Там, где пехота не пройдет Суворов. Колонтаенко

«Участник Курской битвы», ? только строчка

Из биографии, что собственной рукой

Написана. И маленькая точка,

А что за нею, крохотной такой?

За ней и кровь, и смерть, потеря близких ?

Не позабыть бы в суете теперь,

Скорбят, взметнувшись в небо, обелиски,

Но не учесть бесчисленных потерь…

Фашистский монстр возник, как из могилы,

Обрушился на нас в стальной броне,

Мы отступали, собирая силы,

Чтоб победить и выстоять в войне.

И где там место было человеку

Среди огня, железа, скоростей? ?

Не снилось ни шумерам и не грекам

Таких масштабов и таких страстей!

И здесь Суворов не сплошал, не сдрейфил,

В едином механизме он сполна,

Как молотом, бил по фашистской трефе,

И пятилась проклятая война…

Ещё шажок вперёд, когда Освенцим

Освободили, пленным волю дав,

Был поражён тем, что творили немцы…

Такого не забудешь никогда.

Нет слов, чтоб описать весь этот ужас,

Фашизма зверский щерился оскал,

Но зверя Гитлер был гораздо хуже,

Ведь зверь себе подобных не пытал…

В войне чего мы только не видали,

Весь этот адский на земле котёл…

И в том аду вдруг встреча, что не ждали, ?

Танкист наш ротный брата вдруг нашёл.[5 - Действительный факт: танкист-однополчанин И. Суворова при освобождении Освенцима встретил своего брата.]

Освенцим, как кусок свинца под сердцем,

Безвинных душ мильоны загубил.

Как символ смерти, высится Освенцим,

Пылает из разверзнутых глубин.

Там дети плачут в полосатых робах,

Там очередь из женщин, стариков,

И спрута-крематория утроба,

И свастика, как символ тех оков…

В архивах о страданьях не напишут,

О подвиге бы не забыть потом…

Мы шли вперёд на логово фашистов,

Войны глотая гарь горячим ртом.

Теряли братьев каждую секунду, ?

За каждый метр их сотни полегло!

Последние бои давались трудно,

Кому-то под конец не повезло…

* * *

Форсировали Шпрее под Берлином,