Долгий год

В последней лампе мотыльки.

Они-то точно будут здесь —
Сок по щекам и размываться,
Когда придет пора прощаться,
Они не примут эту весть
И впадин риф заполнят в дне,
Размыв на берегах посадки —
Не свыкнуть маленькой косатке,
Что кит остался на песке…

«Ярки объятья…»

Ярки объятья,
Прекрасны и скрыты,
Есть только нежность движенья руки.
Губ недрожанье, но дрожью налитых:
– Ты же согласна со мною идти?..

Как по вечернему летнему крику
Звезд, что упали у пальцев Твоих.
И дополняли собою молитву,
Пахли губами, как белый налив.

Сердце взорвалось – и стало немного,
Стало теплее. Теплее в груди.
Глаз Твоих звонких мне много и много…
– Ты же согласна со мною идти?..

Как по весеннему светлому зову,
Кроны черкали из листьев плетей;
Пали коврами, к признанью готовы:
– Ты же ведь будешь женою моей?

– Звезд всех сиянье у ног не заменят,
Мягким коврам не понять глубины,
Лишь бы Твое ощущение веять
И целовать Твое сердце в груди…

Кем бы ни быть мне, но раненой птицей
Я же сумею к Тебе долететь,
Я, умирая, закончу молитву
И Твои руки смогу отогреть.

Ярки объятья,
Прекрасны и скрыты,
Есть только нежность движенья руки.
Губ недрожанье, но дрожью налитых:
– Да!..
Я согласна с Тобою идти…

Осенние скидки

Заметный еле первый снег
Уже не мог держаться:
Его несущий оберег
Пустил его смеяться.

И он летел холодной тлёй
Об руки и колени,
Непонимающе простой
И первый в этом небе.

Для октября любимый сын,
Из парков разукрашка,
В приоритете с золотым
На них сидит рубашка.

И ей не думать привыкать
К соскобам этой пыли,
Что норовят ее умять
И отбелить отныне.

Доразбери свои слова —
Уж слишком больно мажут…
Они к началу октября
Зашли на распродажу.

Анна

Я Тебя никогда не увижу
В бойком вихре закатных штормов,
Потому что сумею предвидеть
Их свирепых начала оков.

И закрою ладонью от ветра
Каждый звук и биенья момент
Твоего неокрепшего сердца,
Что под веяньем тянется в плен.

Никогда им не дам прикоснуться
Среди пальцев и кожи щеки!
Я заснул и не смею проснуться,
Потому что мне снишься лишь Ты!

«И осень зиме признается в любви…»

И осень зиме признается в любви…
На голые ветки взирая,
Зима, как ребенок, от счастья дрожит,