Сказка для взрослой девочки

– Ты просто больной и помешанный на сексе извращенец, способный увидеть член в морковке, а вагину в авакадо, – и ты снова засмеялась, натирая большой кусок сыра в круглую горку.

Я подошёл и обнял тебя сзади. Ты была такая горячая и вкусная, спрятавшись в моей просторной футболке, что мне снова захотелось тебя съесть, ну хотя бы откусить маленький кусочек.

– Эволюцию не обманешь, моя маленькая девочка, – продолжал я шептать тебе на ушко, пока на сковороде скворчило оливковое масло. – С тех самых пор, самки видели в самцах не только носителей новых генов, но и необходимую им еду, когда они забеременеют.

– О чем это ты?

– Ты же знаешь, что самка богомола съедает самца после того, как акт передачи генома закончится.

– Богомолы не имеют отношения ни к обезьянам, ни к человеку, – продолжала возражать ты.

– Богомолы не единственные, кто сжирает своего партнера после секса, потому что хотят есть. Этим славятся пауки вида «Чёрная вдова», некоторые виды мух и комаров. Потребность самки в дополнительном питании выстроила механизм размножения таким образом, что самцы, выполнив функцию зачатия, вынуждены были кормить требующих дополнительной пищи самок.

Ты отстранилась от меня, помешивая мясо и заглядывая в кастрюлю с закипающей рядом водой, сказала:

– Почему ты приводишь в пример насекомых, склонных к сексуальному каннибализму? Как это интерполирует с людьми?

– Мне кажется, что те далекие исторические события, когда мы были не такими сложными организмами как сейчас, сохранились у нас глубоко в памяти и имеют архетипический образ. Именно поэтому женщины превращаются в мегер по отношению к своим мужьям. Они так же поглощают их, как и самки богомола, только на ментальном и психологическом уровне, забирая остатки энергии от своего благоверного, после того как он станет папой.

Я помню, как ты повернулась ко мне с ножом в руке, которым ты помешивала куриные кусочки, и покрутила им у виска. Ты была строга и серьезна. Твои глаза блестели жарким пламенем осуждения, моя маленькая девочка. Однако я продолжил, вместо того, чтобы прекратить этот сумасшедший диалог:

– Но эволюция не стояла на месте. Не всякая мужская гамета была готова принести себя в жертву безжалостному противоположному монстру. Самцы эволюционировали и научились обманывать самку, ускользая от её безжалостных зубов после соития. А некоторые виды смогли и вовсе переиграть несговорчивых самок и научились сами убивать их в момент брачных игр без страха прекратить своё существования. Например, лягушки «Rhinella», или как их у нас называют жабы клюворылые. Они затаптывают самку, выдавливают из её мёртвого тельца икринки и оплодотворяют их.

Я помню страх в твоих глазах, после того, как ты это услышала. Наверное, в тот момент я выглядел опасно, потому что ты только и сказала, так тихо и осторожно:

– Ты реально больной сексуальный маньяк…

Часть 7

Ничто не вечно под луной, моя маленькая девочка, и это в полной мере сказано про нас. Невозможно бесконечно долго наслаждаться чистой любовью, испытывая некое райское блаженство, в котором пребывала первая человеческая пара в Эдемском саду. Сезон брачных игр прекрасен, но мимолетен, и его целью является не пожизненная эйфория для самца и самки, а воспроизводство потомства.

Это только в романе Николаса Спаркса умилительное чувство не покидает влюбленных десятилетия. На практике же «Дневник памяти» можно заканчивать по истечении трех лет. Об этом мне когда-то сказали две украинские девушки, когда я гостил у своей тётушки в Крыму. А уж украинки то точно знают толк в любви.

Мы пили прекрасное южное вино на берегу чёрного моря и разговаривали о любви. Тот, кому довелось говорить о любви с украинскими девушками в компании с вином похожим на сок, тот счастливый человек. Марина и Настя, так их звали, были убеждены, что любовь не может длится более отмеренного Богом срока длинною в три года.

– А что же происходит потом? – спросил я у Марины.

Она переглянулась с Настей и ответила:

– Ничего, просто это становится привычкой.

Когда же наша любовь, моя маленькая девочка, превратилась в привычку? Обыденность, переставшую радовать и тебя и меня. В какой момент в наших отношениях появился кто-то еще, помимо тебя, меня и твоего мужа? Кому еще ты стала готовить обеды и присылать свои обнаженные фотографии, обличая меня в том, что я сплю с разными шлюхами?

Любовь, словно поездка на лифте продолжается ограниченный отрезок времени. Кто-то едет до десятого этажа, кто-то умудряется доехать до сотого. Я, так думаю, моя маленькая девочка, наш с тобой лифт остановился этаже на пятидесятом. До него добираются многие и, как правило, выходят вместе и идут в квартиру, на двери которой красуется та самая надпись «Привычка».

Но, в нашем с тобой случае, я бы вышел из лифта один и смотрел как его двери закрываются, увозя тебя в неизвестном направлении. Может быть ты бы поехала вниз, где тебя ждал муж и дочь, заботы, суета и остальной быт. А может быть ты бы поехала вверх, туда где тебя ждал следующий пассажир с повязкой на рукаве «Новая любовь».

Так или иначе это произошло, моя маленькая девочка, и мы с тобой разорвали ниточку связывающую дверные ручки наших зазеркалий между собой. Однако почему мне так больно на сердце и почему эту боль нельзя описать – прийти к врачу и сказать мне тут колет, выпишите лекарство, а после его приёма внутримышечно избавиться от страданий? Почему у людей расставания не такие спокойные и обыденные как у животных?

Львы, медведи и кабаны не загрызают друг друга после того, как брачный сезон подойдет к концу. Змеи не душат друг друга после того как их гибкие извивающиеся тела-жгуты насладятся друг другом. Волки… хотя это неудачный пример. Говорят, волки остаются друг с другом до конца жизни. Но ведь и они не съедают того, кого любят.

Мы ведь отдали друг другу всё, моя маленькая девочка, и больше нам нечего сказать друг другу. Хотя кое-что, что ты могла бы мне отдать, у тебя всё ещё осталось. Я не из тех, кто обманывает себя, моя маленькая девочка, я действительно хотел тебя видеть, чтобы насладиться тобою в последний раз.

Мужчина не может вот так просто уйти от женщины, не узнав с кем она поехала выше на том самом лифте, который называют любовью. Равно как и женщина, покинутая мужчиной, не успокоится до тех пор, пока не узнает, на кого он её променял в этом Эдемском путешествии.

Гордость и самолюбие – вот основные пороки нашего времени, в котором девчонки упиваются цитатами Фаины Раневской, а парни зубрят остроумные выражения с курсов пикаперов. Социальная среда довлеет над личностью, загоняя индивидуальность человека в тёмные подвалы своего внутреннего замка. И в итоге в этих мрачных казематах созревает то, что способно уничтожить Общество, которое его туда и загнало. И не дай Бог этому монстру вырваться наружу!

Моя маленькая девочка, наша ревность и невысказанные друг другу обиды привели нас в итоге туда, где находится остров безумия. Наш корабль спустя три года домчал нас до его скальных берегов с подводными рифами. Загорелась кнопка пятидесятого этажа, что означало остановку лифта. Почему я просто не вышел, а ты не сказала мне:

– Пока, мой сумасшедший сексуальный любовник!

Я бы не отказался от последнего воздушного поцелуя. Но мы же с тобой были такие гордые и заносчивые, что предпочли разбить наш корабль о прибрежные рифы, выбраться на этот безумный остров и окончательно разобраться, кто кому сделал больнее! И разве мы не понимали, что убежать назад с этого острова безумия у нас уже нет никаких шансов. Обломки нашей палубы раскидали буйные волны, предвещая чудовищный конец нашей с тобой истории.

Часть 8

Я знаю зачем ты пришла тогда на встречу. Последнюю нашу встречу. Ты хотела поставить точку и убедиться, что я не представляю для тебя опасности. Ведь как никак у тебя был муж и дочь, и я мог в одночасье разрушить твою семью.

В принципе я не собирался тогда предпринимать ничего особенно. Я видел к чему катились наши отношения: упреков и недомолвок становилось всё больше, а произносить нежные слова получалось всё труднее.

Удивлять друг друга больше не получалось. Мы стали предсказуемы и банальны. Ты была готова к разрыву, потому что могла, как ты считала, заполнить пустоту семьей и любимой дочерью. Я тоже решил прекратить эти отношения, так как мог, как я тогда разумно полагал, найти тебе замену. Но напоследок я всё же хотел тобой насладиться.

Между нами в очередной раз была бутылка вина и гроздья винограда. Ты помнишь, как мы начали нашу встречу, моя маленькая девочка? Нейтральная беседа, а-ля какая нынче несносная погода на улице.

Ты не спешила нанести мне свой удар, а я наивно полагал, что всё идёт по плану. Но чем меньше вина оставалось в бутылке, тем опаснее становился наш разговор. Нейтральная беседа приняла достаточно эмоциональную окраску. И ты как-то забыла о том, что я способен делать вещи, которые тебя постоянно во мне пугали.

Всему виной конечно же твоя неуправляемая дерзость и вызывающий нрав. Почему ты не видела, моя маленькая девочка, что мои глаза налились кровью. Потому что была пьяна и зла.

Я не оправдал твои ожидания, давай уже будем говорить прямо. Я не упал к твоим ногам, и ты не смогла переломить хребет мужской гордыни. А признать себя побежденной ой как не хотелось. Правда, моя маленькая девочка? Мужчина, отказывающийся признавать тебя несравненной королевой, просто кусок самовлюблённого эгоиста и законченного нарцисса. Моментально все его плюсы обращаются в минусы, и пелена спадает с твоих прозревших глаз, начинающих видеть черное на месте белом.

Ну а я тоже был хорош, и завёлся с пол оборота. Ведь я тоже был пьян и зол. И самое удивительное заключалось в том, что моя злость была отражением твоей. По сути я ненавидел тебя за то же самое – за отказ признать своё поражение и подчиниться моей власти!

Ты понимаешь, что мы делали все эти три года, моя маленькая девочка? Мы боролись со своей гордостью, не понимая, что боремся с зеркалом. Судьба свела нас для этого – для того, чтобы мы наконец осознали, что остановись мы на секунду, мир будет продолжать жить без нас, и ничего, ровным счетом не поменяется. Я был дан тебе, а ты была дана мне в качестве урока, который мы не смогли выучить до сих пор из-за испорченного в детстве характера.

Когда-то далеко и тебе и мне показалось, что мы такие бесподобные, что одно наше существование должно приводить в трепет окружающих и вызывать бурные аплодисменты у зрителей, когда мы выходим на общественную сцену. Смирение – вот, что пришёл сказать тебя я, и послушание – вот, что пришла сказать мне ты.

Но вместо этого ты продолжала орать:

– Катись к своей малолетней шлюхе!

– Ты на себя посмотри, непорочная дева! К какому кобелю ты побежишь завтра?

И в этот момент ты решила, что меня можно ударить. Я не знаю делала ли ты это раньше – била мужчине пощечину, посчитав себя оскорбленной? Но со мной это был перебор. Я никогда не позволял женщине так со мной обращаться.

Знаешь, моя маленькая девочка, я всегда считал девушек слабым полом. Сила женщины, по моему глубокому убеждению, заключена в её слабости, мерцающей в глазах мужчины словно мотылёк однодневка. Подняв руку на сильный пол, женщина превращается для него в противника, с которым мужчина начинает выяснять отношения, способные лишить одного из них жизни.

Я швырнул тебя на кровать и попытался изнасиловать. Но на этот раз ты не была раздавлена моим отношением, ты была в ярости и ненавидела меня словно последнего ублюдка на планете Земля. Поэтому ты сопротивлялась как могла и укусила меня в шею. Алая горячая кровь залила постель и твоё лицо, искаженное гримасами боли и злобного отвращения. Что было дальше я не помню, моя маленькая девочка…

Дальше последовательностью событий занималось следствие. Оно установило, что я нанес тебе несколько ударов по голове, и ты потеряла сознание. После этого я пошел на кухню и взял нож. Вернувшись, я отрезал тебе уши и выколол глаза. Потом я попытался отделить голову от тела, но сделать этого у меня не получилось. Сразу после этого я распорол на тебе одежду и вскрыл грудную клетку.