Бабочка

«Вы нашли нашу Девочку?!» – одновременно закричали они.

«Нет, – ответил Сыщик. – Но мне кажется, я знаю, кто ее мог забрать».

И он положил перед родителями фотографию.

Лицо Папы потемнело.

«Вы с ума сошли? – крикнул он. – Это ведь Врач! Мой друг! Он лечил нашу Девочку!»

«В наше время все может случиться, – улыбнулся Сыщик. – Друг может предать друга. Жена может изменить мужу и так далее. Выслушайте меня, а потом решайте, верить мне или нет».

Родители уставились на Сыщика.

«Я начну издалека. Во-первых, Врач постоянно проводил время с вашей дочерью, даже когда это была не его смена. Это заметили медсестры и другие врачи. Одна из медсестер мне по секрету рассказала, что на каком-то фуршете Врач выпил и случайно признался, что обязательно усыновил бы Девочку, если бы она была одинокой. Но у нее были вы… Во-вторых, сразу после пожара Врач уволился, и никто ничего о нем не слышал. В-третьих, и самое главное. Я беседовал с жильцами дома возле больницы. Одна старушка мне рассказала, что видела, как начался пожар. Как только из окон начал валить дым, с черного входа вышел Врач. В руках у него был странный сверток, и он очень торопился. Он сел в машину и быстро уехал. А в эту ночь у Врача был выходной! Что он делал в больнице ночью, когда случился пожар?! Что или кто у него был в руках?!!»

«Этого не может быть», – оторопел Папа. Он выглядел растерянным и напуганным.

«Я нашел этого Врача, – заявил Сыщик. – Он сдает свою квартиру, где раньше жил. А сам уехал в старую деревню, где у него дом. Дом окружен высоким забором. Поэтому решайте. Если хотите, можно написать заявление в милицию».

«Нет, – сразу отказался Папа. – Если ничего не подтвердится, меня будут считать дураком и будут все смеяться».

«Вам важно найти ребенка, или то, что над вами буду смеяться? Если хотите, я могу попытаться проникнуть к нему в дом, – предложил Сыщик. – Правда, это будет стоить денег».

Папа сразу же согласился.

«О деньгах не беспокойся, – сказал он. – Я заплачу тебе, сколько надо».

После этих слов Дудл затих. Сгорбившись, он обхватил виски чумазыми руками.

– Эй, ты че? – удивился Клай, который до этого момента увлеченно слушал толстяка. – Уснул, что ли?

– Нет, – всхлипнул Дудл. Он поднял голову, и Клай с Ютой с изумлением увидели, что оно мокрое от слез.

– Просто каждый раз, когда я вспоминаю этот рассказ, мне становится очень жаль эту Девочку, – сказал он, шмыгнув носом. – Девочку и ее родителей… Представляете, каково им? Они каждую секунду переживают за нее… мучаются…

– И это говорит кекс, который пишет, как художник прокручивает младенцев в мясорубке, – ухмыльнулся Клай. – Обоссаться можно, да, Юта?

– Разве я похож на кекс? – растерянно проговорил Дудл.

– Ладно, давай дальше, – сказала Юта. Она сидела на топчане, поджав ноги и обхватив колени руками.

– Та-а-ак… – протянул Дудл. Он наморщил лоб, словно вспоминая, на каком именно моменте он прервал свой рассказ. У него было такое озабоченное выражение лица, словно кто-то пытался в его голове повернуть намертво проржавевший кран.

– Сыщик собрался пойти к Врачу, – подсказала ему Юта, и толстяк облегченно вздохнул. – Да, именно так…

…Сыщик приехал в деревню и нашел дом, в котором затаился Врач. Он долго наблюдал за домом и однажды увидел, как наружу вышел Врач. Он был на костылях, потому что одной ноги у него не было. Купив кое-что из продуктов в магазине, Врач вернулся домой. Этой ночью Сыщик решил проникнуть на участок. Он взял с собой пистолет, веревку, фонарь, нож и еще всякие мелочи.

Ему повезло – ночь была безлунной. Сыщик тихо перелез через забор и подошел к дому. Все окна были закрыты ставнями, дверь заперта изнутри. Сначала Сыщик решил проверить гараж. Он почему-то был открыт, и Сыщик зашел внутрь. Гараж был завален разным хламом, но взгляд Сыщика тут же наткнулся на несколько банок с медом. А на одной из полок лежала книжка про бабочек. Сыщик стал осматриваться более внимательно и увидел, что одна стенка гаража полая. Он толкнул ее, и она упала. За стенкой был маленький закуток с дверью в полу. Сыщик распахнул люк и увидел ступени, которые уходили глубоко под землю. Он включил фонарь и начал спускаться вниз. Перед ним оказался длинный коридор с тусклыми лампочками, и он осторожно двинулся вперед. Когда Сыщик дошел до самого конца, он неожиданно увидел железную дверь. Она тоже была открыта. Но как только он вошел внутрь, тут же зажегся свет.

Врач стоял перед ним на костылях и смотрел на него.

«Вы совершаете преступление, – сказал он, улыбаясь. – Незаконно проникли на чужую территорию, как вор. Вы это знаете?»

«Где Девочка? – спросил Сыщик. Он достал пистолет и наставил его на Врача. – Я знаю, что она у вас».

«Это еще почему?» – удивился Врач.

«У тебя в гараже мед и книжки про бабочек. Девочка сходила с ума по бабочкам».

Врач расхохотался.

«Покажи мне хоть один закон, который запрещал бы держать в гараже банки с медом. И книжки про бабочек», – сказал он, закончив смеяться.

«Веди меня к ней!» – приказал Сыщик.

«Тебе не мешает нога? – вдруг спросил Врач. – Я могу тебе помочь, если это так. Мне вот мешала, и я ее отрезал. Сначала отрезал пальцы на ноге, но потом понял, что этого недостаточно, и оттяпал всю ногу… Человек рождается с кучей лишнего. Вот только он не всегда понимает, что именно ему нужно для того, чтобы обрести счастье».

«Ты шизик, – сказал Сыщик. – Веди меня к Девочке или я отстрелю тебе яйца! Похоже, они тоже у тебя лишние!!!»

«Идем», – сказал Врач и нехорошо улыбнулся. Он повернулся спиной к Сыщику и толкнул дверь, которая была вмонтирована в стену. Перед ними открылся новый туннель, совсем узкий, и Сыщику приходилось пригибать голову, чтобы не набить шишек. В подземелье гулко стучали костыли Врача. Он шел вперед и холодно улыбался. А Сыщик крался сзади, в каждую секунду готовый отразить нападение.

Наконец они пришли в большую темную комнату, и, когда Врач зажег свет, Сыщик потерял дар речи. На стенах комнаты, от пола до потолка, висели человеческие трупы, приколоченные стальными прутами. Тела были без рук и ног, в маскарадных костюмах насекомых. Там были жуки, стрекозы, божьи коровки, тараканы, кузнечики… И, конечно, бабочки. Сыщик с ужасом заметил, что одно из тел еще совсем недавно было живым – лицо умершего только-только начало разлагаться, а пол под ним был в засохших пятнах крови.

«Он прибивал их живыми», – подумал Сыщик. Он успел заметить, что Девочки среди умерших нет, и направил пистолет на Врача.

«Как тебе моя коллекция? – поинтересовался Врач как ни в чем не бывало. – Ни у кого такой нет! Согласен?»

«Ты сумасшедший! – завопил Сыщик. – Быстро признавайся, где Девочка!»

«Давай я отрежу тебе руку, – предложил Врач. – Обещаю, ты сразу почувствуешь себя лучше!»

«Это тебе надо было отрезать себе башку, а не ногу!» – заорал Сыщик.

За его спиной послышался какой-то шорох, но только он смог обернуться, как на его голову обрушилась тяжелая дубина. Он все же успел выстрелить. Последнее, что он успел заметить, – была толстая тетя, нависающая над ним. Потом Сыщик потерял сознание…

Дудл зевнул, потянувшись.

– Мы можем сделать перерыв, если вы устали, – предложил он, почесав прыщавый нос. – Вы можете поспать, а потом я вас разбужу и продолжим.

– Нет, – хрипло произнесла Юта. Она неожиданно поймала себя на мысли, что во что бы то ни стало хочет услышать концовку этой странной, но жутко интересной истории. При всем при том, что в самом начале этот пухлый грязнуля признался, что повествуемый им рассказ пока еще не закончен…

– Давай дальше, – сказала она, и Дудл кивнул со снисходительным видом. Так заботливый родитель кивает своему ребенку в кроватке, который просит продолжения захватывающей истории.

…Сыщик пришел в себя от того, что ему лили воду на лицо, – заговорил Дудл, глядя в одну точку. – Он сидел привязанным на стуле. Рядом с ним стояла толстая тетя – та самая, что ударила его. Будем называть ее Тетей. У нее была перебинтована рука, сквозь бинт проступила кровь. Что-то показалось Сыщику в ней странным, и только чуть позже он догадался – у Тети была всего одна грудь.

«Ты ранил меня, уродец, – сообщила она Сыщику. – Но я на тебя не сержусь».

«Освободи меня, жирная сука», – потребовал Сыщик, но Тетя лишь засмеялась. У нее были черные, гнилые зубы, а изо рта пахло так, словно там был мусоропровод.