SEÑOR LOCO

– I heard you opened the door… Can you help me? (Я слышала, как у вас открылась дверь… Вы можете мне помочь?)

– Oh yes, sure, how? (О да, конечно, чем именно?)

– I need to open the door, I can't… (Мне надо открыть дверь, я сама не могу…)

Поднимаемся на третий этаж. Такой замок у нас когда-то называли "английским". Открыть его, как Остап Бендер, ногтем я не смогу. Спускаюсь вниз и, за неимением другого инструмента, беру старую банковскую карточку. Поднявшись наверх, пытаюсь отжать картой язычок замка.

Во время работы девушка становится совсем рядом и щекочет своим дыханием мою шею. Странным образом я чувствую ее насмешливое спокойствие. Впрочем, ничего странного тут нет. Это вполне в порядке вещей, женщина переложила свои проблемы на мужские плечи.

Случается второе чудо, мне удается открыть дверь. Девушка смеется и хлопает в ладоши. Она явно преувеличивает свою радость, но кокетничает очень мило. Жестами итальянка предлагает мне зайти.

– Please, please… (Пожалуйста, пожалуйста…)

Подруга начинает тараторить по-итальянски. Я ничего не понимаю, но захожу в апартаменты.

Плохой английский, как ни странно, помогает нам общаться. Я выгадываю время, подбирая слова, и понемногу осваиваюсь. Пока девушка занимается напитками, разглядываю квартиру. Ничего нового или интересного не вижу. Комната, где я сижу, называется здесь "ливин рум", то есть "жилой", в нашем понимании гостиной. Здесь же, на диване, видимо, и спит брат подруги. Ее спальня, похоже, в дальней комнате.

Итальянка садится за столик напротив меня, протягивает бокал с вином и представляется: "Катрина". А я не могу отвести глаз от ее лица. Косые лучи заходящего солнца подсвечивают зеленые глаза женщины. Я никогда в жизни не видел изумрудов, но они наверняка мерцают в полумраке точно так же. Загорелые ушки приобрели темно-рубиновый оттенок, и кажется, что они светятся изнутри.

Прихожу в себя и беру бокал. Наши пальцы соприкасаются. Тут у меня окончательно съезжает крыша, я ставлю бокал на столик и пересаживаюсь на диван рядом с девушкой. Та отстраняется, но совсем недалеко. Только для того, чтобы лучше показать полуоткрытый рот и выставить вперед грудь.

2

Катрин оказалась совершенно бесстыжей и ненасытной любовницей. Даже Саре было очень далеко до нее, хотя раньше мне казалось, что ничего нового в этом деле я узнать уже не смогу.

Когда я лежал уже полностью выжатый, едва успевший прийти в себя, она начала показывать такие фокусы, которые подняли бы мертвого. И все началось сначала.

Теперь я восстанавливаю душевное равновесие у себя в апарте и думаю, как жить дальше. Я уже знаю, что от этой женщины добровольно не откажусь. Также для меня совершенно ясно, что у нее есть или наверняка будет кто-то еще, кроме меня. Ладно, поживем – увидим. Как говорил один мой однокашник: "Лучше жрать пирог всем скопом, чем дерьмо в одиночку".

Закавыка только в том, что подруга, кажется, сумела завладеть не только моими мыслями. Успокаивая себя, прикидываю, что, возможно, я перегибаю палку и слишком плохо думаю о ней. К тому же Катрина тоже запала на меня, это очевидно.

Остается добавить, что все это случилось еще до моего отъезда из Бока Чики. Больше мы не виделись, девушка опять исчезла, а спрашивать про нее у брата я не стал.

3

Искупавшись, гуляю по пляжу Кабарете. На душе у меня не весело. С девчонкой из автобуса все получилось прекрасно, лучше и быть не могло. Да только длились наши встречи недолго. Темнокожая Лолита пропала. У меня подозрение, что это родители узнали о нашей связи. А в "порядочных", приличных доминиканских семьях такое очень не приветствуется. Мезальянс, внебрачные связи, да и возраст, семнадцать лет всего девочке – нехорошо это все. Повезло еще, что обошлось без неприятностей.

Вижу компанию белых, трех мужчин и с ними женщину. Все одеты в мятую белую одежду, модную в этом сезоне. Компания сидит под отдельным навесом, обсуждая свои дела и не обращая ни на кого внимания, только женщина лениво оглядывается по сторонам. В ее облике и в наружности мужчин нет ничего особенного, однако ясно, что это люди состоятельные. Непонятно, правда, каким ветром занесло их в Доминикану.

Женщина равнодушно скользит по мне взглядом, но я знаю, что она увидела и оценила все. Все, что у меня есть за душой, сумму на банковском счете, все мои беспонтовые надежды и планы, не говоря уж о трехпесовых футболке и шортах. И не надо говорить, что у богатых людей считается дурным тоном демонстрировать свое богатство. Увы, птицу видно по полету.

Сижу на песке, размышляя о своих комплексах и месте в этом жестоком мире. Мимо идут двое парней из местных. Один одет в кофту-кенгуру с капюшоном и шорты, второй, подросток, выглядит сущим оборванцем. Парочка проходит мимо, однако возвращается и останавливается невдалеке. Хрен в капюшоне поднимает ветку, отламывает палочку и начинает выводить на гладком песке какие-то узоры.

Сначала я не обращаю на придурков внимания, потом до меня доходит, что это неспроста. К тому времени весь песок вокруг покрыт странным орнаментом, состоящим из спиралей, крестов и еще какой-то херни. Сижу, не зная, как реагировать на подобное… поведение. Лицо дебила в капюшоне мне не разглядеть, да и толку? Пересесть в другое место? Зачем? Пока я раздумываю, как быть, парочка скрывается с глаз долой.

4

Из-под полотенца, накинутого на лицо, разглядываю гуляющих по пляжу женщин. Мое внимание привлекает красотка в белоснежном балахоне, напоминающем мужскую рубашку, лицо ее почти полностью закрывают огромные очки, а гладкие черные волосы собраны сзади в узел. Одеяние не скрывает замечательную попу, упругую и крутую. Наверное, именно такие попы сравнивают с лошадиным крупом. А ноги… Кажется, что их обладательница вот-вот взлетит вверх. Девушка что-то говорит спутнику и как бы ненароком оглядывается, явно недовольная бесцеремонным разглядыванием своих статей. Твою мать, да это же Катрина!

У меня сильное желание бежать вслед за девушкой, однако я лежу смирно до тех пор, пока меня не пинают босой ногой в бок. Выглядываю из-под полотенца – конечно, это она. Она! "В свой час она пришла…"

Женщина проводит ступней по моему лицу, потом опускается на песок рядом и сует голову под полотенце. Кажется, я уже говорил, что чувство стыда у данной особы отсутствует напрочь…

Похоже, в моем повествовании избыток многоточий.

5

Вам когда-нибудь на пляже… Я имею в виду многолюдный пляж. Ладно, оставим глупые вопросы. Мы с Катрин идем, взявшись за руки. На меня нападает восторг, и я ору во всю глотку: "Под железный звон кольчуги…"

Катрина удивленно смотрит на меня, потом начинает прыгать на одной ноге, выставив другую вперед. Наоравшись, я восстанавливаю дыхание, но тут уже девушка заводит что-то из Маккартни: "Хоп, эй хоп, хоп, эй хоп!" Я слов не знаю, но старательно повторяю припев: "Оп, хрен в лоб, оп…"

Так мы идем через весь пляж. Вдруг Катрин сворачивает к столикам, за которым, как и вчера, сидит нагнавшая на меня тоску компания. Какого дьявола? Мне там делать нечего, мы так не договаривались. Впрочем, мы не договаривались никак.

Знакомлюсь с богатенькими буратинами. Все жмут мне руку и называются. Даму зовут Мадлен, она тоже подает вовсе не узкую ладонь. Замечаю в глазах женщины огонек интереса и сразу ощущаю прилив вдохновения. Шаркаю ножкой и целую Мадлен руку, низко склонив голову.

Кажется, мне удалось взять верный тон, я чувствую одобрительную реакцию окружающих. Катрин заказывает какой-то заковыристый коктейль, а я прошу воды. Нам приносят стулья и напитки.

Катька сразу завладевает общим вниманием. Впрочем, ей можно было бы и не стараться так сильно. Мужики, по-моему, и так успели всей кучей запасть на нее. Но не хватало еще нервничать по этому поводу.

Меня, слава Богу, никто ни о чем не спрашивает, и я исподтишка разглядываю соседей.

Мадлен сидит рядом, положив ногу на ногу. На ней такой же балахон, как у Катрин, но только льняной, слегка желтоватого цвета, почему-то мятый. Одежда задралась, полностью обнажая ноги, кажущиеся слегка полноватыми. Мне не дает покоя длинная продольная ложбинка на массивном бедре дамы. Я старательно отвожу взгляд от этих ног, а женщина, кажется, специально выставляет их на мое обозрение. Пуговицы на ее одежде расстегнуты до пупка, балахон не скрывает внушительных полусфер и мощных складок в районе талии, которые совсем не кажутся некрасивыми.

Безобразие, конечно. Хотя здесь же пляж, все в рамках приличия.

На продолговатом, южного типа лице Мадлен выделяются крупный нос и широкий рот, а в глазах спрятана печаль. Она совсем не красится, даже в волосах видны седые пряди, которые только придают даме привлекательности.

Мужчины ведут себя очень уверенно. Верховодит в компании мэтр, которого зовут Никола. У мужика густые блестящие черные волосы до плеч, без единой сединки. Если это краска, то очень хорошая, цвет совершенно натуральный. Как пишут в романах, дышащее благородством, квадратное лицо Никола прорезано вертикальными складками по сторонам рта, и только вблизи можно различить множество мелких морщин.

На двух других собеседников, пузатых перцев, у меня не хватает внимания. Я так и не запомнил, как их зовут.

Разговор идет на итальянском, и я ничего не понимаю. Однако спустя некоторое время до меня доходит, что Никола слишком равнодушно смотрит на Катрин. Мой же взгляд все время возвращается в сторону Мадлен.

Наболтавшись, Катрина встает, посылает всем воздушный поцелуй и прощается: "Чао!" Я тоже поднимаюсь, обозначаю поклон и следую за девушкой.

По дороге подруга, выведав, где я живу, говорит, что заедет завтра в пять часов в "Кабарете Дрим", мы поедем в гости к Никола с Мадлен.

Честно говоря, я в ауте.

6

Весь вечер и почти всю ночь я перебираю в уме происшедшее в этот фантастический день. Как и ожидалось, срабатывает правило, которое гласит, что с новой информацией надо переспать ночь, и тогда она станет твоей. Утром шарики в башке начинают крутиться с ускорением, и я, наконец, понимаю, что Катрин неспроста появилась на пляже и познакомила меня с компанией. Загадочная ты попа.

Однако, что толку зря ломать голову. К пяти одеваю вечерний костюм. "Кустюм" состоит из длинных белых брюк, в которых я валялся на постели целый день, разглаживая чемоданные складки, белой же рубашки навыпуск и потертых светлой замши туфель-сандалий с дырочками фирмы "Саламандра". Записав себя на видео в компьютере, понимаю, что на миллионера я не тяну. Впрочем, это ясно и так, по этому поводу можно не париться. Жаль только, что у туфель стерты каблуки.

Катерина прибывает после шести в скромном автомобильчике. Сигналит, я прохожу через поместье Нико. Наверняка черная потаскуха шпионит через жалюзи, ну да и х-х-хорошо.

Едем мы недолго, но уже стемнело, и дорогу я запомнить не могу. К тому же меня отвлекают обнаженные ноги Катрин. Итальянка одета в зеленое платье, перетянутое в талии, гармонирующее с цветом ее глаз. Платье, вернее туника, постоянно сползает с одного плеча. Мой взгляд скользит вниз. Ступни у нее бесподобны, кажется, что каждый пальчик живет своей собственной, независимой жизнью, но все они покорно слушаются свою хозяйку. Так и сожрал бы эти ноги, вместе с босоножками на шпильках.