Пятая печать

Висит над костром молчание. И Виктор молчит, улыбаясь по-советски, – вовнутрь себя. Научили наше поколение улыбаться на зависть Джоконде: на физиономиях – скорбь, на душе – ликование, как на похоронах Сталина! Конечно, Виктор знает побольше меня и уверен я, что и он разговорится. Забывают у ночных костров бродяги про угрюмые советские лозунги из недр Лубянки: «Бдительность – наше оружие!», «Не болтай, а то посадят!», «Болтун – находка для шпиона, карай его мечем закона!», «Пасть захлопни, охламон – всюду прячется шпион!»

Среди бродяг, подставляющих спину под самый тяжелый рюк, а самый вкусный кусок подкладывающих своему спутнику, не уживаются стукачи и слухачи, нюхачи и секачи, звонари и тихари, духари и глухари, дятлы и фигарисы, шпики и шпыни, наседки и накатчики, капальщики и тихушники, шептуны и поддувалы, шепталы и фискалы… «О, Господи! Угораздило же меня родиться в России!» – воскликнул жизнелюб Пушкин, ознакомившись со структурой фискальных профессий и служб в России.

Стыдно за рабскую страну, в языке которой нет приличных синонимов эротики и секса, зато, перечислить синонимы слова «осведомитель», невозможно! Будто бы, русский язык создан только для доносов! До секса ли советскому рабу, если по-русски слово «секс» звучит, как укороченный «сексот», – секретный сотрудник! И только среди бродяг забываешь дошколятную загадку: «И не плотник, а стучать охотник! Кто бы это, а?»

* * *

– Ладно, говорю я. – Вижу, что отвечать на мои вопросы придётся мне. А у меня один ответ: это и была та Ахиллесова пята Красной Армии о которой не хотел знать Сталин: не хотела Красная Армия воевать «За Советскую Родину, за Сталина!». Ни командармы, ни красноармейцы. Не было ни предательства, ни диверсий, но каждый, от командарма и до красноармейца, прикрываясь инструкцией, дурным приказом, или хляя под ваську, не делал, то что должен был сделать нормальный военный человек: действовать по обстановке! Каждый спешил сдаться в плен! Это создало панику, которая охватила Красную Армию в первые дни войны. Пока спецвойска НКВД не стали стрелять из пулеметов в спины красноармейцев по приказу № 227.

Ещё до войны юристы, подозревая, что русский народ не будет рваться к подвигам, дополнили 1-й пункт 58-й статьи подпунктом «в» для семей тех, кто не спешит на подвиги. Срок по подпункту – червонец. Не только жене и детям, но дедушкам и бабушкам, тёткам, племянникам, даже, – тёще! Дали каждому солдату шанс зафинтилить в лагерь любимую тёщу!

Заградотряды, стреляющие в спины солдат, использование семей фронтовиков, как заложников, всё это – нежная забота Родины о советских воинах, «беззаветно преданных Родине», как твердят газеты. А такая забота может быть только о тех, кто на государственном законодательном уровне признан не рабом, а… скотом! Совлюдей гнали на «подвиг», как скот на мясокомбинат. Любой баран, идущий на бойню, может заявлять о советском героизме: и я на смерть иду! И на медальку рассчитывать… посмертно.

Войск, созданных для стрельбы в спины солдат своей же армии, в мировой истории не было. Героическая Красная Армия первая в мире воевала под конвоем войск НКВД! И в приказе 227, как нигде, проявился гений «Отца народов», ведь, после этого приказа Красная Армия стала побеждать!.. со страху перед пулемётами НКВД. И это ещё не всё.

Принуждающие солдат воевать призывы, указы, приказы, законы, градом сыпались на армию, дополняя и опережая друг друга, а то и противореча. Были совсем дурацкие. Например, 16 августа 41-го, был принят закон об аресте всех членов семей военнослужащих, сдавшихся в плен! Зачем он, если есть 58-1 «в»? Со страху?? Это уж спросите у инициатора этого закона – Ге Жукова, сделавшего так много для поражения СССР перед войной и в начале войны.

Если бы выполнили этот жуковский закон, то в тылу остались только зеки! А Берия со Сталиным их бы охраняли. Виноват! и у Сталина сын в плену был… Чтобы избежать компромата, Сталин поручил Берии убить сына. Приказ Сталина был выполнен. Погиб и агент, выполнивший этот приказ: немцы бдительно охраняли жизнь Якова Джугашвили, рассчитывая на обмен. Гитлер обладал удивительным даром воображения. Но даже он не представлял беспросветный мрак души нелюдя, не любившего никого, кроме себя, «великого Сталина», о котором Сталин уважительно говорил в третьем лице, благоговея перед самим собой…

Глава 6

Я задумчиво стукаю прутиком по уголькам в костре, высекая фонтанчики искр. Виктор нарушает молчание:

– Ты, Саша, копнул в сердцевинку самой запретной темочки… про миллионы «пропавших без вести»… Они не включены в число погибших и количество их никому не известно. Они исключены изо всех статистик. О них опасаются говорить даже в их семьях. Поэтому за бугром войну, которая у нас «Отечественная», называют «Странной», или «Неизвестной»! Отчасти и потому, что вся правда об этой войне, вплоть до потерь, засекречена так, что не понятно: а, была ли война?? Принудительная война под конвоем…

Архивы об этой войне ни-ког-да не откроют, потому, что… ИХ НЕТ!! Всё уничтожено при Сталине!! В школах США учат детей, что их отцы победили в Европе Гитлера и Сталина! Ведь американцы воевали не с немцами, а с русскими! И в Бретани, и в Арденнах…

Как-то заинтересовали меня потери в «Битве под Москвой». По нашим официальным данным, я подчеркиваю: на-ашим! – мы, находясь в обороне против двух миллионов немцев, сумели потерять два миллиона «пропавших без вести»! Это – не считая другие потери!

Разве это не абсурд? – без вести пропавших под Москвой оказалось столько же, сколько было там немцев! И потеряли мы их в обороне, а не в отступлении!! Тем более, там была потом наша победа… Значит, красноармейцы бежали сдаваться в плен за драпающими немцами!? Или впереди их?

А за первое полугодие войны сдалось в плен около четырёх миллионов! И численность немецкой армии на Восточном фронте была меньше, чем тех, кого называют «пропавшими без вести». А когда «пропадает без вести» половина Красной Армии, то «тайны Бермудского треугольника» – это хи-хи на уровне микроба! И понятно, почему в СССР двадцать лет не публикуют сведения о «без вести пропавших», которых в начале войны было во много раз больше, чем погибших!? Даже и о погибших врут! При Сталине говорили о четырёх миллионах, потом о семи… Никита, с кондачка, махнул до двадцати… а я уверен, завтра скажут о тридцати, послезавтра о сорока, добавляя к каждому юбилею по десятку! А как не врать историкам, если всех нас с детсадика к вранью приучили!?

– В том-то и дело… – говорю я, постукивая прутиком по брёвнышку. – И возникает вопрос: А БЫЛА ЛИ ВЕЛИКАЯ ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ВОЙНА? Война была великая… но разве она Отечественная, если с той и с другой стороны воевали русские?!

* * *

Ожидаю возмущение оппонентов, а его нет.

– Это ты, Саша, про власовцев? – миролюбиво спрашивает Лена. Хиленькая реакция!

– Про власовцев – тоже. – отвечаю я с некоторой досадой на спокойствие слушателей. – Сколько было солдат только в РОА – Русской Освободительной Армии?

– Ну, и сколько же? – щурится Виктор.

– Около миллиона… – говорю не очень-то уверенно.

– Хм… попал. Не в десятку, но в яблочко. По англо-американским данным – полтора. Им от РОА больше всех перепало. Численность РОА – противоречива. Наши данные о составе и численности Власовской армии в разы отличаются от английских и американских. Мы приуменьшаем: стыдно, что столько лучших солдат сбежали к немцам, а союзнички, – которым эта армия крепко по сусалам врезала, – преувеличивают. Но я больше верю союзникам: они привирают в разумных пределах, а не поперёк арифметики, как в СССР!

– Та-ак… – продолжаю я, ободренный поддержкой Виктора. – А в КОНР – Комитет Освобождения Народов России, под командованием генерала Краснова, – входили национальные легионы: Грузинский, Армянский, Калмыцкий, Прибалтийский, Белорусский… и так далее – по числу членов «дружной семьи народов СССР»! Не было там только Украины, потому что Украина имела УПА – Украинскую Повстанческую Армию, да еще ОУН – Организацию Украинских Националистов!

Да! А, ведь, был и белоэмигрантский корпус Рогожина! И едва ли был он один – я, ведь, знаю не всё. Да!! А казаки!? Казачий корпус генерала Даманова из «Казачьего стана» в Италии… Пятнадцатый кавалерийский казачий корпус…А сколько их было до пятнадцатого и после!?… Да! А как назывались те казачьи корпуса и дивизии, под командованием генерала Шкуро, которые двадцать лет стояли в разных странах Европы, дожидаясь своего часа?

По самым скромным предположениям, была в Европе не одна сотня тысяч лихих казаков: Кубанских, Донских, Терских, для которых война с Советским Союзом была долгожданным праздником возвращения на родину! Двадцать лет ждали казаки этого часа!!.. Да что – казачки… им на роду написано – умирать на чужбине за родную землю.

А в КОНРе и авиация была!.. «Сталинские соколы» перелетали на сторону немцев! И не только в первые месяцы войны, но и в последние! Перелетали, чтобы выплеснуть этим поступком ненависть и презрение к советскому народу! А как был тщателен отбор курсантов в летные училища! Не по здоровью, а по характеристике из НКВД. За каждую рекомендацию гебисты головами отвечали!

Рассеянно помахивая огоньком на кончике прутика, я молчу, вспоминая о зависти к курсантам престижных школ ВВС, куда перед войной набирали подростков моего возраста. И как я мечтал быть лётчиком! Но какая пропасть отделяла меня, вора, с клеймом «чес», от них – чистеньких, спортивно подтянутых курсантиков в военной форме с небесно голубыми петличками, в которых сияли заветные крылышки с пропеллером! А как обидно, когда заветная мечта сбывается… но не у тебя! Неужели, среди них, небожителей, были такие, как я, – ненавидящие СССР!?

– Да неужели же, – возмущенно звенит голосочек Светы, – полтора миллиона красноармейцев, стали немецкими солдатами!?…

– Хм… – хмыкает Виктор, – полтора – это в вермахте и в первые дни войны! А потом – два только в вермахте! Да еще миллион – в РОА. Были и другие формирования в немецкой армии, вроде наших стройбатов. Назывались ТОДТ. И там еще не менее миллиона русских солдат кантовалось… из тех, кто воевать не хотел. А в вермахт и в РОА не каждого брали… отбор был по здоровью и политической характеристике.

И роты, батальоны, полки из русских солдат, воевавших плечом к плечу с немецкими, зарекомендовали себя, как самые отважные в немецкой армии! Надёжнее СС! А первым русским батальоном в немецкой армии был батальон капитана Смысловского, который в полном составе вступил в бой в первую минуту после начала войны! Как были, в советской форме, так и пошли, всем батальоном, в штыковую атаку на погранзаставу, задыхаясь от ненависти при виде ненавистных каждому русскому синих фуражек НКВД на пограничниках! А, так как, это был не единственный случай, когда русские солдаты от ненависти и стрелять в пограничников не хотели, а кололи их штыками и забивали прикладами, то распустили мозгодуи легенду о батальонах немецких десантников из особенных, «свирепых и кровожадных» солдат, в красноармейской форме, но матерящихся по-русски.

Если называть «движения» и «почины» именами первых, надо назвать это «народное движение» не власовским, а смысловским! Ведь движение, действительно, было более массовое, чем стахановское… Два миллиона в вермахте! И это без РОА, казаков, белоэмигрантов… А если прибавить сотни тысяч полицаев…

– Вот это – не надо! – Перебиваю я Виктора и с досадой швыряю в огонь обгорелый прутик. Нельзя суммировать солдат с полицаями! Кто шел в полицию? Коммунисты! Охотно брали немцы в полицию чекистов! Чекист – самая почетная из советских профессий! «Каждый советский человек – чекист!», изрёк Берия. Ценили немцы чекистов за их садизм и их псовую безжалостность! «Враги сожгли родную хату…» – есть такая по дурацки слезливая песня. А эти «враги» сегодня советскими наградами увешаны, как рождественские ёлки!

Только в партизанской армии генерала НКВД Ковпака было несколько «карательных» отрядов для уничтожения мирного населения. Они переодевались, то – в форму УПА, то – поляков, то – немцев… А те, кто в вермахт шел – на смерть шли! Нельзя в одну кучу валить шкурников чекистов и коммунистов, с бесстрашными, бескорыстными героями, – смысловцами и вла…

– Да как можно!.. – перебивает меня возмущенный Жора, – как можно со смысловцами… против своего народа, своей Родины! Да! – коммунисты – дерьмо! Но родина – Россия! Язык и мысли – свои, – русские!! А те – чужие… немцы… фашисты… Враги! Умирать за немцев!!? А ты да Витя… что вы – не русские!? С ума посходили?! – кем восхищаетесь!!?…

Жора говорит, говорит… сбивчиво, гневно! Я его понимаю, а он меня и не слышит. Будто за кирпичной стенкой. Как объясню я ему то, что для меня очевидно! Именно Жоре, который кричит во сне, когда снятся ему черные кресты на крыльях немецкого самолета, пикирующего на самоходную баржу посреди Ладоги, полную детей, блокадных сирот, умиравших от голода. Жоре, который, просыпается от того, что снятся ему, леденящие кровь, объятия окоченевших рук его мамы, отдавшей ему свой хлеб, а с хлебом жизнь… мёртвого тела мамы, с которой спал он в одной кровати…

– Жора… дай сказать! – не выдерживаю я. – Меня и тебя, разделяет по жизни пятилетка… Ну, помолчи же! Эта пятилетка – грань мировоззрения!! Ты из другого детства! В твоём детстве был один враг – немец. Это он отнял у тебя папу, маму, школу, здоровье… и, самое ценное, – хлеб! Ты из того времени, когда немца уже ненавидели и призыв убить немца звучал от детсадиковского плакатика: «Папа, убей немца!», – и от главпоэта СССР холуя Симонова:

Если немца убил твой брат,
Если немца убил сосед, —
Это брат и сосед твой мстят,
А тебе оправдания нет!
Так убей же хоть одного!
Так убей же его скорей!
Сколько раз увидишь его,
Столько раз его и убей!

Громче и громче читаю я стихи, звучащие, как заклинание. И говорю медленно, раздумчиво:

– Власовцы – мои современники. Они из моего довоенного детства, когда слова «Россия» и «Родина» были вражескими, белогвардейскими, потому что «у пролетария нет родины – родина пролетария – весь мир!». На этих словах из букваря мы читать научились! Я из того детства, в котором пацаны верещали от восторга, когда пулеметчица Анка расстреливала из пулемета каппелевцев – русских офицеров… Русских! А сколько репейника порубили мы деревянными шашками, подражая лихому Чапаю, который рубал шашкой головы русским солдатам из русской! армии генерала Колчака! Советские были свои, а русские – враги!

В школе мы здоровались по-немецки: «Рот фронт!», прощались по-испански: «Но пасаран!» Обожали немца Тельмана, преклонялись перед Марксом и Энгельсом… тоже не русскими. Мечтали мы сражаться плечем к плечу с немцами, французами, испанцами в интербригадах против белогвардейцев! Против русских! За Всемирную Революцию! Мы из того времени, где не было национальностей, а были красные и белые!

Каждая песня, книга, кино впрыскивали в наши детские души ненависть ко всему русскому, как к классово чуждому! Русский враг был рядом с нами, он мог быть соседом, нашими родителями. В кинофильмах самый злобный и коварный враг имел русское имя, говорил по-русски!!

Глава 7

Когда раскулачивания и репрессии поглотили десятки миллионов русских людей, то у миллионов их детей, завершивших курс обучения ненависти в спецдетдомах и колониях, вектор ненависти поменял направление с точностью до наоборот. Десятки миллионов детей раскулаченных крестьян, детей расстрелянных большевиков, возненавидели не абстрактного буржуина, который им зла не причинял, а конкретную мразь – чекиста, который с одобрения советского народа убил их родителей, забрал скотину, хлеб, дом, даже их игрушки! посадил их за колючую проволоку спецдетколоний, где издевался над ними, как хотел.

Мы ненавидели ублюдочный народ, который называл наших родителей врагами! Это делал советский народ, воспитывая ненависть детей к репрессированным родителям! И воспитали в нас ненависть!.. но не к родителям, а к народу! Всё это было «по воле советского народа», который говорил по-русски, но не не хотел понимать то, что он говорит и творит! И для миллионов чесов понятие «советский народ» запомнилось в харях звероподобных чекистов и плоскомордых сексотов и стукачей! Сейчас осуждают Сталина и Берию. Но почему никто не вспомнит, а как вёл себя народ, почему никто не понимает, что и Сталин и Берия могли быть у власти только благодаря восторженной, холуйской любви рабского народа к этим мерзавцам!? Ведь, народ любил эту мразь!! И говорил о вождях: «Они простые мужики – нашенские, – из народа!»