полным расслаблением сфинктера. Но штаны ему менять никто не собирался, поэтому в ад он отправился с грязной жопой. Лавров же был самоуверен до крайней степени: мол, столь важную персону отмажут и это какая-то игра. Сей болван понял серьёзность ситуации только тогда, когда был поставлен на колени перед ямой. Он начал что-то лепетать про закон и суд, но был прерван выстрелом в затылок. Рука у меня не дрогнула, когда я убивал и остальных товарищей. Просто представил картину, как ублюдочные комиссары тысячами ставили к стене дворян и просто образованных людей во время Гражданской, поэтому казнил идеологов революционного движения с улыбкой на устах. Фредди и Янка моих инициатив по избавлению страны от врагов не понимали, но всячески помогали. Только казнить товарищей отказались. Чистоплюи!

Все эти мысли промелькнули у меня в голове, когда граф Строганов объявил заседание открытым. Георгиевский зал был забит просто под завязку, даже дышать стало трудно. Сегодня в повестке дня выступление неугомонного Победоносцева, который оправился от унижения и застолбил место возле цесаревича. Я подобного либерализма императора не понимаю, ведь он явно впустил крысу в свой дом. Но даже через Долгорукову мне не удалось отодвинуть фанатика от наследника. Там ещё и Мария Александровна взбрыкнула, так как наш псевдопатриот успел понравиться императрице. Плохо, что этот фанатик фактически стал идеологом и основателем нового течения, которое грозит перерасти в целую партию. С учётом того, что поддерживают его весьма серьёзные люди, даже не считая наследника, ситуация крайне неприятная.

Основной темой доклада значилось славянофильство, спасение братских православных народов и необходимость освобождения Собора Святой Софии. На самом деле всё было запутаннее и сложнее, но речь в основном шла именно об этом. Выступление Победоносцева воспринималось мною фрагментарно, так как всё это мне уже приходилось читать в его статьях. Надо сказать, что пишет он гораздо лучше, чем говорит. Сам я погружён в свои проблемы, поэтому улавливал только базовые тезисы.

– Христианские народы стонут под игом магометан. Взоры наших братьев во Христе обращены именно на Россию, так как только она может спасти несчастных от полного уничтожения. Это наш крест и миссия!

– Собор Святой Софии – один из важнейших символов православной веры. Освобождение его должно стать главной целью России на ближайшее время!

– Уравнивание в правах староверов, иудеев и прочих религиозных групп есть прямой путь к разрушению нашей страны. Именно господство православной церкви дало России возможность стать той великой державой, коей она является сейчас.

– Только славянофильство может являться единственно правильной идеологией для нашего общества. Давно пора отказаться от преклонения перед всем европейским и начать строить панславянский мир во главе с Россией. Нам нужно отгородиться от зловредного влияния разного рода разрушительных идей вроде демократии, либерализма и парламентаризма. Надо идти своим путём и вести за собой братские народы.

– Только сохранение прежнего патриархального уклада спасёт нашу державу от разложения. Мы постоянно наблюдаем, как одержимые чужеродными идеями люди ратуют чуть ли не за уничтожение России, которая, по их мнению, является тюрьмой народов. Более того, некоторые из них уже переступили черту разумного и начали прибегать к насилию. Они даже покусились на жизнь самого государя!

Выныриваю из своих мыслей и стараюсь понять, зачем Петрович смешал всё в кучу. Но проанализировав сказанное, осознаю, что это ведь программное заявление. Судя по довольным лицам цесаревича и сидящей рядом свиты, они полностью определились со своей политической платформой. В принципе, сейчас их мнение мало кого интересует, но нынешний император не вечен. А ведь приход к власти людей, которые исповедуют кардинально противоположные взгляды, может привести страну к кризису, если не к катастрофе. Странно, что они этого не понимают. Нынешнее русское общество наконец-то обрело определённую стабильность, и расшатывать его – форменная глупость. Реформы идут со скрипом, но уже видно положительное влияние, которое они оказывают на страну. И именно в этот момент партия наследника выбирает весьма специфическую платформу.

Я не против, когда в стране есть две политические силы – консерваторы и прогрессисты. Как вариант, добавить к ним каких-нибудь разумных традиционалистов, которые будут дополнять конкурентов. Деление условное, но оно наиболее подходящее для России. Главное, чтобы в стране не было сторонников либерально-демократической и коммунистической погани, коих надо отправлять прямиком в ад. Сегодняшний докладчик как раз выступает против насаждения подобных идеологий, здесь я с ним согласен. Вот только популистские и радикальные идеи, которые проповедует Победоносцев, просто недопустимы. Его взгляды не имеют никакого отношения к традиционализму, а являются просто бредом. Особенно смешно слушать, когда он опять начинает свою старую песню о сказочной деревенской жизни, лубочном мужике и добром барине. Складывается впечатление, что сей господин действительно верит в эту ахинею.

Константин Петрович ещё долго растекался мыслью по древу, изрядно утомив публику многоэтажными речевыми оборотами и ссылкой на русских религиозных деятелей. Наконец он выдохся и посмотрел на императора, явно ожидая одобрения. Но Александр не выразил никаких эмоций и начал о чём-то разговаривать с сидевшим рядом Бунге. Похоже, все ожидали очередной раунд нашей битвы с Победоносцевым и начали посматривать в мою сторону. В прессе у нас периодически происходят весьма жаркие споры, но личной встречи не было давно. Раз народ хочет шоу, значит, он его получит. Поэтому сразу после прекращения потока словоблудия поднимаю руку, как дисциплинированный ученик.

– Граф, можете не представляться, вы прекрасно известны в обществе. А ещё многие помнят вашу прошлую речь, – под смешки присутствующих воскликнул Строганов. – Если вы хотите возразить господину Победоносцеву, то просим вас к трибуне.

Иду к указанному месту и ощущаю целую гамму чувств, которую проецируют на меня присутствующие. Не скажу, что реакция больше негативная, но и откровенных поклонников у меня здесь немного. Слишком высоко я взлетел за последние годы, ещё и разбогател до полного неприличия.

– Хотел бы определиться с поступательными мотивами, которые движут нашим докладчиком, – начинаю свою речь, посмотрев в глаза наследнику и демонстративно игнорируя Победоносцева. – Это просто мысли не особо дальновидного человека, возомнившего себя политиком, или выражение мнения какой-то группы лиц?

– А это что-то меняет? – жёлчно воскликнул мой оппонент.

– Конечно, – отвечаю, с трудом сдерживая ухмылку, и перевожу взгляд на Константина Петровича. – Если рассматривать ваше выступление с этой позиции, то в первом случае мы просто услышали пафосный набор слов от человека, весьма далёкого от реальности. Во втором всё гораздо печальнее. Если вы являетесь выразителем мнения определённых политических сил, то мне страшно за страну. Подобных дилетантов и идеалистов надо держать подальше не только от власти, но желательно и от общества.

– Что вы себе позволяете, граф? – Петрович сразу повёлся на провокацию. Судя по раздавшемуся гулу со стороны окружения наследника, они тоже. – Вы считаете идеи славянофильства вредными? Или, может, Россия не должна помочь страдающим под игом басурман братьям во Христе? А Храм Святой Софии и далее должен оскверняться и использоваться в качестве мечети? Хотя кому я это говорю!

– Отвечаю по порядку. Я сам славянин, поэтому идеи славянофильства и панславянского братства полностью поддерживаю. Вот только в этом вопросе мне ближе взгляды Фёдора Чижова[8 - Фёдор Васильевич Чижов (1811–1877) – русский промышленник, общественный деятель, учёный. Сторонник славянофилов, издатель и редактор общественно-политических журналов и газет, организатор железнодорожного строительства, благотворитель.], известного мыслителя и моего компаньона. По его мнению, Россия не должна подражать Западу, но обязана применять его достижения творчески, с учётом своеобразия своего исторического развития. Также он считает, что нам необходимо перенять прогрессивный опыт Запада в деле просвещения и распространения научно-технического образования, открыть доступ к высшему инженерному образованию выходцам из разных сословий, а в университетах широко вводить преподавание технических дисциплин. Нынешняя система образования устарела и недостижима для большого числа талантливых людей. Именно этой задачей должны заняться истинные патриоты в первую очередь.

Смотрю в зал и вижу, что публика слушает меня весьма настороженно, периодически поглядывая на императора. Ещё бы, ведь Чижов – известный в прошлом бунтарь и противник монархического строя. Сейчас он полностью амнистирован, немного пересмотрел свои взгляды и стал менее радикальным. Но осадочек у знающих людей остался.

– Вы не совсем верно поняли мои идеи, граф, – начал нервно оправдываться оппонент. – Безусловно, надо использовать все достижения современной науки. Но мы обязаны закрыть Россию от проникновения зловредных идей.

– Предотвращение проникновения в наше общество западной заразы – дело нужное, с чем глупо спорить. Только мне не удалось услышать в вашей речи ни одного слова о техническом прогрессе. Поверьте, я ещё не так стар и на слух не жалуюсь.

В зале раздались тихие смешки, а Победоносцев покраснел как рак. Странный он человек. Ну не умеешь ты держать удар, так зачем лезть в подобные дискуссии? Я тем временем продолжил добивать оппонента.

– Славянские и христианские народы стонут под игом турок много веков. Насчёт некоторых наций, а вернее, их лидеров я бы поспорил. Фанариоты, армянские купцы, болгарские банкиры или окружение константинопольского патриарха живут вполне неплохо. Но сейчас речь о простом народе, который действительно находится в нечеловеческих условиях. Только у меня возникает резонный вопрос. А как быть с нашим народом? – Видя недоумение Петровича, поясняю: – В России достаточно большая часть крестьян до сих пор несвободна. Да, выкупные платежи снижены наполовину, но это кабала похлеще, нежели жизнь каких-нибудь болгар или сербов. Может, сначала мы освободим свой народ, а затем дружно двинемся помогать чужим?

– Крепостное право давно отменено! А русская деревня живёт в согласии с властью и Богом! Да, ещё есть небольшие долги, но постепенно мужик их заплатит. А в Порте агаряне убивают наших православных братьев просто потому, что они ходят в церковь, а не в мечеть!