Таосский шум

– А вы, наверное, всех учеников знаете? – осторожно начал Младший.

– По именам, конечно, нет, – честно ответил мужчина, – но в лицо всех до одного помню. Старая привычка охранника – запоминать людей. Не будешь же всё время у каждого спрашивать, кто он такой.

– Тогда вы, наверное, не слышали о Таосе, – приуныл Альгобар.

– О Таосе? – задумался мужчина. – Я помню одного, но он же у нас давным-давно учился.

– Это может быть тот самый Таос! – сменилось настроение у Альгобара.

– А он вам зачем? – прищурился Фекво. – Тот Таос вам в отцы годится.

– Младший уверен, что Таос – его отец, – выдал Альгобар первое, что пришло в голову.

– Отец! – засмеялся Фекво. – Чёрта с два! Я как-то спрашивал про него – не было у него никаких детей.

– Спрашивали? – удивился Младший. – Зачем?

– Да так, между делом разговор про наших выпускников завязался со старым знакомым, – замялся Фекво. – Мне и стало интересно, до чего мог докатиться Таос.

– А когда он здесь учился? – спросил Младший.

– Да уж лет двадцать назад, – прикинул Фекво. – я как раз был охранником. Но таких, как Таос, нам тут чаще и не надо.

– Почему? – заинтересовался Младший.

Мужчина повернулся к окну и посмотрел на пустой школьный двор и оживлённую улицу за деревьями. Он был уверен, что земле и зданию тоже нужен отдых, тем более что никто их не ценит так, как он. Никто из учителей не заходит сюда в свободное время, чтобы прогуляться по пустым коридорам или пройти в тишине пару кругов вокруг здания. Нет, взрослые наведываются сюда либо на работу, либо если их ребёнок что-то натворил. Что уж говорить про самих детей – те и близко не подходят к школе без надобности. Правда, кто-то стал пользоваться новой спортивной площадкой, а директор строго-настрого запретил выгонять с неё детей, но Фекво был уверен, что надо просто дождаться нужного момента. А он умел ждать и выгадывать случай. Работа охранником научила его терпению. Он чуть не лишился её из-за Таоса и теперь размышлял, а стоит ли об этом рассказывать или просто разогнать надоедливых детей. Но тогда историей может поделиться кто-то другой, а рассказывать её правильно умеет только он сам.

– Чёрт с вами, слушайте, – решил, наконец, Фекво и картинно поднял палец, строго взглянув на детей. – Прошу сразу уяснить, что разговор этот личный – не смейте болтать на улице! Всё равно ни я, ни школа Таосу или его семье ничего не должны.

– Мы не будем болтать, – заверил Альгобар.

– Значит так, – сел поудобнее Фекво, – лет двадцать назад, будучи молодым и ответственным охранником, я обходил территорию школы после того, как запер ворота на ночь. Тепло было – начало мая. За забором шумели машины, люди, а по эту сторону ни души, и тишина густая такая висела. И вдруг – шипение. Как будто змея ползёт или колесо у машины спускается. Я даже в какой-то момент подумал на газовую трубу, но быстро сообразил, что у нас в школе ведь нет газа. Делать нечего, я достал фонарь, чтобы быстро включить его в случае чего, и пошёл вдоль стены. А стены новые были, ещё краской пахли. И вижу, значит, в закутке, там, где у нас столовая, три темные фигуры. Тощие такие – подростки, сразу ясно стало. А я дело-то своё знал. Подкрался к ним и раз фонарём!

– Ударили? – возмутился было Младший.

– Зачем ударил? – всплеснул руками Фекво. – Свет включил. Всякое хулиганьё, независимо от возраста, света боится. Один из них сразу дёру дал через кусты. Из того закутка, строго говоря, бежать больше некуда было. А Таос младшего брата за руку взял и на меня смотрит. Попросил в лицо не светить. Как будто я сам не решу, куда светить! Спросил их ещё, не собираются ли и они сбежать, на что Таос ответил, что они ничего не сделали такого, чтобы сбегать. Но я уверен – не будь с ним младшего брата, то и он бы не остался стоять. Потому как на воре и шапка горит. Тут я посветил на стену, а там чёрной краской какая-то ерунда намалёвана! Вот надо же настолько не ценить чужой труд! Мальцы где-то раздобыли баллон с краской и давай школу уродовать. Проступок серьёзный, как ни крути.

– А краска-то при них была? – начал размышлять над оправданиями Альгобар, представив себя в такой ситуации.

– Это как раз и стало проблемой для меня, – искренне надеясь на сочувствие поделился Фекво. – Краски при них не было. По словам Таоса, рисовал тот, третий, который сбежал вместе с баллоном, а они просто смотрели.

– Всё могло так и быть, – не проявил понимания Младший.

– Ха! – воскликнул Фекво. – Вот вы наивные. Конечно, легко спереть всё на того, кого нет. Да и разве стоять и смотреть в данном случае – это не проступок?

– Мне кажется нет, – ответил Альгобар. – Разве что самую малость.

– Эх, чувствую, мы с вами не поладим, – разочарованно протянул мужчина. – Некоторые расплачиваются сильнее за то, что просто оказались не в то время и не в том месте. Директор вот тоже не посчитал преступное равнодушие достойным серьёзного наказания. Просто распорядился выдать мальцам белую краску, благо она осталась после ремонта, чтобы они всё закрасили, раз уж присутствовали при совершении акта вандализма. За полчаса всё было сделано. Разве это наказание! Тогда я облазил весь двор и на второй день всё же нашёл тот самый баллон с краской. Уверен, именно Таос выбросил его в темноте.

– Вы же на него с братом фонарём светили, – вспомнил Младший.

– Значит, он выбросил краску раньше или позже, – развёл руками Фекво. – А на следующий день вернулся и переложил баллон в другую часть двора.

– Я на месте Таоса краску на следующий день просто в мусорку бы выбросил, – с сомнением произнёс Альгобар.

– Что-то у тебя много идей, – с подозрением посмотрел Фекво на мальчика. – Надо за тобой приглядывать. Таос с братом тоже отнекивались, мол, не их это краска, и она даже не чёрная, а тёмно-синяя. Как будто её можно различить. Но, принимая во внимание их упёртость, им предложили компромисс – выдать третьего, который, по их словам, и испортил стену, а их самих бы тогда отпустили. Но они отказались. И, думается мне, это Таос за двоих решил – младшего брата его можно было разговорить. Хозяин – барин, промолчали, так промолчали. Остались крайними.

– А зачем было находить крайних? – не понял Младший.

– А чтобы другим неповадно было! – озлобленно рявкнул Фекво. – Да и говорите хоть что, а я всё равно останусь при мнении, что они все трое в равной степени виноваты были. Неважно, кто из них краску держал. Хоть по очереди. Вы не подумайте, что я злопамятный или вредный – я за справедливость. И в тот раз она восторжествовала! А вот дальше случилось непредвиденное. Такое, в чём нет правых и виноватых. Воля случая, как говорится. Этих двоих в итоге заставили поработать летом на благо школы пару недель, прямо как вас. В один из последних дней их наказания нужно было кое-какие железяки от старого забора поотбивать друг от друга. Я, значит, дал брату Таоса молоток и очки защитные – такие пластиковые, с перемотанной изолентой дужкой. Это очень важно, что я помню такие детали – стало быть, я говорю правду. Дальше показал мальцу, что делать и куда складывать железяки, а сам повёл Таоса другими делами заниматься. Так малец по глупости очки не стал надевать, и крошечный кусочек металла ему в глаз отлетел. Я когда крик услышал, подумал, что он себе по пальцам зарядил, и по пути даже бинт захватил. А оказалось вон как. Я, как полагается, отвёз мальца вместе с Таосом в больницу, позвонил родителям. Но, несмотря на все мои усилия, глаз всё равно пострадал – почти ничего не видит. Родители, ясное дело, принялись искать виновных и подали в суд на школу. Приехали важные люди работников школы опрашивать. Я всё до мелочей им выдал, они даже похвалили меня перед уходом. Но проблемы снова создал Таос. Он совсем с катушек слетел – говорил, что это из-за меня всё случилось. Мол, я какой-то другой баллон с краской притащил, лишь бы их наказали, а самое главное – я очки не дал его брату. Ну, это враньё бесстыдное. Как сейчас помню – пластиковые очки с чёрной изолентой. Тем не менее, мне запретили работать охранником в школе пару лет, и директор перевел меня на другую должность. Но Таосу и этого было мало. Он приперся в школу и молча напал на меня. Или вроде окликнул: «Эй, Фекво!», чтобы я обернулся, и запустил в меня тяжеленной книгой в твердом переплёте. Бровь мне рассёк. Он чуть постарше вас был, боксом занимался. Да я бы и не стал с подростком драться. Но было очень обидно – охраняешь их за копейки, а вот она – благодарность. Книгой в лицо. Я никому ничего предъявлять не стал, хотя имел на это полное право. Да и Таоса и без того выгнали из школы. После я его встречал на улице, но никогда с ним не разговаривал.

– Не знаете, где он живет? – спросил Младший, впечатленный рассказом.

– Откуда мне знать? – покачал головой Фекво. – В то время он жил с родителями. Куда его сейчас жизнь завела, одному богу известно. Может, ещё паре человек, но я не среди них.

– А родители его где живут? – попытался добыть хоть какую-то полезную информацию Альгобар.

– Этого я тоже не знаю, – ответил Фекво, посмотрел на часы и поднялся из-за стола. – Разговоры вы мастера вести, но у меня больше нет времени.

– А вы упомнили, что Таос занимался боксом, – осенило Младшего, – а не знаете – где?

– Да вроде в клубе около кинотеатра, – нетерпеливо открывал и закрывал ящики стола Фекво, – того, что на углу. Другого я и не знаю.

– А пиццерии там поблизости нет? – несмотря на недовольство мужчины, не унимался Альгобар.

– Может и есть, – безразлично ответил Фекво, – а может и нет. Больше я вам ничем помочь не смогу.

Обе стороны диалога уже успели устать друг от друга, и мальчишки, попрощавшись, поспешили покинуть душный солнечный кабинет, а Фекво, растревоженный неприятными воспоминаниями, занялся перекладыванием вещей из одного ящика стола в другой. Это считалось наведением порядка. Потом содержимое ящика снова перемешается, и можно будет всё вернуть обратно, аккуратно разложив по дну. Квадратное на квадратное, круглое на круглое. Всё неподходящее и имеющее непонятную форму – прочь из стола. Жизнь Фекво постоянно находилась в пошатывающемся равновесии, и от окончательного падения её спасало умение оправдывать свои поступки. Фекво не были безразличны люди, но способ существования среди них он давно уже выбрал неопределённый – нечто среднее между отшельничеством и наставничеством – и требующий постоянного разъяснения самому себе мотивов собственных деяний. А теперь непослушные дети вынудили вернуться к тому, что он давно для себя понял. Тут у Фекво, стремительно стареющего, обрюзгшего и безвозвратно теряющего свои светлые волосы, родились сомнения, которые он и пытался развеять или, как он это называл, – разложить по полочкам. На дне ящика лежала вырезанная газетная статья о том, как пятилетний ребёнок получил письмо от президента. Мальчишка услышал в новостях о запрете молиться в школах и выразил своё несогласие по этому поводу в письме первому лицу государства. В ответ пришло заверение, что религия является основой общества, и каждый имеет право молиться. Наверное, сейчас, спустя много лет, ответ бы начинался со слов: «Смотря, кто молится». Эта статья нравилась Фекво – она лежала на самом дне, никому не мешала и её не надо было перекладывать.

Глава 2. Каст Д’Амато

Солнце ярким бликом на голубом фоне подкрадывалось к вершине неба, и невысокие, но развесистые деревья, рассаженные по всему городу, стали представлять всё большую ценность. Если тень есть, то она пригодится. Кто-нибудь будет продавать под ней цветы или ждать автобус. Бесплатный дымчато-лиловый зал ожидания.

Дверь на тугой пружине громко захлопнулась за спинами ребят.

– И так две недели, – покачал головой Альгобар, спускаясь по разбитым ступеням. – А мы с тобой зачем на эту крышу-то полезли?

– Увидели лестницу, – напомнил Младший, – и полезли. Думали, найдём наверху много интересного.

– Точно, а нашли только старый облезший теннисный мяч, – спохватился Альгобар, приложив руку к животу. – Поесть хочется. У тебя как с деньгами? У меня пусто сегодня.

– Есть немного, – пошарил по карманам Младший. – Но давай сначала попробуем про Таоса разузнать. Интересно же.

– Интересно, – согласился Альгобар. – Думаешь, Фекво дал очки брату Таоса?

– Не знаю. Но если бы пришлось выбирать, я бы сказал, что нет.

– И ведь ему за это ничего не было! А сам из-за пустяков других наказывает!