Славянин

–Ну здравствуй, полковник. Долго же я ждал, когда ты соизволишь приехать в страну.

–А-а м-му-у…

–Мразь! – Лиходеев поднявшись на ноги, чуть наклонившись навис над Грабовским. – Помнишь весну девяносто пятого? Как сдал чертям группу разведки, помнишь? Времени мало, повезло тебе. Молись, может на том свете зачтется!

Ствол ткнулся в лоб.

–Стой! – Опомнился американец. – Если отпустишь, отдам группу террористов в Москве. Серые волки, двадцать человек. Турки, азербайджанцы. Цели, задачи, связи. Подумай! Людей спасешь, а я уеду и больше мы не увидимся.

Лиходеев смотрел на трясущегося предателя. Отодвинул ствол ото лба. Хмыкнул.

–Пургу гонишь.

–Папка с документами в сейфе, – мотнул головой в сторону рамы с полотном картины. – Ну! Договорились? В сейфе деньги, можешь забрать. Хороший обмен.

–Ключ где?

–Здесь, в столе.

Рука Грабовского потянулась к ящику стола.

–Договорились.

П-пуф! Шлепок выстрела прекратил дальнейшую полемику. В ящике стола действительно оказалась связка из четырех ключей, тонкая стопка текстованных листов бумаги и пистолет снятый с предохранителя и стоявший на боевом взводе. Хитрый сволочь, а как пел!

Примерившись, снял картину, подобрал ключ. Дверца металлической коробки, встроенной в стену, после двух щелчков замка, открылась и тут же из нутра хранилища мигнула вспышка, заставив налетчика зажмуриться и отскочить в сторону. Ни взрыва, ни сирены не последовало. Продышавшись, снова подошел к сейфу. Стопки денег – рублей и долларов. Бумаги в пластиковых папках, вместе с пачкой пятитысячных купюр сунул за пазуху, коробочку с флешкартами, диски, распихал по карманам. Теперь линять и желательно тихо. Дело сделано. Поставлена точка в долгом ожидании и сжигании нервов.

Эта история началась в далеком девяносто пятом году. Из того боевого выхода вернулся только он. Группа задачу выполнила, но из-за предательства в верхах, как боевая единица свое существование прекратила. Зеленые фантики с портретами амеровских президентов очень сильно подогрели руки предателя. Пока проводилось лечение в госпиталях, прояснение ситуации, доказуха и прочая байда, полковник успел уволиться и переехать на ПМЖ за кордон. Никак не достать. Такие они были проклятые для страны девяностые годы. Дальше была служба, снова война и снова служба.

Серое небо, сплошь подернутое тучами, вот-вот готово было пролить на землю потоки дождя. Он кожей почувствовал их присутствие, причем всех сразу. Сколько лет они приходили к нему в ночных сновидениях. Иногда по двое, но как правило по одиночке. Приходили чтобы помолчать, тревожа его лишь взглядами, иной раз улыбаясь, изредка оценивая кто он теперь. Кончалось все всегда по одному сценарию, просыпался в холодном поту, от безысходности сцепив зубы капканом. Что он мог сделать?

Первый раз сон превращался в реальность. Все шестеро парней, погибших еще в первую чеченскую компанию, стояли перед ним в форменной одежде, разгрузках, но без оружия. Серый, Костя Маленький, Кит, Емеля, Фима и Старый. Фамилии стали забываться, а по позывным он узнал бы их и через тысячу лет. Слегка нависнув над ним, заговорил Старый, именно он умудренный опытом и прошедший и Крым и Рым, учил молодняк искуству боя и выживания:

–Однако, подзадержались мы, Лихой. Пора, как говорится и честь знать. Теперь твоя очередь потрудиться. Кровник наш в Москве.

–Что, даже адрес известен? – скривил он гримасу.

–Конечно. Неужели ты подумал, что все мы явились к тебе порожняком? Запоминай…

Он проснулся. Простыня мокрая хоть выжми. Тело липкое от пота. В мозгу отпечатались адрес, схема дома и даже структура охраны. Спятил он, что-ли? Или по ту сторону что-то все-же есть?..

Подполковник Лиходеев не стал тогда сломя голову нестись к определившемуся объекту. Взяв на службе отгулы, прогулялся на адрес. Поснимал на мобильник окрестности, определился с маршрутом внешней охраны особняка, находившегося в пригородах Москвы. Пришлось кое-кому дать на лапу, чтоб получить проект домостроения. Если бы работал группой, обнулить полковника плевое дело. Только он одиночка, решивший взять на гоп-стоп, если соответствующие действия перевести на воровской жаргон, пенаты бизнесмена и гражданина США, Влада Грабовски. Так теперь прозывался Владислав Богданович Грабовский, бывший полковник ВС РФ, бывший гражданин России.

Теперь счет оплачен и дело сдано в архив своей памяти.

…Утро начинается, на-чина-ется! Через сорок минут после построения, дежурный по части объявил по селекторной связи:

–Подполковнику Лиходееву, срочно прибыть в кабинет командира части!

Уже следуя по коридору и ловя на себе любопытные взгляды сослуживцев, услышал в фойе прямолинейный вопрос майора Горбыля.

–Егор, чего это от тебя барину потребовалось?

–Сам в непонятках, Саня. Сейчас узнаю.

–А, чего там знать, полковник всегда найдет причину, за что выдрать.

–Это точно.

Постучав в дверь с табличкой на ней: «Командир части, полковник Василенков А. В. Прием по личным вопросам, каждый четверг», вошел в кабинет.

–Разрешите? Товарищ пол…

–Заходи, Егор Викторович, вижу, что прибыл. Присаживайся.

Отодвинув стул, Лиходеев уселся сбоку огромного, под стать хозяину кабинета, стола в форме буквы «Т». Внешне ничем не проявляя любопытства по причине вызова «на ковер», откинувшись на спинку стула, уставился в глаза начальству. Зачем раньше времени кипишь поднимать? Вызвал, сам причину озвучит.

–Что, подполковник, прикидываешь, зачем позвал?

–Прикидываю, чего греха таить.

–Егор Викторович, накрывай поляну, есть повод.

–Это какой же? – уже догадываясь что услышит, Лиходеев скривил рот в ухмылке.

–Приказ на тебя по секретке пришел. Оказывается ты у нас еще с пятницы в запас уволен, с оставлением всех льгот и с правом ношения военной формы. Поздравляю!

Проводя аналогию увольнения из Вооруженных Сил, перед глазами встает детское воспоминание амнистии осужденных из мест заключения и выход шестидесяти тысяч амнистированных зеков на просторы нашей Родины, тогда еще Союза Социалистических Республик. Тысячам людей, вновь обретшим все гражданские права и свободы, прежнее правительство определило место проживания – Донбасс. Наверное, попав под амнистию, не отсидевшие свой полный срок «ЗэКа», вожделенно восприняли предоставленную амнистию! Примерно так же на сей день увольнение восприняли и представители воинского сословия, тем более что и компактные места расселения схожи, если брать в расчет ту же Московскую область – микрорайоны в Балашихе, Подольске и иже с ними.

Эйфория получения нового жилья проходит быстро, места расселения-то с подвохом, инфраструктура отсутствует почти напрочь, работы нет и в помине, тут и ранее проживающим аборигенам бы работу найти или сохранить, а на горизонте объявился «левый» контингент, мечтающий как-то устроиться в гражданской жизни. Контингент в большинстве своем не местный, приехавший со всех концов обширных территорий страны, мало того притащивший за собой семьи. Военный люд привык ко многому, его не испугаешь бытовыми проблемами. Тем более формула: «Кто хочет работать, работу найдет», она актуальна для всех. Дальше идут поиски работы, а идут они по многим направлениям. Где-то родня подсуетится – пристроит. Кого-то друзья-товарищи к делу подтянут. Малому числу просто удача улыбнется. В жизни всякое бывает! Иные, наплевав на прежний статус – заякорятся в торговой палатке, на одном из сотен рынков Москвы и области. О самом плохом, вообще промолчать можно. В общем, народ в поиске, народ выживает. Денежные накопления они не вечны, и имеют свойство растворяться, тем более, что на новом месте и начинаешь с нуля. Вот такой праздник на горизонте вырисовывается! С чем поздравлять? Впору соболезновать!

Лиходеев, как ни старался, не смог без сарказма поблагодарить командира.

–Не переживай так, Егор. Все там будем, кто раньше, кто позже. Дембеля, как и костлявой, не миновать никому.

–Ну, разве что. Командир, я из своих пару человек заберу? Вечером после работы всех жду на праздничный шашлык по поводу отвальной. Объявишь?

–Добро. Ты там сильно не заморачивайся.

–А это уже мне решать.

Лесная поляна в ста метрах от забора части, давно стала местом летних посиделок. Здесь отмечались дни рождений, масса других официальных и не совсем, праздников, вливание в коллектив и выплеск из списков части. Широкий и длинный деревянный стол укрылся за высоким плетнем, сплетенным из гибких ветвей орешника. Сегодня он ломился от обилия зелени и овощей. Бутылки водки и минеральной воды батареей стояли по центру. С мангала сняли первую партию шашлыков. По традиции слово взял командир.

Держа пластиковый стаканчик перед собой, Василенков горой навис над столом и подчиненными, рассевшимися на лавках по бокам «поляны». Грустным оком окинув «именинника», произнес:

–Уходит старая гвардия! Все меньше и меньше остается в армейских рядах нас, тех, кто начинал службу в «непобедимой и легендарной». Вот и твое время пришло, Егор. С одной стороны жалко, а с другой…, – Василенко на миг запнулся. – Хватит тебе подпол под пулями ходить, при каждой ошибке политиков, судьбу испытывать. Новую жизнь пора строить. Верю, найдешь себя на гражданке, не пропадешь, не сопьешься, не скурвишься. Потому как крепкий корень в тебе есть, и характер, как клинок булатный. Согнуться может, но не сломать его, а чуть отпустил, он снова прямой и готовый к бою. Пью за тебя, Егор!

После третьей рюмки вечер пошел по накатанной колее. Друзья и сослуживцы благодарили за совместную службу, за науку, некоторые за то, что имеют возможность топтать землю ногами, а не лежать в ней. Вспомнили первого командира части, погибшего еще в первом чеченском конфликте. Вспомнили дембелей, Семибратова и Монзырева, в свое время оставивших неизгладимый след в жизни части. Помянули погибших товарищей.