Изгоняющий нечисть
– Получается, что со мной ты был в моей квартире во второй раз, правильно? Ну, с того времени, как мы встретили Белозара.
– Ага! – Писец кивнул.
– То есть ты знал, что я там увижу и ничего не сказал мне?!
– Ну, да. Тогда я был лишь на девяносто процентов уверен, что в бабском теле находишься ты. Но, когда я увидел, как ты воешь над мертвым телом, я уже в тебе не сомневался.
– Ты был как скала! Глядя на тебя, я бы в жизни не подумал, что ты уже был в моей квартире и всё это видел. – Евгений театрально похлопал в ладоши. – Браво-браво. За актерскую игру я бы тебе «Оскара» дал.
– Так он ведь у нас прирожденный актер! – Димон кашлянул в кулак. – В школе он в театральный кружок ходил, потом в «Ералашах» снимался. Талант!
– Димон, спасибо тебе за комплимент. Только я в театральный кружок ходил всего два дня, а потом записался в секцию бокса. В «Ералаше» я не снимался, а только участвовал в кинопробах.
– Ну, все равно талант, – подвел итог Димон и отправил в рот пучок укропа.
– Серёга, а что за проблемы у нового директора моей фирмы? – Евгений сделал акцент на слове «моей». – У меня там всё было нормально!
– Ой, не знаю, – Сергей пожал плечами. – Когда мы тебя с ним познакомим, вы всё обсудите… А знакомство ваше произойдет очень скоро.
– Когда?
– Я думаю, скоро, – Козя хитро улыбнулся, разглядывая на свет свою рюмку. – Нам он сегодня конкретно мозг вынес. Я думаю, до твоих мозгов он тоже доберется… Ладно, не будем о грустном! Давайте выпьем, друзья мои!.. За вас!
Звякнули рюмки. Выпив до дна, по старому доброму обычаю друзья встали и обнялись. Какое-то время они постояли, задумчиво опустив головы, потом снова сели на стулья. В тот самый момент Евгений в очередной раз вспомнил прошлое, к которому уже не вернуться и подумал, что на данный момент друзья – единственное, что у него есть. Он не нужен никому, даже родителям, а друзьям нужен. От этой мысли ему стало особенно грустно, и слезы сами потекли из его глаз. И он не никак не мог их остановить.
– Ты что, Жека? – Козя похлопал его по спине.
– Да, что-то взгрустнулось, – Евгений смахнул слезы с глаз и убрал волосы со лба. – Ребята, я сейчас подумал, что вы такие классные. А я… А я такой гондон! Ведь это из-за меня Димона подстрелили, а Серый стал импотентом… Я такая сволочь! Если бы не я, этого просто не случилось бы! Простите меня, пацаны! Честное слово, я не специально!
– Да не переживай ты так, – Козя легонько тронул его за плечо. – Ты ещё можешь реабилитироваться.
– Как? – Евгений поднял на него заплаканные глаза.
Козя и Писец победно переглянулись. «Он наш! Он на крючке!» – читалось в их взглядах. Но из-за слез, застилающих глаза, Евгений этого не заметил.
– Ты должен помочь нам найти Белозара. Он нам очень нужен. Серёга хочет вернуть себе свой старый член, а я хочу, чтобы Белозар сделал так, чтобы цыгане меня больше не беспокоили. Да и тебе нужно вернуться в своё прежнее тело… Или ты уже хочешь остаться бабой?
– Нет, – Евгений замотал головой. – Не хочу.
– Вот и отлично, – Димон похлопал его по ладони. Рука его была холодной и шершавой. Евгению не понравилось это прикосновение, и он отдернул руку, сделав вид, что ему вдруг захотелось почесать мочку уха. – Не было бы у меня дырки в боку, я бы сам к нему в гости заехал. К тому же, я не уверен, что в Белозаровке нет цыган. Поэтому ты пригласи его сюда. Пусть приедет и сделает так, как было раньше. Как он это сделает – его проблемы. Я уверен, что раз он смог это сделать, то сможет и переделать!
Евгений задумался.
– Но как же я его приглашу? Он мне и в доме-то не показывался, а тут…
– Ты говорил, что он тебе телефон оставил, да? – спросил Сергей.
– Да, – Евгений кивнул. – Он в машине…
– Тащи его сюда! – Козя махнул рукой. – Я сомневаюсь, что он просто так тебе мобилу подарил. Он дал тебе её для того, чтоб ты мог с ним связаться. Значит, и его номер там должен быть. А может, он сам тебе звонил, пока мы тут сидим… Иди за телефоном!
– Хорошо, – Евгений поднялся из-за стола и направился к выходу.
Когда дверь за ним закрылась, Димон посмотрел на Серёгу.
– А ты чего сидишь? Проследи, чтобы сучка не свалила!.. А то ищи её потом!
– Ага! – Писец, как ошпаренный, вскочил со стула и выскочил вслед за Евгением. Он нагнал его где-то на половине пути к машине.
– Боишься, что убегу? – обернувшись, спросил тот.
– Покурить хочу, – Сергей улыбнулся виноватой улыбкой. – А сигарет нет. Ты меня угостишь?
– Конечно, – Евгений протянул ему пачку. – Только у меня бабские, с ментолом.
– Ничего, – сказал Писец, закуривая. – Мне и такие сойдут. Я же курю редко.
– Что, нервничаешь? – Евгений пристально посмотрел на него.
– Да, – Писец кивнул. – Особенно сейчас, когда… С организмом не всё в порядке!
Евгений понимающе кивнул. Дымя на ходу, они молча дошли до «Ниссана». Каждый думал о своем. Серёга через каждый метр кашлял и сплевывал густую слюну в траву. Открыл дверцу машины, которую уже начал считать своей, Евгений достал из сумки мобильник. Захлопнув дверцу, он посмотрел на экран смартфона. Пропущенных звонков не было.
– Ух ты! – Сергей выхватил у него из руки телефон. – Я таких нещё не видел. Как называется?
– Подарок от Белозара, – ответил Евгений.
– Ого! А марка-то какая?
Евгений не ответил на его вопрос, так как не знал, что ответить. Докуривая сигарету, он направлялся к дому, топча ногами свою удлинившуюся тень. Подходя к крыльцу, он встал, как вкопанный. Из-за угла дома, припав к земле, на него смотрел черный пес. Сомнений не было, это была та самая дворняга, с которой Евгений играл в Белозаровке перед знакомством с Марией. Но как эта собака могла оказаться на даче Кози? До Белозаровки-то больше десяти километров.
Пес словно шпионил за Евгением, и, когда понял, что его заметили, спрятался за углом.
– Ты чего встал? – спросил Сергей, толкнув Евгения в спину своим мягким животом и выпустив в затылок струю густого дыма.
– Там собака,– сказал Евгений, указав рукой туда, где только что торчала собачья морда.
– Ты боишься собак? – Сергей достал из болтающейся под мышкой кобуры пистолет и передернул затвор. – Так я его сейчас…
– Ты не понял, – Евгений жестом остановил его. – Этого пса я видел в Белозаровке. Неужели он прибежал сюда?
– Да тебе показалось! – Сергей убрал пистолет в кобуру. – Я не вижу никакого пса.
Стараясь не шуметь, чтобы не спугнуть собаку, Евгений зашел за угол дома. Увы, пес к тому времени ретировался. Только кончик черного хвоста мелькнул в свежем подкопе под забором и исчез.
– Видел? – Евгений махнул рукой в сторону углубления под забором, вокруг которого валялись комья земли, куски дерна и виднелись отчетливые отпечатки собачьих лап.
– Да пофиг! – Сергей сплюнул себе под ноги. – Это же всего лишь собака, а не цыганы.
– Это не простая собака, – произнес Евгений, входя в дом. – И она что-то вынюхивает…
– Ну что, принесли мобилу? – спросил Димон, едва он переступил порог комнаты.
– Да, – ответил за Евгения Писец, протягивая Димону смартфон.
Козя долго вертел в руках телефон, потом порылся в контактах, с силой тыкая пальцем в экран, словно хотел раздавить какое-то насекомое.
– Ну, я же говорил! – через какое-то время победно выкрикнул он, показывая единственную запись. – Есть здесь его номер… А называет-то он себя как – Белозар Всемогущий!
– Ха-ха-ха! Всемогущий! – Серёга заржал. Евгению же показалось, что в этом нет ничего смешного. Ведь человек, который может превратить крепкого мужика в хрупкую молодую женщину и присобачить огромный член там, где недавно был бобовый стручок, имеет право называть себя Всемогущим. И будь он хоть колдун, хоть ведьмак, он умеет делать то, чего не могут другие. Именно поэтому он достоин уважения. Другое дело, что он делает свои фокусы как-то неумело, через одно место, которое в народе называют жопой. – Да он просто жалкий обманщик!
– Поговори с ним! – Козя протянул смартфон Евгению.
– И что я должен ему сказать?
– Ну, – Димон уставился в потолок, наморщив лоб. Он всегда так делал, когда думал о чем-то серьезном. – Скажи ему, что тебя бьют, насилуют и хотят убить…
– Да ладно, – Евгений с сомнением посмотрел на Козю. – Думаешь, прокатит?
– Конечно, – уверенным голосом сказал Димон. – Иначе и быть не может. Ты просто скажи ему, что хотят убить тебя именно из-за него, и ты находишься в заложниках. А если он не приедет, то тебя точно убъют. Потом дашь мне трубку, я с ним сам поговорю…
– Ладно, так и скажу, – Евгений ткнул пальцем в дисплей смартфона. Через секунду-другую в телефоне послышались длинные гудки. Евгений слушал их минуты две, пока не надоело.
– Что? – вопросительно глядя на него, спросил Козя.
– Трубку не берет! – Евгений развел руки в стороны. – Может, дома телефон оставил?
– Звони ещё раз!– даже не сказал, а приказал Димон. Да и в халате своем, с торчащей из кармана рукояткой пистолета, он был похож на какого-то отставного генерала. Сходство придавали подернутые ранней сединой бакенбарды и сеточка на голове.
– Хорошо! – Евгений ещё раз попытался дозвониться Белозара. Опять услышал длинные гудки. Всемогущий явно подходить к телефону не торопился. Дав «отбой», Евгений в третий раз позвонил и снова с тем же результатом. Слышались только длинные гудки, которые уже стали ему действовать на нервы. – Да не отвечает он!
– Тогда отправь ему сообщение! Напиши всё, что я тебе говорил и укажи мой номер телефона. Пусть он свяжется со мной, когда на развилке повернет. Сам-то он не найдет сюда дорогу.
– Как это «не найдет»? – подал голос Писец. – Он же экстрасенс. А они всё находят. Я даже передачу про них смотрел…
– Отправил – Евгений устало откинулся на стуле, разминая пальцы правой руки. – Блин, знал бы, что набирать сообщения так трудно, доверил бы это Серёге.
– А у меня пальцы толстые, – Писец вытянул перед собой растопыренную пятерню. – Я ими в буквы не попадаю…
– Ладно, хватит трепаться! – оборвал его Козя. – Пока наш друг едет спасать Жеку, я предлагаю как следует поесть и попить. Зачем нам время зря терять?
Предложение было принято, и пьянка пошла по второму кругу. Димон принес со второго этажа ноутбук и включил смешные видеоролки, в которых люди расшибали себе головы, делая всякие глупости. Глядя на этих неудачников, пить стало гораздо веселее.
Так прошло три часа. Евгений уже не мог смотреть на экран ноутбука, так как его уже подташнивало от этих прыгающих, падающих и блюющих придурков. Его товарищи были уже изрядно пьяны, но твердо держались на ногах. Курили где попало, игнорируя все меры пожарной безопасности. Димон расставил все пустые бутылки на подоконнике и стал их фотографировать на свой телефон.
Когда за окном стало темнеть. Сергей открыл крышку электрощитка на стене и щёлкнул тумблером. Тут же снаружи зажегся одинокий фонарь уличного освещения, заливая желтым светом крыши машин и притягивая к себе стайки насекомых.
Ковыряясь в зубах зубочисткой, Козя посмотрел на свои массивные наручные часы, которые внешне больше напоминали механический будильник.
– Что-то наш друг не торопится. Неужто придется начать выполнять обещания?
– Какие? – не понял Евгений.
Димон поднялся со стула и подошел к нему вплотную.
– Изнасиловать тебя, а потом убить.
– Если это шутка, то очень скверная, – Евгений отвернулся от него и полез в задний карман джинсов за телефоном. В тот самый момент Димон достал пистолет из кармана халата и ударил его рукояткой по затылку. Вскрикнув от боли, Евгений схватился за голову и стал оседать на пол. Смартфон выпал из его рук. Проскользив по полу, он закатился под стол.
– Ты что, дурак? – только и смог сказать Евгений, глядя на свою окровавленную ладонь. Это была ЕГО кровь. В следующую секунду картинка перед глазами стала темнеть и расплываться.
– Что встал? Тащи сучку на кровать! – крикнул Козя Сергею. Тут же сильные руки подхватили Евгения и грубо швырнули на продавленный, пропахший табаком матрас. Прижав его руки к подушке, Писец придавил их коленями, разорвал блузку и больно сжал груди. В это время Димон сорвал с Евгения джинсы и раздвинул ему ноги.
– Лижи тихо, сучка, – прошипел Козя. Послышался звук расстегиваемой ширинки. Писец тут же начал шлепать Евгения по грудям. Как это не странно, но именно эти неприятные и болезненные шлепки немного привели Евгения в чувство. Открыв глаза, он посмотрел на Козю.
– Димон, одумайся! Мы же друзья!
– Пришло время платить за косяк, – ответил ему Козя, ударив его наотмашь по лицу.
– Нет! Нет! – закричал Евгений, дернувшись всем телом, когда Димон сорвал с него трусики. В тот самый момент ему удалось выдернуть левую руку из-под колена Писца. Он тут же перевернулся на бок и кулаком левой руки начал наносить удары по сильно выпирающему «хозяйству» Сергея. Одновременно с этим он несколько раз пнул левой ногой Димона в его правый, раненный бок.
Писец жалобно заскулил. Лицо его побагровело, а глаза готовы были вылезти из орбит. Схватившись за промежность, он скатился с кровати. Димон дико заорал, прижав руку к боку. Когда после очередного пинка он всё же решил отойти в сторону, его ноги запутались в спущенных до лодыжек трусах, и он рухнул на пол. Его халат был распахнут, и Евгений видел, как опоясывающая рыхлый торс Димона повязка начинает краснеть, пропитываясь кровью.
Понимая, что медлить нельзя, Евгений тут же соскочил с кровати. Несмотря на сильную боль, отдающуюся в голове при каждом движении, он в два прыжка пересек комнату. Когда он был уже у самой двери, и рука его поднялась, чтобы дернуть за отполированную миллионами прикосновений ручку, дверь резко распахнулась, сильно ударив его по лицу. В носу что-то хрустнуло, пронзив новой, ещё более острой болью голову от лица до самого затылка. Во рту появился неприятный солоноватый привкус, кровь фонтаном брызнула из носа, окропив шершавую поверхность двери и пол большими красными каплями. Но Евгений уже не видел эти капли и не чувствовал град сыплющихся на него со всех сторон ударов. Он перестал вообще что-либо чувствовать: боль, страх быть изнасилованным пьяными мужиками, которых назвать друзьями у него уже язык не повернется, ощущение униженности и отвращение к Козе и к Писцу. Погрузившись в глубокую темноту не слышал он и матерных ругательств в свой адрес. Если это и была смерть, то она была приятной и безмятежной. И было непонятно, почему люди её боятся. Ведь это избавление от боли и страданий.
Но это была не смерть. Темнота ещё не отпустила его, а он чувствовал, как его куда-то тащат, к чему-то подвешивают за руки. Ведро холодной, пахнущей ржавчиной воды, вылитой на него Сергеем, реанимировало Евгения, вырвало из темной пучины небытия, и он пожалел, что не умер, так как боль во всём теле нахлынула на него с новой, утроенной силой.
– Живой! – крикнул Сергей сидящему в углу на табуретке Димону и поставил ржавое ведро на деревянный пол. Судя по шприцу в руке Кози и по его размякшему виду, он только что принял дозу «обезболивающего» и летал где-то высоко на своем кайфолете. С трудом открыв глаза, Евгений увидел, что руки его скованы кандалами, к которым крепилась цепь. Цепь проходила через блок, прикрепленный к толстой горизонтальной балке, под потолком. Другой конец цепи был пристегнут замком к большой скобе, вбитой в стену в метре от пола. Переведя взгляд на Евгения, Писец указал рукой на темный мужской силуэт в углу. – А вот и директор твоей фирмы к нам пожаловал…
Незнакомец вышел из полумрака и приблизился. Евгений сразу узнал его. Это был тот самый придурковатый парень, который ездил на «ГАЗели» и оказывал знаки внимания толстой кассирше в магазине. Это был Павел из Белозаровки, которому Евгений так и не дал свой номер телефона. Только сейчас, похоже, он не узнал Евгения. Потому ли, что Евгений был абсолютно голый, если не считать окровавленной блузки, да и та была в клочья изодрана на груди. Или потому, что лицо его было залито кровью, которая стала засыхать и неприятно стягивала кожу. А может потому, что нос Евгения был сломан и превратился в бесформенную картофелину.
– Пацаны, вы же говорили, что дириком был мужик, – с удивлением в голосе сказал Павел, глядя то на Евгения, то на Серёгу. – А это – наркоманка какая-то…
– Да он это, – ответил ему Писец. – Можешь не сомневаться. Он тоже знаком с Белозаром. После знакомства с ним он превратился в бабу, а у нас начались недетские проблемы – чуть цыгане не замочили! Так как всё это началось из-за него, мы решили использовать эту падлу как приманку для Белозара, только вот колдун почему-то не едет. Ссыт, наверное!
– А-а-а! – протянул Павел, разглядывая Евгения. – Теперь, кажись, я вспомнил эту сучку. Я видел её в Белозаровке!
– Ты хотел поговорить с ним, вот и говори, – Писец подошел к табуретке, на которой стояла бутылка виски, сделал несколько глотков из горлышка, передал бутылку Павлу. – Говори, пока он жив. Мы решили прикончить его…
– Ага! – Паша ходил вокруг раскачивающегося между потолком и полом Евгения, рассматривая его и прикладываясь к бутылке. От его взгляда по коже бежали мурашки. Поставив бутылку на табуретку, он приблизился к Евгению, дыша на него алкоголем. – Где мои деньги?
– Какие? – с трудом шевеля разбитыми губами, тихо спросил Евгений.
– Не придуривайся! – с размаху ударив Евгения в грудь, выкрикнул Павел. Лицо его моментально побагровело от злости, на лбу выступили вены. Удар был настолько сильным, что Евгений, качнувшись, ударился спиной и затылком об стену. Дышать в подвешенном состоянии и без того было трудно, а после удара дыхание вообще перехватило, а из приоткрытого от боли рта вместо крика вырвалось шипение, похожее на тихий свист. – Где деньги «Алмавара»?
– Ты объясни ему, а то может он вообще не понимает, о чем идет речь, – с ехидной улыбкой на лице подсказал Павлу Писец. Достав из кармана брюк мобильный телефон, он принялся снимать происходящее на видео.
– Лады, я объясню, – налившимися кровью глазами Павел пристально смотрел на Евгения. – Ноздри его расширялись и сужались как у быка перед корридой. – Я встретил господина Б и тот пообещал исполнить мое желание. Он сделал меня хозяином «Алмавара», но фирмочка-то оказалась разграбленной…
– Как? – выдавил из себя Евгений, когда способность дышать вернулась к нему.
– Жопой об косяк! – Павел сжал кулаки. – На счетах – ни рубля, долги перед поставщиками, налоговиками, приставами… Чем зарплату работникам платить?
– Не знаю, – прохрипел Евгений, когда к нему ненадолго вернулась возможность дышать. – У меня всё нормально было. Слушайте, пацаны, отпустите меня, а? Я прощу вам всё, забуду даже то, что вы хотели меня трахнуть. Отпустите меня, пожалуйста, а?
В тот момент Евгений почувствовал, как из его глаз льются слезы, горячими потоками смывая кровь со щек.
– Можно, я эту суку трахну? – Павел вопросительно посмотрел на Сергея.
– Не советую, – Сергей покачал головой. – Не рискуй. От этого существа можно чего угодно ожидать.
– Ну, тогда я отработаю на этой твари несколько своих коронных ударов? И буду бить её, пока не скажет, где деньги моей фирмы или пока не сдохнет…
– Да! – вдруг подал голос Козя. Встав с табуретки, он поднял с пола болгарку, через удлинитель подключенную к розетке, щелкнул рычажком на темном корпусе. Болгарка тут же зажужжала, с бешенной скоростью закрутился диск. Димон с восторгом посмотрел на вращающийся диск, после чего поднял болгарку над головой и заорал во всё горло: – А потом я распилю эту тварь на мелкие кусочки!.. На кусочки, бля!
– Где деньги? – прокричал Павел в ухо Евгения.
– Не знаю, – беззвучно шевеля распухшими губами, ответил Евгений.
И тут на него посыпались удары. Павел бил его по лицу, по животу, по груди. Евгений раскачивался и сильно бился об стену, чувствуя, как из разбитого затылка течет кровь, заливая спину, как волосы, пропитавшиеся кровью, прилипают к ней. Даже сквозь шум болгарки он слышал, как трещат его ребра. Каждый удар вызывал новый взрыв такой резкой боли, что он в очередной раз пожалел, что не умер раньше от удара дверью. От удара, нанесенного со всей силы всё тем же Павлом, который, скорее всего, через окно наблюдал за тем, что происходит в доме и видел, как Евгений отбивается от Писца и Кози.
Несмотря на то, что болевой порог у женщин выше, чем у мужчин, и Евгений находился в женском теле, боль была невыносимой. Болели даже руки. Казалось, что еще немного, и они оторвутся. Не было сил, чтобы сделать вдох, а куда уж там – закричать. Он мог только хрипеть, брызжа кровавой слюной и надувая кровавые пузыри разбитым носом. В какой-то момент Евгений подумал, что лучше быть изнасилованным, чем быть живой боксерской грушей для Павла, который вошел в раж и бил всё сильнее и сильнее. После каждого удара, стукаясь головой, спиной и ягодицами об стену, Евгений всё больше и больше ненавидел Павла, а вместе с ним – Димона и Серёгу. Смерть его в тот момент не страшила. И ему было всё равно – забьет его до смерти Павел или его распилит на куски Димон. Если они хотят его убить – пусть убивают. Главное – чтобы эта пытка наконец-то закончилась. А пыткой для него была не столько физическая боль, сколько ощущение беспомощности. Ведь в то время, как трое пьяных дегенератов истязали его, он не мог ничего сделать – ни помешать им, ни наказать их. И эта беспомощность бесила его. Слезы, льющиеся из его глаз, были больше от невозможности что-то сделать, противостоять им, чем от боли. Как же ему хотелось вцепиться в глупую рожу этого Павла, выцарапать его свиные глазки, а потом разбить табуретки об головы Кози и Димона! Но руки его были скованы, и ему оставалось только раскачиваться из стороны в сторону, подобно маятнику, да скрипеть зубами, в которые время от времени врезался кулак Павла.
Очередной сильный удар отбросил его назад, острая боль как ножом прорезала живот до самого позвоночника, и тут случилось чудо – над головой раздался громкий треск, балка, на которой висел Евгений, треснула, разломившись пополам. Одна часть балки ударила Сергея в плечо, пригвоздив его стене, другая часть угодила Павлу в голову, сбив его с ног.
Евгений рухнул на пол. Упав на спину, он увидел, как обваливается потолок и сыплются доски. В последний момент он попытался закрыть голову руками, но непослушные руки, скованные кандалами, безвольно шлепнулись на грудь. Выскользнувшая из блока цепь больно хлестнула по лицу, вызвав очередной всплеск боли в сломанном носу. Тут же погас свет, смолкла болгарка. Со всех сторон слышался только треск и грохот. Длилось это секунд пять, после чего всё стихло. Но затишье было недолгим. Очень скоро Евгений услышал приглушенный мат и проклятия в свой адрес. Ещё он слышал, как его враги натужно кряхтят и кричат, пытаясь выбраться из-под обломков сарая.
В тот момент он понял, что не пришло ещё его время умирать. Раз он остался жив, это значит, что какие-то неведомые силы сегодня на его стороне. Он не предоставит своим недругам возможность лицезреть его смерть. Он не умрет сегодня назло им. Он будет жить, но для начала ему нужно как-то выбраться отсюда до того, как его мучители смогут освободиться из деревянного плена. Евгений не сомневался в том, что, освободившись, они постараются закончить начатое. Они сделают это, даже если Белозар всё-таки соизволит приехать. Но он не приедет. И Евгений это точно знал.
Оставалось только одно – как можно скорее выбраться отсюда. Нужно было хотя бы на ощупь попытаться разгрести доски, но онемевшие руки отказывались подчиняться, Евгений их не чувствовал.
«Что делать? Что делать?» – размышлял он, беспомощно стуча пятками по доскам. Это единственное, что он мог делать, так как ноги были зажаты досками чуть выше колен.
– Ты ещё жива, сучка? – Димон обращался к Евгению. – Если я найду тебя, я твою мохнатку порежу на мелкие…
Услышав его голос, Евгений заскрежетал чудом уцелевшими зубами. На глаза его навернулись слезы. Опять-таки это были слезы бессилия. Как же он хотел в тот момент вцепиться Димону в глотку! Наверное, он задушил бы его голыми руками, даже находясь в женском слабом теле. Едва он представил, как смыкает руки на толстой дряблой шее Димона, его кулаки сжались. Это был уже прогресс. Значит, всё было не так уж плохо.
Стараясь не обращать внимание на нецензурную брань в свой адрес, которая слышалась со всех сторон, Евгений принялся сжимать и разжимать кулаки. И в какой-то момент руки снова стали послушными.
– Зашибись, – выдохнул он, вытягивая руки перед собой.
Послышался приглушенный голос Сереги:
– Что ты там вякнула, сучка?
– Пошел в жопу! – прошептал Евгений, даже не рассчитывая на то, что Писец его услышит, но он услышал его и разразился в ответ потоком ругательств.
Евгений оставил его слова без ответа, так как не посчитал нужным тратить последние силы на пустые разговоры, ведь ему срочно нужно было что-то делать, как-то выпутаться из сложившейся ситуации.
