Изгоняющий нечисть
Безобразные твари лезли со всех сторон – сверху, снизу, сзади, спереди, пытаясь схватить через пол и стены. Но Евгений успевал от них уворачиваться, беспощадно нанося разящие удары. И чем больше нечисти он убивал, тем больший прилив сил чувствовал. Казалось, что даже меч становится легче и острее.
Когда Евгений подумал, что поток тварей уже никогда не иссякнет, ряды нечисти вдруг стали заметно редеть. Махая мечом, он продвигался вперед, тесня чудовищ к кухне. Бурный поток тварей постепенно превратился в ручеёк, но и ручеёк быстро иссяк. Когда до кучки оставшихся тварей дошло, что им пришел конец, они бросились в рассыпную сквозь стены и потолок.
– Куда же вы? – кричал им вслед Евгений. – Разговор ещё не закончен!
Понимая, что любая из оставшихся тварей может причинить ему вред или даже убить в любой момент, Евгений принял решение, что не успокоится, пока не перебьет их всех или почти всех. Он не был уверен, что можно истребить абсолютно всю нечисть, но в любом случае те твари, которые уцелеют, будут бояться его и вряд ли вернутся в дом. А то, что им не чужд страх, он понял, когда они разбегались от него в разные стороны.
Нужно было опять обойти весь дом и доделать начатую работу, пока меч не превратился в обычный кортик. А чтобы не было скучно, Евгений прошел на кухню, достал из холодильника початую бутылку «Мартини» и опустошил её несколькими глотками. Кинув взгляд на стол, он вдруг увидел плеер с наушниками.
«Вот это то, что надо!» – Евгений вставил микронаушники в уши, нажал на кнопку “Play” и затряс головой в такт музыке.
Он никогда не был любителем панк-рока, но в той ситуации слова незнакомой песни в сочетании с бодрым ритмом подняли бойцовский дух и улучшили Евгению настроение:
«Иди на х…
Коротко и ясно.
Иди на х…
Пацаны согласны».
Засунув плеер в задний карман шорт, он вышел из кухни и направился по длинному коридору, заглядывая во все попадающиеся ему на пути комнаты. В первой же комнате он увидел три мечущиеся бесформенные тени. Они убегали от него по комнате, прячась по углам. И как бы искусно Евгений ни махал мечом, он не мог их достать. Несмотря на то, что эти сущности выглядели как тени, на самом деле они были вполне материальны. Люстра раскачивалась из стороны, когда они задевали её. На пол падали картины и фотографии, летели куски обоев, когда тени врезались в стены. Но не это страшило Евгения. Страшным было то, что стоило Евгению остановиться напротив какой-либо тени, она начинала притягивать его к себе. От неё начинали вытягиваться черные тонкие щупальца, делая её похожей на медузу. Евгению даже думать не хотелось, что бы случилось, если бы хоть одно из этих щупалец впилось ему в голову или прилипло к лицу. И лишь стоило снова начать рубить мечом, тени втягивали свои щупальца и начинали кружить по комнате в нереальном, пугающем хороводе. Когда Евгений оказывался между теней, у него возникало ощущение, что его сейчас разорвут на две части. Поэтому бой с тенями требовал от него большой осторожности.
В какой-то момент он стал уставать и грязно выругался. Сил от этого, конечно же, не прибавилось, но тени вдруг остановились и зависли в воздухе. Ненадолго, секунды на две. Но этого времени Евгению хватило, чтобы изрубить из в мелкие клочки, которые тут же вспыхнули и сгорели дотла в считанные секунды.
Снова оказавшись в коридоре, Евгений увидел, как открылась дверь комнаты рядом с лестницей, в которой когда-то жила старуха. Из комнаты вырвалось облако густого тумана. Плотный туман заволок весь коридор, стало прохладно. Понимая, что это может быть ловушкой, Евгений сильнее сжал рукоятку меча, чувствуя, как сердце бьется в бешеном ритме, и как по вискам струится пот. В наушниках звучала песня на незнакомом Евгению языке. Из куплета он не понял ни слова. Но припев был той песни был ему понятен. К тому же, он поднимал боевой дух:
«…Наша возьме!
Наша возьме!
Наша возьме!
Наша возьме!..»
Внезапно из тумана вынырнули толстые, похожие на гигантских дождевых червей, покрытые слизью щупальца. Эти щупальца, которые заканчивались человеческими челюстями, похожими на съемные протезы, кольцами обвились вокруг тела Евгения и свалили его с ног. Упав на пол, он пытался высвободиться, но щупальца сдавливали его всё сильнее и сильнее, затрудняя дыхание, норовя раздавить грудную клетку и все внутренности.
– Что, вообразил себя героем? – послышался старушечий голос. Туман рассеялся, и Евгений увидел старуху. Да-да, ту самую старуху, которую он видел на фотографиях в той злосчастной комнате, от посещения которой у него разболелась голова. Комната, из которой хотелось выскочить и бежать как можно дальше и быстрее. Выглядела старуха не совсем так, как на фото: её лицо было перекошено от злости. Одежды на ней не было совсем, и Евгений видел бледное рыхлое тело, у которого вместо ног и рук были длинные слизкие щупальца. Груди свисали до пола, как бурдюки, и чуть ли не касались ковровых дорожек. Кожа была покрыта слизью и язвами. Волос на покрытой большими темными пятнами голове не было, не было у старухи и зубов. Зато вставные челюсти были не только на концах щупалец, но и в промежности.
– Э… – прохрипел Евгений, мотнув головой. Чтобы ответить, ему нужно было сделать вдох, а этого из-за увеличивающегося давления колец он сделать не мог.
– Умираешь? – старуха нагнулась, вглядываясь в лицо Евгения. Хотя она шевелила губами, но её голос звучал не в ушах, а в голове Евгения. Зубные протезы при этом синхронно трещали, как погремушка на хвосте гремучей змеи.
– Э-эт… – Евгений замотал головой.
– Как это «нет»? – удивилась бабка. Хватка кольца, опоясывающих грудь, слегка ослабла. Евгений наконец-то сделал вдох.
– Хочу тебе что-то сказать, – пропищал он. Именно пропищал, так как шепотом это назвать было трудно.
– Что? – старуха нагнулась ещё ниже, нависнув над Евгением, обдав его запахом смерти и разложения. Ещё одно щупальце ослабило хватку. Этого вполне хватило, чтобы Евгений дернул рукой, которой всё ещё сжимал меч. Ему удалось отрезать одно из щупалец. В воздух тут же взметнулась струя черной жижи, забрызгав Евгению лицо. Щупальце тут же вспыхнуло, а старуха завизжала. Отрубив ещё одно щупальце, Евгений вскочил на ноги.
– Что ты хотел сказать? – дымясь и корчась от боли, кричала бабка, брызгая во все стороны желтой слюной и каплями горящей крови. Две оставшиеся конечности извивались по полу, пытаясь достать Евгения клацающими челюстями. – Что ты хотел мне сказать?
– Пошла ты на х…
– Что?! – старуха на миг замерла – то ли от удивления, то ли от того, что силы покидали её. Но этого времени Евгению вполне хватило, чтобы подскочить к распластанному на полу чудовищу и отрубить ему голову. Тело бабки обмякло, пожираемое языками пламени.
– То! – Евгений вытер с лица кровь, которая начала жечь кожу. Распинывая ногами в разные стороны горящие щупальца, он вышел из комнаты.
В коридоре он увидел две большие тени. Одна из них зависла прямо над дверью комнаты старухи, вторая была чуть в сторонке, у лестницы. Едва ощутив, как тень притягивает к себе, Евгений громко выругался и проткнул тень мечом. Вторая тень, испугавшись, начала метаться из стороны в сторону. Евгению даже показалось, что он видит два испуганных глаза, которыми смотрела на него тень. Смачным ругательством заставив тень остановиться, Евгений разрубил её пополам и стал подниматься на второй этаж.
По лестнице полз большой слизняк с человеческой головой, оставляя за собой широкий след желтой вонючей слизи. Увидев Евгения, он занервничал, стал отчаянно шевелить своим жирным телом и дергать коротенькими ручонками. Ему уже почти удалось добраться до второго этажа, но, поскользнувшись на собственной слизи, он стал скатываться вниз, беспомощно оглядываясь и издавая писк.
«Помогите!» – слышалось в его писке. Но Евгений был непреклонен. Двумя ударами разрубив слизняка на три части, он продолжил подъем по лестнице.
Включив свет в коридоре второго этажа, Евгений увидел с десяток сущностей – поганки со щупальцами, человеческие черепа на паучьих ножках, щелкающие редкими зубами, обнаженная женщина, похожая на бегемота и несколько огромных зеленых гусениц со страшными гримасами на лицах. Было там и обезглавленное тело в старой военной форме, держащее в руке мешок. По контурам мешка нетрудно было догадаться, что в нем находится голова, которая некогда была частью этого тела.
Увидев Евгения, сущности забегали по коридору, испуганно запищали и заскулили.
– Что, не ждали, падлы? – спросил Евгений, занося меч над головой.
– Не трогай нас! – послышался приглушенный голос головы из мешка.
– Даже не надейтесь на это! – Евгений рубанул замешкавшуюся бегемотиху, разрубив её от шеи до копчика. Едва он отскочил назад, из толстухи фонтаном брызнула кровь, а из распоротого живота полезли зеленые кишки. Другие сущности сквозь стены и закрытые двери бросились наутек. Раздался мощный хлопок, а сущностей уже и след простыл.
– Раз, два, три, четыре, пять…Твари, я иду искать! – крикнул Евгений, открывая первую по ходу движения дверь. В пустой комнате на стуле сидел мужчина лет шестидесяти в пиджаке, надетом на голое тело и в трениках, сильно растянутых на коленях. На журнальном столике перед ним стояла большая бутылка водки и тарелка с солеными огурчиками. В углу комнаты валялся баян.
– Девушка! – обратился мужчина к Евгению. – А не хотите ли хряпнуть по-маленькой? Потом споем что-нибудь задушевное.
– Пожалуй, я выпью чуть-чуть, – произнес Евгений. – Но не с тобой!
– Что! – мужик вскочил со стула, выхватил из внутреннего кармана пиджака нож-бабочку, одним быстрым движением привел его в рабочее положение и стал приближаться к Евгению.
– На колени! На колени, сука!
Полы пиджака распахнулись, и Евгений увидел большой шов на бледном животе мужика. В паре мест шов разошелся, и сквозь бреши были видны черви, копошащиеся в животе.
– Да ты ещё при жизни мозги пропил! – Евгений сделал замах мечом. В тот самый момент он увидел две большие фигуры, стоящие у него за спиной, отразившиеся на гладкой поверхности меча. Он хотел обернуться и разделаться с теми, кто подкрался к нему сзади, но было поздно. Его сбили с ног, выбили из рук меч, который со звоном прокатился по полу и превратился в обычный кортик. На Евгения посыпался град ударов, каждый из которых отдавался болью во всем теле. Наушники выпали из ушей, плеер упал на пол. Он вращался вокруг своей оси, пока алкаш пинком ноги не отправил его в дальний угол комнаты, самый грязный. Пытаясь разглядеть, кто его бьет так сильно, Евгений с трудом повернул голову и увидел двушх широкоплечих двухметровых клоунов. У одного из них были огненно-рыжие волосы, второй клоун был лысый. Его макушку венчал большой розовый бант, глядя на который Евгений подумал: «А на чем же бантик держится? Неужто прибит гвоздем?» Пестрые костюмы клоунов были пропитаны кровью, глаза их были злыми и красными, а зубы острыми как у акулы, будто их кто-то специально обтачивал напильником.
– Морду в пол! – закричал рыжий клоун и прижал голову Евгения ногой к холодному грязному полу. За этим последовало ещё несколько болезненных ударов, от которых у Евгения перехватило дыхание, поэтому он даже не мог кричать. – В глаза не смотреть!
– Приведите её ко мне, – прошипел алкаш, развалившись на стуле и положив ногу на ногу. Клоуны тут же заломили Евгению руки за спину. При этом он услышал треск собственных сухожилий и испытал такую боль, которую не испытывал никогда в жизни. Казалось, что ещё чуть-чуть, и клоуны оторвут ему руки вместе с плечами.
– Готово, – прогундосил лысый клоун, когда они подтащили Евгения к мужику и кинули ему под ноги.
– Не хочешь пить со мной? – спросил алкаш, пнув Евгения ногой в живот. Евгений застонал от резкой боли, но ничего не ответил. – Аль противен я тебе? Отвечай!
Евгений приподнял голову, сплюнул сгусток крови на почерневшие пальцы ног мужика, которые торчали сквозь дыры в тапках. Кривые ногти на пальцах окрасились в красный цвет.
– Ты урод! – Евгений улыбнулся. – Гнилой, червивый урод!
На него снова посыпались удары.
– Стойте! – мужик жестом остановил клоунов, видя, как Евгений начинает терять сознание. – Вы же убьете эту сучку. А ведь она моя! Это я должен пробурить ей скважину, а потом вспороть её красивый животик и надеть ей на шею шарфик из её же кишок…
– Может, сделать это в обратном порядке? – спросил клоун с бантом на яйцеобразной голове.
– А что? Идея мне нравится! – алкаш нагнулся и приставил нож к животу Евгения. – Тогда она увидит собственные кишки. Наверное, это забавно – видеть свои кишки, когда тебя трахают!
Клоуны заржали. А вот Евгению было не до смеха. Ему хотелось жить, а не умереть в страшных муках от рук нечисти. Он начал судорожно соображать, что ему делать, как их обмануть, чтобы выжить. Он смог обмануть бабку, но как обмануть этих тварей? Как назло, от боли во всем теле он не мог сосредоточиться и собрать мысли в кучку. Только взгляд его метался от кортика к плееру, от плеера к кортику. И тут вдруг его осенила мысль.
– Дайте мне плеер!
– Что? – как у Брежнева, густые брови алкаша удивленно поползли вверх. – Веер?
– Плеер. Вон та красненькая штучка, которая лежит в углу.
– Зачем тебе? – спросил алкаш.
– Хочу послушать музыку. Людей ведь с музыкой хоронят, а ты ведь меня убьешь, верно?
– Верно! – мужик тряхнул головой. – И как ты будешь слушать свою музыку?
– Через наушники. Я вставлю вкладыши, которые крепятся к проводкам, в уши и послушаю. Для меня это будет похоронным маршем. А потом делай со мной всё, что хочешь. Хочешь – скважину бури, хочешь – вылижи мне клитор до блеска… Мне пофиг!
Лысый клоун загоготал, но рыжий тут же шикнул на него и отвесил ему звонкий подзатыльник.
– А вот хрен тебе, а не музыка, – алкаш встал со стула, дошел до угла и поднял с пола плеер. Немного покрутив его в костлявых руках, обтянутых почерневшей кожей, он вставил наушники-вкладыши в уши.
– Не делай этого! – специально крикнул ему Евгений, понимая, что мертвый алкоголик специально сделает всё наоборот.
Показав Евгению некультурный жест согнутой в локте рукой и плюнув себе под ноги желто-зеленым сгустком слизи, мужичок нажал на круглую кнопку на корпусе плеера – «Plaу». Услышав музыку в наушниках, он дернулся всем телом будто через него пропустили электрический ток, бросил беспомощный взгляд на клоунов и замер.
– Что это с ним? – задал вопрос рыжий клоун, вопросительно глядя то на лысого клоуна, то на Евгения, когда по телу алкаша побежали волны ряби, как по экрану телевизора, когда плохо работает антенна или поврежден кабель.
Лысый клоун почесал макушку и ничего не ответил. Он смотрел на алкоголика, приоткрыв рот. А алкаш тем временем стал полупрозрачным. Он растворялся прямо на глазах. В воздухе висел только маленький плеер с двумя ниточками проводов, заканчивающихся микронаушниками.
– Да кайфует он, – морщась от боли в руках, произнес Евгений. – Ай, блин!
– Кайфует? – рыжий клоун отпустил левую руку Евгения, подошел к алкашу, от которого остался лишь едва заметный силуэт, бесцеремонно выдернул из его ушей наушники и вставил в свои уши. Тут же задергавшись, он зарябил и тоже начал исчезать. Алкоголик, наоборот, начал проявляться.
– Что смотришь? – Евгений через плечо посмотрел на лысого клоуна, который беспокойно вертел головой. – Они ведь всю энергию выкачают. Это же такая живительная сила!
– Сила? – лысый клоун тряхнул бантом. Отпустив руку Евгения, он направился к рыжему. – Дай сюда! Я тоже хочу силу!
Когда руки оказались свободными, Евгений облегченно вздохнул. Не отводя глаз от странной троицы, на коленях он подполз к кортику и попытался поднять его с пола. Но это у него не получилось – затекшие руки болтались как плети и не слушались. Лысый уже закончил дергаться и стал прозрачным, а алкаш уже стал приходить в себя. Он обрел свой первоначальный вид и даже повернул голову, со злостью глядя на клоунов.
Тихо ругнувшись сквозь зубы, Евгений дернул плечами, пытаясь разогнать кровь по рукам, но потерял равновесие и упал животом на кортик. Тут же услышал тяжелые шаги и взбешенный голос мужика в пиджаке:
– Ах ты, сука! Ты обмануть меня решила?
И тут Евгений почувствовал, как кортик под ним увеличивается в размерах, снова становясь мечом, а в тело хлынул поток энергии. Приподнявшись на локте, он ухватился за рукоятку меча. В то же самое время алкоголик грубо схватил его за волосы и стал приподнимать. Евгений тогда подумал, что эта нечисть хочет поднять его до уровня своего лица, чтобы заглянуть в глаза. А может, просто хочет оторвать голову. В любом случае, Евгению этого не очень хотелось. К тому же, его никогда ещё не хватали за волосы, и никто не пытался оторвать его от земли подобным образом. Это было очень больно и неприятно. Вскрикнув, Евгений выдал такую матершинную тираду, выговорить которую смог бы далеко не всякий дворник. Кулак алкаша, сжимавший волосы, тут же разжался. Оказавшись на ногах, Евгений отрубил сначала одну руку алкашу, потом другую и вонзил по самую рукоятку меч ему в грудь. При этом шов на животе алкаша разошелся, и на пол посыпались черви, но Евгений не обратил на них внимание. Сделав прыжок в сторону, он несколько раз рубанул мечом рыжего клоуна, который уже не был прозрачным и обрел способность двигать руками. Он даже пытался хватить Евгения, но у него ничего не получилось. Когда рыжий клоун развалился на три части, которые сразу же вспыхнули, Евгений, удивившись собственной прыти, подскочил к лысому клоуну и мечом по прозрачной шее. Лысая голова проявилась в полете и вспыхнула, упав под ноги Евгению. Пинком ноги он тут же отправил её в дальний угол комнаты.
И тут раздался тройной хлопок. В разные стороны полетели горящие части тел, наполняя комнату зловонием. Зажав нос большим и указательным пальцами, Евгений выскочил в из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.
Воздух в коридоре был свежим и прохладным. Сделав несколько глубоких вдохов Евгений снова вернулся в комнату. Разворошив клинком меча кучку пепла, оставшуюся от клоуна с бантом, он поднял с пола плеер. Сдув с него пепел, он выключил его и убрал в задний карман шорт. Напоследок окинув взглядом комнату, он выключил свет и вышел в коридор.
А там уже парили сущности, которые никогда не казались Евгению страшными. Накинув на себя дырявые простыни, они летали с широко расставленными руками. Именно так изображали в кино и в мультфильмах привидений. Даже их желтые глаза, светящиеся в полумраке коридора и утробные звуки, которые они издавали, не произвели на Евгения должного впечатления. А их простыни больше напоминали половые тряпки – вонючие и грязные.
Сущностей было около десятка. Они летали над Евгением, периодически касаясь его головы тряпьем.
– Что, поиграть хотите? – задал им вопрос Евгений, уворачиваясь от простыней, прикосновение которых было ему противно.
– Угу! – ухнула в ответ одна из тварей.
– Идет. Будем играть в бадминтон.
Подняв над головой меч, как ракетку, Евгений принялся бегать по коридору за сущностями. Конечно, воланы из них были некудышными – уж больно большие и неповоротливые. Со свистом меч рассекал воздух, разя сущностей, завернутых в тряпки. Горя, они кружились под потолком, напоминая подбитые немецкие самолеты времен Второй мировой войны, а потом плавно опускались на пол, где и сгорали дотла.
Ударив по касательной одно такое «привидение», Евгений сбил с него простыню. Его взору предстало маленькое существо с непропорционально большой головой, круглыми испуганными глазами, раздутым животом, короткими тонкими ножками и крылышками за спиной. Это существо походило на цыпленка и могло испугать разве что другого цыпленка. Евгений понял, что без простыней эти сущности не пугали бы, а смешили людей.
Существо подхватило с пола свою грязную простынь и ретировалось, просочившись сквозь стену. Видимо, оно поняло, что с Евгением лучше не связываться. Остальные три таких же сущности пролетели сквозь закрытое окно и растворились в ночи. Куда они улетели – одному Богу известно.
В соседней комнате было светло, как днем. Заходя в неё ранее, Евгений видел, что из мебели там есть только большое зеркало и табуретка, лежащая на полу. В этот раз было всё на своих местах, никаких изменений, кроме женщины, болтающейся на веревке, привязанной к мощному крючку для люстры. Висельников днем в комнате точно не было. И Евгений понял, почему табуретка именно лежала на полу, а не стояла. Эта табуретка была задействована при повешении. Осмотрев комнату и не найдя в ней никаких сущностей, Евгений подошел к женщине. Лицо её было синим, глаза закрытыми, потемневший язык вывалился из приоткрытого рта, а на груди висела табличка. Пытаясь прочитать надпись на табличке, сделанную мелкими печатными буквами, Евгений подошел поближе.
«Вот ты и попался!» – было написано на табличке. Едва Евгений подумал, а что бы это могло значить, женщина открыла глаза и попыталась вцепиться в него посиневшими руками со скрюченными пальцами. Но не тут-то было. Наученный горьким опытом общения с нечистой силой, Евгений отошел на шаг назад едва лишь дернулись веки повешенной. А когда она протянула руки, он уже стоял на безопасном расстоянии от неё. Во всяком случае, это ему так казалось. Мёртвая женщина так не думала. Из её груди вырвался леденящий душу смех, от которого у Евгения мурашки побежали по коже. Она начала дергать ногами и раскачиваться на веревке, как на качелях, не отводя белесых глаз от лица Евгения. Всё это время она изрыгала проклятия и махала руками, пытаясь достать «эту сучку, посмевшую вторгнуться в её владения». И чем сильнее она раскачивалась, тем ближе к горлу Евгения были её вытянутые руки, тем радостнее и безумнее становился её смех.
Евгений же дождался, когда нечисть в образе женщины раскачается сильнее, а потом, когда она летела на него с максимальной скоростью, просто выставил перед собой меч, на который повешенная напоролась грудью. Меч вошел в неё по самую рукоятку, но нечисть всё-таки успела схватить Евгения за горло. Несмотря на синюшный вид, хватка у неё была железная.
– Сдохни, сучка! – кричала мертвая, с каждой секундой сжимая горло Евгения сильнее и сильнее. И тут он испугался, что она его задушит. Он не мог вытащить из неё меч, а потому ему оставалось дергаться всем телом, пытаясь освободиться и бить её свободной, левой рукой.
– Когда же ты сгоришь? – прохрипел Евгений, изо всех сил пытаясь левой рукой разогнуть пальцы, стискивающие его горло. Но тут повешенная завизжала, по её телу побежали длинные языки пламени. Огонь побежал и по веревке, которая оторвалась от крюка и стала извиваться, как змея. Ещё через секунду раздался хлопок, и по комнате полетели горящие остатки того, что только что чуть не убило Евгения.
Наконец-то оторвав от себя истлевшие руки, Евгений подошел к большому зеркалу в позолоченной раме, которое стояло у стены. Ему хотелось посмотреть, останутся ли синяки на горле, но он не увидел даже покраснений. Всё-таки меч здорово заряжал его энергией. Глядя на своё отражение, он подумал, что похож на очень красивую амазонку – в руке меч, растрепанные волосы, воинственный и немного уставший взгляд, аппетитная грудь, проглядывающая сквозь дыры в порванной футболке.
Отражение амазонки вдруг потускнело и пропало. Вместо него Евгений увидел два больших глаза с вертикальными зрачками, которые с ненавистью смотрели на него. Потом он услышал звериное рычание, будто где-то рядом рычало сразу несколько львов.
«Это что за фигня?» – не веря своим глазам, Евгений заглянул за зеркало. Между стеной и рамой была только ножка, на которую опиралось зеркало. Евгений даже пошарил рукой за зеркалом, чтобы понять, в чем секрет фокуса. А чудовище в зеркале продолжало рычать.
Евгений хотел прикоснуться рукой к поверхности зеркала, но рука свободно прошла внутрь, как в открытое окно.
«И как это понимать? – пробормотал Евгений, разглядывая рогатого монстра с огромной зубастой пастью, покрытого панцирными пластинами. Он мог видеть только верхнюю часть чудовища. Нижняя его часть и то, что находится у гигантской твари за спиной, Евгений видеть не мог, так как по ту сторону зеркала было очень темно. Единственным источником света, освещавшим существо из другого мира, был свет комнаты, в которой находился Евгений. Причем, природа этого света была отнюдь не электрической. Впрочем, Евгению и этого освещения вполне хватило, чтобы иметь представление о размерах монстра. – Что же ты за тварь такая?»
Услышав слово «тварь», чудовище зарычало ещё громче и просунуло свою четырехпалую лапу в комнату. Прежде, чем отскочить в сторону, Евгений успел заметить большие когти на метровых пальцах и то, что один коготь сломан.
Пока гигантская лапа шарила по комнате в поисках Евгения, он поднял над головой меч и рубанул со всей силы. Меч высек искры из пластин на руке, оцарапал их, но не причинил никакого вреда чудовищу. Но это не остановило Евгения. Он понимал, что слабое место у этой гигантской твари всё-таки должно быть.
