Тайны служебные и личные, или Карибский синдром

Лена слушали отца с тем вниманием, с каким отрок относится к честному откровению неожиданно открывшегося воспитателя. Она не знала ничего про своего отца! В семье об его прошлом не говорили. Возможно, именно это вдохновило Композитора на более пространный рассказ по сравнению с тем, что он позволял себе в дивизионе в присутствии Коростелева. Он с чувством вспоминал драматические события двадцатилетней давности, глаза его горели. Девушка увидела за привычным образом истинный характер отца, смелого и отважного, сильного духом и верного присяге. Героизма в пережитом им было более чем достаточно, вот кого нужно было приглашать на официальные мероприятия в день Советской Армии. Тамару Петровну тоже устраивал такой подход: чем дольше молодые люди будут вместе, тем выше вероятность, что природа сделает свое дело, и между ними может вспыхнуть чувство, поэтому, когда Виктор засобирался уходить, она предложила ему заходить, как только представится возможность.

10

На втором занятии в Доме офицеров Татьяна предложила Лене изображать в кадрили недотрогу, нехотя отвечающую на акты внимания своего ухажера, постоянно удерживающую нос кверху. Когда Лена ярко и успешно отработала полученное задание, она вдруг неожиданно заявила, что кадриль получается прямолинейно вульгарной. Татьяна, подавив уязвленное самолюбие, покусывая нижнюю губу, спокойно ответила:

– Ты только что подтвердила, что девушки – предмет не изученный и не обучаемый. Это танец такой, если все делать через край, может получиться понятным любому неискушенному зрителю. Кроме того, прилагательное «вульгарный», занесенное в русский язык из латыни, означает «простой, обыкновенный, общедоступный» и относится к народу, толпе. А мы и ставим народный танец, никаких норм не нарушая и никаких стилей не смешивая. Пошлым его может сделать только сам исполнитель. Кстати, ты тоже занималась танцами, предложи номер, который тебя устраивает, – миролюбиво закончила Татьяна, направляя ситуацию в выгодное для организатора концерта русло.

Этого Лена только и ждала. Ей хотелось солировать, и она этот шанс получила.

– Мы с Витей покажем чачача, – прямо заявила она.

– Если за оставшееся время успеете подготовиться – я это буду только приветствовать, – с располагающей улыбкой заключила разговор Татьяна.

Ошарашенный Коростелев смущенно заметил, что из него получится плохой танцор.

– Будешь стараться, и все у тебя получится, двигаться ты можешь, – уверенно ответила партнерша, сверкнув зелеными глазами. После завершения работы над кадрилью, Лена с Виктором остались в репетиционном зале одни. Татьяна предоставила им полную свободу действий, объяснив кому сдавать ключ по окончанию занятия.

– Не зажимайся! Раскрепостись! – Марилена принялась объяснять –показывать движения, связки, заставлять повторять, отрабатывать, держать спину, следить за корпусом. – Ты, конечно, понимаешь, что любой парный танец – это кадриль, только чачача– это кадриль другой национальной природы, другой культуры, других движений.

Виктор сразу решил, что уйти от конфуза и фиаско со своей неумелостью и естественно воспринимать себя в новой роли, можно было, включив самоиронию. Он полностью положился на Лену и выполнял все, что она требовала. Раз-два-три – чачача. Раз-два-три – чачача.

– Ты ногами не гвозди вбиваешь, мягче двигайся. – Это было необъяснимо, но легкая ирония создала небольшую дистанцию по отношению ко всему, легкость жизни и радость существования. И это настроение более всего подходило разучиваемому танцу – чачача. Лена подхватила это настроение и, обучая, не давила, сохраняя в паре воздушное отношение, и от того процесс пошел – даже ошибаясь, они действительно танцевали, а не демонстрировали под музыку заученные движения.

– Танец должен нравиться – как же иначе можно передать его настроение. Нам не нужно сложности уровня международного конкурса, должна быть понятная дилетанту история. Ты должен отработать базовые движения, всякие повороты-навороты я сама в танец впишу. Помни, что танец – это не набор шагов, а то, что происходит между ними. Визуальные символы, а движения в танцы являются таковыми, в отличие от слов, более просты и понятны для любого неискушенного зрителя.

Конечно, пластика начинающего танцора была угловатой, но спасала все возникшая между партнерами атмосфера. Это было и радостно, и забавно, они улыбались друг другу, пружиня ритмичный шаг, сохраняя телесный контакт сцепленными руками. Виктор под напором физического притяжения с удовольствием подставлял ладонь, на которую откидывалась партнерша в придумываемых ее заклонах и других танцевальных позах. Работали до пятого пота. После несколько проб остановились на «Филичите» в качестве музыкального сопровождения.

Довольная достигнутым на первом же занятии, Лена насмешливо сказала:

– В тебя влюбятся все рубежанские шестнадцатилетки! – такая перспектива не шибко обрадовала ее партнера. Что у этой девушки в голове? В чем радость быть объектом, на которого глазеют во время переходов по улице?

– Откуда они возьмутся в дивизионном клубе? – нашелся как ответить Виктор.

– Нам придется выступать и на центральной площади города, – радостно Лена пояснила перспективы концертной программы дня полка.

Но этим ходом с чачача Лена удовлетворила не только свои танцевальные амбиции – теперь они для репетиций в доме офицеров могли встречаться с Виктором вдвоем, разговаривали о разных мелочах, больше узнавали друг о друге, никаких вопросов и намеков о Насте. После занятия он проводил ее к родительской пятиэтажке, где их ждал вечерний чай и разговор с капитаном Левко. Лена с вниманием слушала, и для нее истории о карибском походе несли новую информацию о ее семье. На этот раз Композитор отошел от хронологического повествования, разбавляя технические и оперативные подробности воспоминаний житейскими ситуациями, словно сняв первый слой он подходил к более глубокому, как при проявлении фотопленки изначально расплывчатое изображение по истечению времени становится все более четким.

– С недетским удивлением мы восприняли приказ в порту отхода прибыть на склад готовой мужской одежды и укомплектоваться "гражданским обмундированием", как это определил наш серьезный старшина, который все выданные нам брюки, рубашки различных расцветок, кепки для солдат, шляпы для офицеров принял на строгий учет, донимая потом проверками их состояния. С этого момента мы были отсечены от контактов с внешним миром, и стало понятно несовпадение озвученной нам задачи учений и реально происходящих событий, слишком отличалось наше представление о Чукотке от выданной нам одежды. Еще на переходе в Средиземном море всем офицерам для маскировки операции разрешили отпустить бороду. Так что к приходу на Кубу многие из нас были настоящие барбудос-бородачи, правда, не такие загорелые, как кубинцы. Проделанная маскировка личного состава гражданской одеждой оказалась относительной: кубинцы предпочитали носить футболки с трусами-шортами, и на их фоне в брюках-рубашках мы могли сходить только за специалистов сельского хозяйства из СССР, на американских туристов мы тоже не тянули. Бобочек на всех шить никто не предполагал. Ив походе, и после прихода на остров Свободы продолжали жить в режиме абсолютной секретности: никаких писем в Союз, дневников, записей, да и не до того было. Хрущев же сказал, что советских войск на Кубе нет, только специалисты гражданской специализации.

– Пап, ты все рассказываешь о совместных действиях со своими сослуживцами. – вдруг Марилена решила изменить направление разговора с отцом. – А ты что сам делал? Что видел?

– В ракетном подразделении любое индивидуальное действие – часть совместного и залог его успешного завершения, – капитан Левко сделал весомое уточнение. – Это летчик после взлета наедине со звездами и в рамках полетного задания сам принимает все решения. А у ракетчиков выполнение задания напоминает муравейник: каждый боец вносит свой вклад в общий успех, а полетное задание выполнит автоматика, если в подготовке не было сбоев. Спроси Витю, он каждый четверг со своими воинами тренируется, чтобы отработать до автоматизма каждое движение и все сделать за самое короткое время с опережением норматива, – отсыл к гостю напомнил ему, что он оказался в гостеприимном доме прежде всего для разговора, а уж потом – для ужина. Нужно было прервать молчание и подключиться к беседе.

– Да, каждый четверг во всех батареях проходят тренировочные занятия по подготовке ракеты к пуску, – подтвердил Виктор слова Композитора, но умолчав при этом, что роль обучающих в его отделении выполняли прапорщик Авдеенко и сержанты Крюков и Прохоров, так как сам начальник, не имевшей необходимой подготовки для каждого маневра и действия, тоже был еще учеником, вынужденным искать баланс между необходимостью обучаться и сохранять авторитет командира.

– В нашем кубинском походе не все было с чистого листа. В 1961 году ракетными войсками была проведены учения с транспортировкой ракет железнодорожным и морским транспортом с приведением их в боевою готовность в неожиданном месте прибытия, а затем и операция «Роза», в ходе которой были осуществлены рекогносцировка участка Полярного Урала, предварительные мероприятия по подготовке боевых позиций, скрытное выдвижение ракетной части, развертывание оборудования, установка ракет и боевые пуски с ядерными боеголовками в район Новой Земли. Так что порядок действий на Кубе, временные нормативы для них имели под собой обоснование в анализе результатов операции «Роза». – Петр Ильич остановил свой взгляд на дочери и, вспомнив про ее вопрос, продолжил рассказ: – Изначально с момента формирования нашей части обслуживание ракетного вооружения выполнялось в полках. Вот я этим и занимался и до похода, и в походе: погрузка в железнодорожный состав, перегрузка на судно, периодический осмотр в трюме, выгрузка в Касильде, проверка после прихода, периодические регламентные работы. Были проблемы с подачей ракет в трюм, их люки оказались меньше длины тележки с дышлом. Так что пришлось решать определенные инженерные задачи. При нормальной работе на старте передняя колесная пара отсоединяется от тележки перед подъемом ракеты на пусковой стол, поэтому после отсоединения ее разворачивали на сто восемьдесят градусов и прикрепляли к раме, сохраняя устойчивость при перевозке, – Левко выразительно взглянул на Виктора, единственного из слушателей, способного оценить техническую суть и сложность проделанной работы. Но тот в своей небольшой практике ничего, кроме учебной подготовки ракеты к пуску, еще не видел, поэтому воспринимал тележку как неотъемлемое приспособление для транспортировки и установки ракеты на стол. Для вежливости он качнул головой, показывая, что оценил. – К приходу на Кубу способы выгрузки уже были продуманы и проработаны, так что справились с этим без задержки. В каждом дивизионе была собственная инженерно-ракетная служба, по ночам проверявшая поступивший боезапас. Решались инженерные вопросы по обеспечению необходимой температуры и влажности сжатого воздуха, температурного режима для компонентов топлива. На острове Свободы, если ракета шла на установку, именно наша группа гарантировала, что она готова к выполнению задания. И в ходе боевой работы случались неожиданности. Помню: сидим в укрытии, ракеты на старте, заправлены, полчаса до старта, и вдруг слышим топот бегущего человека. Влетает офицер с метеостанции: «Тропический шторм подходит с силой ветра до тридцати метров в секунду. Ваши ракеты может поломать как спички». У командира выбор: прекратить подготовку старта и вернуть все вооружение в исходное состояние или пойти на риск и выполнить задание. И дает он нам приказ: в течение пяти минут подтвердить выдержит ли корпус ракеты, да и вся стартовая установка удары ветра такой силы. Буря уже усилилась, напор такой силы, что палатки укрытия срывало, а шляпы нашего гражданского обмундирования просто уносило как перышки. И мы с логарифмической линейкой, блокнотом и карандашом делаем проверку надежности конструкций. И даже не задумались, что в случае аварии ответственность брали на себя. За считанные минуты подтвердили, что запаса прочности должно быть достаточно. Мы старались и не осознавали, что за нашими спинами вставал прокурор. Такое у нас было воспитание и отношение к делу. – Капитан с гордым спокойствием сделал перерыв в своем рассказе, попил чаю. – При авральной эвакуации с Кубы ракеты вывозились в спешке, без надлежащей консервации, и после прихода в Союз их на проверку отправили на завод-изготовитель в Пермь. Кубинцы были страшно недовольны решением советского руководства о свертывании операции, похожем на предательство, даже проводили страстные митинги, эмоционально протестуя против него. «Патрия о муэрте! Венсеремос!» Родина или смерть! Мы победим! Смерть нас не прибрала, но и Родина не полюбила. Позже командование решило, что положение с инженерной службой в частях гораздо хуже, чем в специализированных базах технического обслуживания ракетного оборудования, а централизация всей этой работы позволила сократить штат полков. И теперь ракету раз в два года отправляют из дивизиона для проверки на базу, в дивизионе она находится только на хранении. Одной из причин является квалификация инженерных кадров, которых легче собрать в едином центре, оснащенном нужными проверочными стендами, чем держать в каждой отдельной части, где никогда не было такого штата служащих, которые могли разобраться во всех вопросах функционирования оборудования ракеты. При этом на базе обеспечивается четкая процедура инженерного обслуживания, одинаковая для каждой единицы техники, – капитан молча сделал несколько глотков из чашки. – Поэтому после Кубы у меня был выбор: либо отбыть к новому месту службы на техническую базу, либо попытаться найти место в ракетной части. В силу разных обстоятельств лучшего места, чем заместитель начальника третьего отделения в Рубежанске не нашлось, – Левко выразительно посмотрел на гостя, и тот понял, что указанное назначение вернуло ветерана Карибского кризиса после нескольких лет службы в начальную точку карьеры офицера-ракетчика, на этой позиции находился сегодня Сержантов, и она на ступеньку ниже, чем позиция начальника отделения, которую уже занимал вчерашний студент Коростелев. Марилена, конечно, не знала таких подробностей, но поняла, что данное обстоятельство определило причину, по которой у капитана Левко карьера не задалась, и на майорскую должность он мог выйти только при великом благоволении начальства перед выходом на пенсию.

– В последние годы Куба стала возвращаться ко мне, многое вспоминается. Понимаешь, что это – корни. Скорее всего, это с возрастом приходит – осознание себя, своих истоков, понимание, а почему ты такой, как к этому пришел и куда тебе дальше. Кто прошел через это испытание, чувствует определенную связь с этим народом, что ничем не вычеркнуть из памяти. В молодости у всех бывает много поводов быть счастливыми и беззаботными, в какое бы время мы ни жили и где бы не находились. Мы с любопытством смотрели по сторонам – за границей СССР никто из нас не был. Охранявшие нас военные и местное население были дружелюбны к нам, устраивали митинги, карнавалы, из-за границ отведенных нам участков подглядывали за нашими действиями, что-то выкрикивали. Незнание языка не служило препятствием для общения. Использовались мимика, жесты при огромном обоюдном желании общаться. Любовь возникала без знания языка, мы были молоды. Спрятаться от нее ни у кого не было сил, таких закрытых позиций с эшелонированной обороной, как здесь в Рубежанске, на Кубе не было. Она приходила как глоток свободы и момент бесшабашного счастья. Мобилизация началась с вдохновляющего «ты нужен», но в процессе все превратилось в «ты должен», а это угнетало. Вспышка нежданной любви в таких условиях являлась непременным фактором выживания. Помогало и незнание языка. Что делают не знающие языка друг друга люди, желающие установить общение? Называют известные из чужого языка слова. Многим полюбился фрукт папайя, да и само слово казалось звучным. Только мы не знали сначала, что на Кубе этим словом называют женский передок, а для фрукта используют определение «фрутобомба». Поэтому услышав «папайя» от советского солдата, кубинцы однозначно трактовали его намерения в поисках женского внимания. Потом, после эвакуации, как я понимаю, у кого-то родились дети – массовые мероприятия всегда способствуют улучшению демографической ситуации места проведения. Недаром же среди действующих кубинских спортсменов – как раз двадцать лет минуло – встречаются такие с узнаваемыми именами: Нюрка, Катюшка, Иван… Вот такие плоды интернационального долга и вспышек коротких чувств. Как бы ты, Витя, предложил случайной подруге назвать ребенка, если родится? – неожиданно спросил Композитор. Коростелев растерялся и густо покраснел, потому что еще находился в том наивном состоянии гражданской ответственности, когда ответом на полученный вопрос шло уточнение «А кто отец-то?».

– А как же вы ходили на свидания? – пришла на помощь Лена с уточняющим вопросом.

– Сначала за дисциплиной плохо следили, поэтому солдатские самоволки были обычным явлением. Потом, когда американцы активизировались, гайки подзатянули, стало труднее вырываться с позиций.

– А офицеры?

– Если не было тревоги, выход офицеров с позиций никто не ограничивал.

– Фу, какие бесстыдники! – жеманно отреагировала Тамара Петровна на неожиданное признание мужа и тут же продемонстрировала, что жена часто при муже исполняет роль цензора, полный контроль за чувствами и мыслями – единственно возможный способ управления. – Не надо таких подробностей при молодых людях.

Лена подумала, что имя Марилена, вероятно, тоже не случайное, но озвучивать ничего не стала. Каждый имеет право на свою тайну. Нескольких слов рассказчика достаточно, чтобы слушатель дорисовал остальное, в паре предложений всего пережитого не перескажешь.

– Когда люди помнят детали того, в чем участвовали и свидетелями чего были – это история. А когда умрут – все покроет завеса секретности, останутся лишь бумаги с грифом и политические трактовки. По нашей традиции, как только кто-то совершит что-то яркое, его начинают прятать и секретить, так и с нами произошло. Злые мы оттуда возвращались, как те, что сейчас из Афганистана. На тех, кто нас туда послал, а потом и рот заткнул. Когда мы плыли на остров Свободы, у нас было понимание возложенной на нас серьезной миссии. Отправляли нас на Кубу на долго, командирам разрешили убыть с женами, на местах убывших полков сформировали новые с восстановлением управления и заступлением на боевое дежурство, а использовали накоротке, ломая планы и судьбы. При уходе с Кубы осталось только ощущение панического бегства. Внезапной эвакуацией битвы не выигрывают. В любой охоте, а военное противостояние – это тоже охота, самое главное – терпение, которого политическому руководству страны в тот момент не хватило. Ты знаешь, что в испанском языке «охотиться» и «жениться» определяет один и тот же глагол – «касар»? – вдруг Петр Ильич обратился к Виктору.

– Нет, я испанский не учил, и в школе, и в институте у меня был английский.

– Может пригодиться. Мы же оставили позиции на Кубе, геодезические знаки, демонтировав только оборудование, американских инспекций на земле никто не проводил, да они и не были разрешены. Американцы настойчиво добивались проверить территорию Кубы на предмет выполнения обязательств по демонтажу ракетных установок, но Фидель Кастро ответил категорическим отказом, подчеркнув священность национального суверенитета и предупредив, что по любому самолету, появляющемуся без разрешения над территорией страны, будет открыт огонь как по врагу. Так что вместо Хутры по приказу ты можешь отбыть в Касильду вместе с твоей батареей и выполнить задание по нашим следам, – Виктор вспомнил щиты у дороги, зарубки на деревьях, помогающие в движении батареи при выходе на запасную позицию и развертывании на ней. Неужели зарубки остались не только в памяти ветеранов, но и на кубинской земле? И кто проводит их периодическую проверку?

– А почему наше руководство не объявило операцию и не объяснило все учениями, как это было при подготовке перемещения войск на Кубу?

– После учений все приводят в исходный порядок, поэтому никаких дивидендов при таком раскладе СССР бы не получил в переговорном процессе с США. Тем более переговоры шли между первыми лицами государств и их окружением, и в процесс включилась Организация Объединенных Наций. После кубинского похода было очень много критики решения о размещении на Кубе войск, были высказаны опасения, что мы могли там увязнуть надолго без путей снабжения в условиях американской блокады, лично обвинили Хрущева в этой авантюре. Говорят, в своих мемуарах он написал, что главным условием успеха своего плана по размещению войск на Кубе он видел в его тайном осуществлении. Якобы, поставив Вашингтон перед свершившимся фактом, он при посредничестве ООН намеревался избежать военного столкновения с США. – Ссылка на мемуары Хрущева, изданные за рубежом и не разрешенные к публикации в Советским Союзе, означала, что и среди ветеранов службы по схеме взаимного доверия ходили запретные книжки в газетной обертке. – Но в октябре 1962 года пальмовыми листьями прикрыть ничего не удалось, скрытной оказалась лишь переброска войск. Мы не знали, как к этому относилось высшее руководство, но сами видели ежедневно: Куба плотно блокирована военно-морскими силами США. Достаточно было выйти или выехать по прибрежной дороге на любую возвышенность, чтобы самому убедиться, что остров по всему горизонту буквально обложен американскими военными кораблями. Но наши ракеты не взлетая сделали свое дело. Мы спровоцировали руководство Соединенных Штатов на диалог с Советской Россией, как у них называется наша страна. Во-первых, главная цель – обеспечить, чтобы США Кубу не трогали – была достигнута. Во-вторых, они вывели аналогичные нашим ракеты из Турции и Италии, способные через десяток минут достигать основные промышленные и политические центры СССР. В-третьих, с переговоров по урегулированию Карибского кризиса начались разные консультации по ограничению гонки вооружений, поиск компромиссов, подготовка соглашений и договоров. Вскоре был подписан договор о запрете испытаний ядерного оружия в атмосфере, океанах и на поверхности земли. Уже несколько лет идут переговоры по ликвидации ракет средней и малой дальности. Американцы – умные люди. Они впихнули в переговорный процесс то, что их более всего обеспокоило, ведь в реальном противостоянии ракеты средней дальности более опасны, чем межконтинентальные, а наши руководители и дипломаты все это прохлопали: в случае возврата таких ракет на Кубу, была бы наибольшая опасность для США при ядерном столкновении, большая, чем для нас при возврате американских ракет в Турцию. Хрущев в своих воспоминаниях рассказал, какая паника царила в американских городах после объявления Кеннеди о размещении советских ракет на Кубе, поэтому основной задачей в переговорах для него было договориться о демонтаже наших позиций там. Потом они решили, что надо обсуждать вопрос шире и договориться о ликвидации такого вида вооружений, то есть ввели в заблуждение противника выравниванием шансов на одном фронте и сохранением собственного глобального преимущества. А если слепо следовать призывам ЦК КПСС по обузданию гонки вооружений и отстаиванию разрядки и мира, то через несколько лет наш гвардейский полк могут расформировать из-за необходимости уничтожить ракеты методом поперечного расчленения согласно обсуждаемому между двумя странами соглашению, да я уж этого не увижу – успею на пенсию уйти. Да здравствует советская Программа мира! Жаль, что те, к кому она обращена, ее не читали!

Прозвучало то, к чему часто приходили посиделки в советских квартирах эпохи развитого социализма: люди соглашались с провозглашаемыми руководством страны программами и идеями, но одновременно в них обнаруживали нестабильность своей обычной жизни, равнодушие государства к их частным проблемам. Великая программа для всех не давала никаких представлений о будущем многих сотен тысяч трудящихся и служащих, кого она задевала явным и неявным образом. Так лейтенант Коростелев услышал профессиональное предупреждение о непредсказуемости карьеры ракетчика: можно остаться не у дел из-за убежденного и страстного следования работниками идеологического фронта типа майора Светлакова идеям партии по обеспечению мира во всем мире. Тот, кто возверовал, что является последователем единственно верного социального учения, вел свою работу в массах так, что возникало множество сомнений и в достижениях провозглашенного развитого социализма, и в самом учении по развитию общества, и в необходимости большого штата таких пропагандистов. Об этом с неожиданно раскрывшимся Композитором можно будет поговорить при случае. Поблагодарив хозяйку за ужин и Петра Ильича за интересный рассказ, Виктор откланялся.

11

Подготовка к дню полка охватила не только офицеров и прапорщиков, после службы по вечерам отправлявшихся в Дом офицеров для отработки номеров художественной самодеятельности, но и часть солдатско-сержантского личного состава, включенных в футбольную сборную части и в группу плац-концерта и боевых единоборств. Поездка в кунге не была рассчитана на любителя комфорта, хороших духов и классного коньяка. Воздух тесной пассажирской кабины всегда был испорчен выдохом курильщиками табачного перегара от последней затяжки на подножке автомобиля, что тут же перемешивался с парами сапожной ваксы и человеческого пота. Залетавший в открытое окно ветерок лишь перемешивал этот густой настой и напоминал о временном характере переносимых неудобств перевозки. Редко когда удавалось втиснуться на лавку, поэтому весь путь от КПП до центра города приходилось заниматься эквилибром между таких же тел, перенося иногда беззастенчивые тычки в бок и напрягаясь всем корпусом при неровном движении автомобиля и его остановках, своего рода разогрев мышц перед занятием, тренировкой или репетицией. Кто-то нес себя со службы мрачным или глубоко задумавшись, кто-то, откинувшись к деревянной переборке кабины, делал вид, что дремал. Напряженное молчание прекращалось, как только заканчивалась перевозка, и пассажиры спешно высыпали наружу и направлялись далее каждый по своему расписанию.