Чужая жизнь. Книга III. Приговоренный многоженец

Впрочем, только именно что скреплю. Писать Изабелла будет от своего лица. Так, по ее мнению, будет правильнее.

– Если приглашение будут от тебя, – пояснила она. – То это уже будет похоже на политический акт. Тот же император, которому непременно доложат, всполошится. А так? Скучающая в горном Юме бывшая принцесса Турвальда горит желанием увидеть всех, кого знала, пока ее не постигла тяжелая участь стать великой герцогиней и женой темного мага.

Кстати, об этом моем ярлыке темного. Он по-прежнему висит на мне, но ситуация стала полегче. Я уже не враг империи под номером один. Не друг, но и не тот, кого нужно изничтожить любыми средствами. Это я как раз перед приходом Изабеллы с ее списком узнал. Из донесения «агента малинового» из столицы империи. Вернее – не лично от него, а от его куратора. Первое сегодня получил, но рассчитываю быть теперь в курсе происходящего в Кордобусе, и не только в городе, но и во дворце Георга Восьмого, и в совете магов, и даже в резиденции у понтифика на постоянной основе.

Да, операция «вербовка» и последовавшая за ней – «внедрение» прошли успешно.

«Вербовал» я, как можно догадаться по кодовому имени агента, архиепископа Гилберта. Собственно, выбор у него был небогатый. Или я – или Изабелла. Учитывая, что обсуждали мы дальнейшую судьбу Гилберта при нем, его выбор был очевиден. Изабелла хотела его отправить по стопам инквизитора – поместить со всем возможным комфортом в медного быка и разжечь под ним огонь.

– Дорогая, – возражал я. – Архиепископов так казнить не принято. Нас осудят все. Даже наши подданные, которые весьма богобоязненны. Эту мразь может наказать только понтифик и то – только по решению церковного суда. Отдай его мне. Я знаю, как его использовать с пользой для нас.

– Нет, – спорила жена, которая от злости на архиепископа за его подставу и за оскорбления, которые ей пришлось прилюдно выслушать в Турвальде, напрочь забыла о всякой, обычно присущей ей, осторожности. – Тогда я просто лично удавлю его в подвале нашего замка. Я его простить не могу. И не проси.

Но в итоге она все-таки сдалась, и Гилберт перешел в мое распоряжение. И был этому насказанно рад. И согласился, совсем немного поупиравшись, на мое предложение. Мне его согласие нужно было, как собаке пятая нога, вообще-то, но для порядка все-таки изложил ему мое видение единственного для него шанса избежать нежных рук моей жены на своем горле.

Мда… Когда этот один из главных иерархов церкви впервые поклонился Диане, назвал ее госпожой и спросил, какие будут для него приказания, я, даже зная уже, на что способен ритуал «Подчинение», несколько опешил. Что? Да, архиепископ Гилберт теперь такой же раб дроу Дианы, как и она моя. И они вместе находятся в Кордобусе, где достойный священнослужитель под ее присмотром не только добывает для меня важнейшие сведения, но и аккуратно лоббирует интересы герцогства Юм.

Диана… Да, уж. Кто бы мог подумать, что она окажется столь полезна. Но о ней потом. Сейчас мне надо сообразить, где мы будем с Изабеллой целую прорву гостей размещать. А ведь еще мне на зиму куда-то пристроить нужно и моих гастарбайтеров, в которых я имперских легионеров без всякой магии превратил. Сделали они за этот сезон очень многое, так что надо о них позаботиться, чтобы не перемерзли все. Им еще год на меня пахать.

Глава 3. Интерлюдия. Диана.

Диана, сама о том не подозревая, сейчас в точности копировала позу великого герцога Юма Ричарда – стояла у окна и задумчиво смотрела на проходивших и проезжавших по улице людей. И это зрелище ей совсем не нравилось, как и весь Кордобус.

Грязный, шумный, суетливый, с узкими, мощеными не слишком ровным камнем улочками, от чего колеса проезжавших телег и карет издавали не умолкавший ни на минуту грохот, кучами навоза, которые никто не спешил убирать даже в центральной части города, и.. множеством аристократов, рассматривавших ее при любой возможности как какое-то диковинное животное. Здесь не было столь любимых Дианой деревьев, как в Драуре, или красивых отрогов гор, как в Юме.

Иногда среди прохожих были заметны своими бородами и невысоким ростом гномы, но их было очень мало. Представителей других рас не было вовсе. Кордобус был городом людей и чужаков здесь не любили. Как, собственно, и во всей империи. Это было частью политики уже которого по счету хозяина золотого трона.

Использовать искусство гномов в работе с металлами – всегда пожалуйста, даже Юм Георг Восьмой хотел захватить именно с этой целью – заполучить лучших и, как он рассчитывал, почти бесплатных мастеров.

Эльфы? Империя тоже была всегда готова воспользоваться их услугами. Но только в сельской местности – где их магия помогала повышать урожайность.

Оборотни были вне закона.

С дроу ситуация была несколько сложнее. Их здесь упорно именовали «темными эльфами», не принимая в расчет, что для дроу такое наименование было оскорбительным, но никакой пользы от них не видели, как, впрочем, и опасности из-за их относительной малочисленности, а потому просто не обращали на них внимания. Справедливости ради нужно сказать, что дроу в империи и не было – если только кто-то проездом случайно здесь оказывался.

Но так было только до прибытия в столицу империи Дианы. Ее появление рядом с архиепископом Гилбертом, при котором она изображала служанку-послушницу, произвело настоящий фурор. Меньше месяца она здесь, а уже весь город в курсе, что великий подвижник благочестия архиепископ Гилберт сумел обратить в истинную веру принцессу Драура, которая в самом ближайшем будущем примет сан диаконисы и, таким образом, положит начало мирному включению Драура в орбиту империи.

Увы, но не эти глупые слухи, которые Диана не опровергала и даже поддерживала, были причиной того, что в настоящий момент беспокоило девушку и вызывало ту сильнейшую боль в груди, которую ей приходилось терпеть, периодически прижимая к ней руку и тяжело дыша.

Причиной было то, что она, сделав над собой какое-то просто неимоверное сверхусилие, смогла не включить в доклад своему хозяину, герцогу Ричарду, важнейшую информацию, таким образом, нарушив обязанности, которые накладывал на нее ритуал «Подчинение».

В сообщении, которое сейчас должно было уже лежать на столе у великого герцога Юма, было множество важнейшей информации.

И о том, что архиепископу Гилберту удалось убедить понтифика, что вышеозначенный герцог, хоть и темный маг, но верный сын церкви, при котором в ее казну без задержек поступают все причитающиеся ей налоги, а сам этот Ричард глуповат, простоват и не только не знает, как пользоваться своей склонностью к темной магии, но и искренне сожалеет, что владеет ею.

Этот подробный доклад архиепископа понтифику, свидетельницей которого Диана стала в качестве секретаря Гилберта, успокоил последнего, и он даже отдал распоряжение инквизиции пока повременить со слишком активным преследованием юмского властителя.

И о том, что король Георг Восьмой, выслушав все того же архиепископа Гилберта, отменил свой приказ готовить весной большой поход на Юм и благосклонно принял переданный ему проект торгового соглашения с горным герцогством, составленный столь умело и продуманно, что он должен был принести немалые выгоды как Юму, так и империи. Диана хорошо помнила, как смеялся герцог Ричард, когда составлял его. По одному из пунктов соглашения, Юм обязывался снизить пошлины на вывозимые из герцогства товары, и именно это, как и предполагал герцог, заинтересовало императора. Вот только он не сообразил, что в этом случае уже через год половина его собственных ремесленников разорится, мануфактуры закроются, и империя окажется в полной зависимости от герцогства. Кроме этого предложения по организации торговли, архиепископ доставил в столицу пять сотен легионеров, которых герцог «в знак доброй воли» отпустил из плена без выкупа. Император был доволен. Этот жалкий горный герцог, очевидно, его боялся и перед ним заискивал, а то поражение, которое он недавно нанес имперским войскам, было не более чем случайностью.

И о том, что среди аристократов растет недовольство Георгом Восьмым, который крайне неудачно ведет войну с империей Кортия, требуя от своих вассалов все новых и новых налогов на продолжение этого длящегося уже более ста лет противостояния, а принца-наследника Карлоса, страдающего приступами неконтролируемого бешенства, они просто боятся и при разговорах между собой уже начинают обсуждать, как бы лишить его прав на трон своего отца.

И еще многое другое, включая численность гарнизона Кордобуса и зачем-то понадобившиеся герцогу цены на соль, муку, мясо, ткани, кожу, металлы и так далее.

В общем, первое задание хозяина Диана и находившийся у нее в полном подчинении архиепископ выполнили полностью. Угроз для Юма и лично для герцога в ближайшем будущем больше не предвиделось, а вся информация, которую он приказал предоставить ему в первую очередь, была собрана и включена в доклад.

А вот не включила она в свое донесение полученный ею прозрачный намек, что император Георг Восьмой хочет видеть ее, дроу Диану, в своей спальне. И не на один раз, а в качестве законной жены. И возражения с ее стороны не принимались – на всякий случай у дверей дома, который они с Гилбертом занимали, уже стояли стражники.

Вообще, вспыхнувшая в уже престарелом императоре страсть к юной дроу едва не стала причиной серьезнейших потрясений во всей империи, так как не меньшее желание завладеть девушкой возникло и у наследного принца. Как рассказывал архиепископ Гилберт, умело собиравший в городе слухи, дело едва не дошло до рукоприкладства со стороны Георга Восьмого, и остановил императора только приступ ревматизма, не давший ему добраться до своего сына.

Принц Карлос слыл большим любителем юных и особенно невинных девушек. Попадание в его загородный дворец, куда понравившихся ему несчастных доставляли, с учетом его откровенно садистских наклонностей часто становилось дорогой в один конец. Наверное, никто бы на эти его шалости внимания не обращал, если бы он ограничивался только простолюдинками, но принц не знал удержу, и уже было несколько случаев, когда его жертвами становились дочери благородных подданных. И это вызывало ропот.

И тут ему на глаза попалась Диана. Идеал того, что он искал столько лет. Юная, по-девичьи стройная, с огромными карими глазами и копной темных волос, да еще и принадлежащая к экзотической для империи расе дроу. Уже на следующий день ее едва не похитили прямо на улице. Спас только истошный вопль архиепископа Гилберта, которого слуги принца грубо вышвырнули из кареты, в которой они с Дианой ехали из резиденции понтифика домой. К счастью, его крики были услышаны стражей, которая своим быстрым появлением и спугнула нападавших.

Гилберт подал жалобу по поводу нападение на духовное лицо и одного из главных иерархов церкви. Понтифик его активно поддержал. Дело дошло до Георга Восьмого, который сразу понял, кто стоит за этим преступлением и кто был настоящей целью похитителей. И, наконец, рассмотрел саму Диану, на которую во время первого доклада Гилберта, не обратил внимания. И влюбился. Так, как только может влюбиться пожилой сластолюбец в юную девушку. Настолько, что, будучи вдовцом, объявил на следующем же совете, что собирается жениться и уже выбрал себе невесту.

И вот эти события Диана от герцога Ричарда скрыла. Хотя важнее их, наверное, ничего и не было.

– Он (она имела в виду Ричарда), если узнает об этом, – бормотала девушка, продолжая стоять у окна. – Обязательно заставит меня без сопротивления выйти замуж за короля Георга. Он настоящий темный. И не маг, хотя и маг тоже. Он просто темный. Ради достижения своих целей он, как и его жена Изабелла, не остановится перед тем, чтобы пожертвовать мною. Кто я для него? Прощенная не до конца преступница, находящаяся в его полном подчинении. Получить меня в качестве императрицы? Да он тогда разом все свои проблемы решит.

И еще, она в этом не сомневалась, герцог уже почувствовал, что она ему что-то важное не сообщила, где-то вышла из повиновения. Не мог герцог этого не понять. Должен был ритуал подать ему такой сигнал. И что он сделает в этом случае? Какой приказ ей пошлет? Ему для этого ничего писать и гонцов отправлять не надо. Достаточно одного мысленного посыла. И она стояла и ждала этой ментальной команды, гадая, какой она будет.

Глава 4. Гримуар. Доклад.

Диана, и это было хорошо заметно, уезжать из Юмиле не хотела. Надеялась остаться при мне в качестве переводчицы с древнего языка магов и дроу. Но оказалось, что я этот язык знаю не хуже нее. Огюст, когда в это тело свои способности вкладывал, то и знание этого языка ко мне попало. А он его, естественно, хорошо изучил, пока проходил обучение под руководством своего учителя – последнего древнего мага в проклятых землях. Правда, в остальном знания предка моего тела в магии вообще и темной ее стороне – в частности были настолько же меньше, чем то, что можно было почерпнуть из принесенного мне Дианой гримуара, насколько пруд меньше моря.

– Ваша светлость, хозяин, это уникальная книга с личными записями одного из древних магов. В моем роду она передавалась из поколения в поколение, от матери к дочери. Вы сможете почерпнуть из нее великие знания, – протягивая мне что-то аккуратно завернутое в кусок парчи, сказала мне тогда дроу, когда я, наконец, сообразил, что она уже давно хочет сообщить мне что-то очень важное, но не может, так как я сам ранее приказал ей не беспокоить меня, пока не позову.

Вот не привык я пока ко всем этим магическим и ритуальным заморочкам. Тут надо каждое свое слово взвешивать. Скажешь так «Исчезни», и все – нет больше девушки-дроу Дианы. Как когда-то Элена в лес к оборотням усвестит.

Развернул. Раскрыл. Уже с первых страниц, а их тут было под тысячу, сразу понял, какое сокровище мне попало в руки. Тут было все. И заклинания обычной магии, которая сейчас считается единственно разрешенной, и особенности работы с темными потоками, и нюансы их сочетания, и всевозможные ритуалы. И все с рисунками. Пусть и схематическими, но дающими полное представление, что и как надо делать. В общем, готовый учебник для меня и для будущей аспирантуры в академии Элифаса. Но прежде, чем передать эту книгу архимагу или приказывать ее переписать, все изучу сам. Подозреваю, найдется в ней и такое, что делать всеобщим достоянием ни в коем случае нельзя.

Зачитался. Спустя какое-то время смог оторваться и увидел, что Диана по-прежнему стоит возле моего стола и смотрит на меня в изумлении.

– Что? – спросил ее. – Что ты так смотришь на меня?

Вообще, она на меня странно смотрит с того самого дня, как Изабелла продемонстрировала мне все ее прелести. Несколько раз ловил на себе взгляд девушки. Какой? Ну, такой ждущий что ли. Будто она постоянно ожидает от меня каких-то действий и не может понять, почему они до сих пор не последовали. Лукавлю, по своей отвратной привычке. Прячусь за якобы непониманием того, что происходит. Прекрасно я знаю, каких действий девушка от меня ждет. Только вот… Похоже, что с ней у меня повторяется та же история, что была в свое время с Эленой, когда я не мог переступить через тот факт, что эльфийка от меня полностью зависит. Теперь такая же петрушка с Дианой. И почему им всем я становлюсь так интересен только тогда, когда они попадают от меня в зависимость? Взять даже мою любимую жену Изабеллу. Когда она прониклась ко мне чувством? Когда узнала, что я темный маг, а она, по сути, находится на положении пленницы. Просто беда со мной какая-то.

Только Мелли и Гру оказались в моей постели без этого условия. И обе, кстати, можно сказать, бросили. Одна теперь баронесса, а вторая – жена моего дяди и без пяти минут член высшего совета гномов. Да, очень деятельная эта Гру, став Грундой, оказалась. Не даром – она внучка потомственного главы поселения гномов. Умение вести административную работу у нее просто в крови, видимо, было. Теперь вот растет по карьерной лестнице, активно пользуясь административным ресурсом в лице дядюшки Родрика. Да и Мелли тоже хороша – засела в своем баронстве и носа оттуда не кажет, наводя там порядок. Недавно вот ее муж – мой главнокомандующий Гуннар, исключительно «исполняя волю пославшей мя жены», явился ко мне с просьбой включить их баронство в список территорий, которые будут уже в будущем году соединены качественными дорогами с Юмиле. Тоже, понимаешь, лоббирует свои интересы.

Один я на всеобщее благо, не покладая рук, тружусь. Безвозмездно практически. Так, только налоги небольшие собираю, которые скоро уже в казне помещаться не будут. Видимо, придется еще одно помещение под хранилище отводить. Впрочем, нет, не придется. Сейчас Изабелла как праздник свой замутит, так у меня мигом все сундуки и кубышки дно покажут.

– Так что ты так на меня смотришь? – повторил я свой вопрос, не дождавшись ответа Дианы.

– Это же на древнем языке написано, – недоуменно отвечает та. – Я надеялась, что буду вам полезна в качестве переводчика. Теперь вижу, что вы и без меня обойдетесь, – грустная стоит, растерянная.

– Не беспокойся, – утешаю я девушку. – Для тебя у меня другое задание пока будет. Еще более важное, чем мне эту книгу вслух читать. Станешь ты у меня первой разведчицей нелегалом в этом мире.

Не поняла. Пришлось объяснять. Потом прошли в комнату, где у нас архиепископ Гилберт сидел и быстренько сделали из него послушного подчиненного Дианы. Следующим шагом снабдил их инструкциями, выдал денег и пятьсот освобожденных по такому случае легионеров и отправил в Кордобус.