SakartveLove

– «Тоже» потому, что и ты грузин! Какая я тебе иностранка, если мы оба живем в Грузии!?!

– Я не грузин. Я – абхаз, – спокойно ответил Рауль. – Чего ты так завелась? Сейчас всю улицу разбудишь своими криками. Поехали уже, митинг позже проведешь, ладно?

Гела хотела было добавить еще пару острых слов, но, осознав безвыходность своей ситуации поняла, что лучше продолжить лекцию грузинского патриотизма после того, как злой абхазский сепаратист починит ее автомобиль.

Ехать пришлось не более 15 минут. Рауль припарковал «волгу» на подъезде к большому гаражу с светло зелеными воротами покрытыми большими пятнами ржавчины. Гела вылезла из «жигулей» и огляделась. Гараж, к которому они подъехали, располагался в живописном тупичке, одноэтажные дома которого были обвиты виноградниками, что придавало им какой-то неповторимый шарм и скрывало внешнюю убогость, граничащую с бедностью. Дом Рауля был длинным и одноэтажным. Девушка попыталась заглянуть через высокий, заросший хмелем забор во двор, но Рауль ее одернул:

– Не показывайся, пожалуйста, в таком виде моим родителям. Не хочу тебя обидеть, но они наверняка испугаются. А отец, так вообще может из ружья пальнуть.

– Что? – Гела хотела опять повысить голос, но посмотрев на Рауля поняла, что его просьба не была иронической.

– Прежде чем показать тебя им я должен был бы их как-то подготовить к тому, что они увидят, – признался парень и попытался объяснить почему он так говорит: – Это Сухум. Тут не часто встретишь такой экземпляр, как ты.

– Не «Сухум», а «Сухуми», – исправила его Гела и полезла в багажник «жигулей» доставать свой походный багаж – большой туристический рюкзак с запасами и сменной одеждой.

– Прости, не понял, – признался Рауль.

– Что ты не понял? – съязвила Гела. – Правильное произношение названий грузинских городов предусматривает добавление к ним буквы «и». Тбилиси, Цхинвали, Батуми, Кутаиси, Сухуми…

– А, ты об этом, – улыбнулся Рауль. – Ну, как скажешь. Вообще у нас принято говорить не «Сухуми», а «Сухум». Считается, что буква «и» была добавлена к названию грузинами искусственно, когда Грузия начала проводить политику грузинизации местного, абхазского, населения…

– Чего? Какой еще «грузинизации»? – возмутилась Гела. – Что ты выдумываешь?

– Так у нас говорят, – пожал плечами Рауль. – Поэтому когда Абхазия получила независимость городу вернули прежнее название – Сухум. С Цхинвалом также. Был «Цхинвали», а теперь «Цхинвал»…

– Не беси меня, – раздраженно сказала Гела пытаясь взвалить себе на плечи тяжелый рюкзак. – Никакой независимости Абхазия не получала. И не получит!

– Ну что ты делаешь? Как ты эту тяжесть понесешь на себе? Ты вон какая маленькая и хрупкая. К тому же девушка, – спросил Рауль глядя на старания Гелы побороть рюкзак. – Он же весит, наверное, больше, чем ты сама. Давай я помогу. Куда тебе его донести?

– А я знаю? – Гела задумалась. – Эта развалюха мне все планы испортила.

– Слушай, я знаю почему ты такая нервная, – спокойно произнес Рауль снимая с Гелы рюкзак. – Ты просто голодная. Надо тебя покормить и ты подобреешь. Давай я тебя шашлыком угощу.

– Это что, пикап по-абхазки? – Гела вопросительно подняла левую бровь, в которой красовалась большая серебряная серьга.

– Прости, но я тебя опять не понял, – признался Рауль. – Ты употребляешь слова, значения которых я не знаю. Наверное абхазский русский сильно отличается от грузинского русского.

Гела задумчиво почесала голову.

– Похоже ты не притворяешься…

– Нет, я серьезно, – кивнул парень. – Ну что, едим шашлык или нет?

– Едим, – обреченно вздохнула Гела. – Рюкзак ты потащишь?

– Слушай, а зачем его вообще тащить куда-то? – поинтересовался Рауль. – Возьми самое необходимое, а остальное тут оставь. Все равно ведь за машиной вернешься.

– Ладно, – согласилась Гела. – А не украдут?

– В моем доме не воруют, – спокойно, но слегка обиженно ответил парень. – Доставай свои ценности и пойдем уже, пока родители и соседи не проснулись.

Гела начала подозревать, что желание накормить ее возникло у Рауля не столько потому, что он решил проявить любезность, сколько потому, что он боялся того, что их увидят вместе. Но она решила не выяснять так ли это, а просто спросила:

– А кто машину чинить будет, если ты пойдешь шашлык есть?

– Отец или брат, – ответил Рауль. – Посмотрим. Не переживай, не потопаешь до Адлера пешком. Пойдем есть.

– А разве тебе не нужно «волгу» назад вернуть? – не отставала Гела. – Это ведь не беспилотный автомобиль, сам к владельцу не поедет.

– Сами заберут. Знают где я живу, – спокойно ответил Рауль и направился к выходу из тупичка на центральную улицу. – Если хочешь оставайся тут и дальше, а я пошел есть.

Гела обиженно поджала губу, постояла минуту насупившись, но приняла решение догнать абхаза. Пару минут они шли молча. Никто не решался заговорить первым. Но тишина создавала определенно неловкое положение, поэтому Рауль вынужденно нарушил ее:

– Давно ты приехала в Абхазию?

– Два дня уже, – ответила Гела, в глубине души вздохнувшая с облегчением, что пауза закончилась.

– Зачем приехала?

– Захотела навестить город моих родителей. Они родились, выросли и поженились тут, в Сухуми. Но в 1993 году были вынуждены покинуть Абхазию, из-за войны. Сепаратисты тогда выдавливали из региона все грузинское население, многих убили. Родители бросили тут все, в том числе свою квартиру. И вот я решила приехать, чтобы найти дом, в котором они жили, посмотреть на город, на Абхазию, сделать материал для своего блога. Я блогер. У меня свой блог.

– Звучит авторитетно, – полушутя ответил Рауль. – О чем блог?