Конфуций

Он в тысячный раз задавал себе вопрос, почему Небо столь безжалостно к нему, но так и не смог найти ответа.

Прославленный на весь Китай воин не мог ни в чем себя упрекнуть.

Всю свою сознательную жизнь он честно служил правителям царства Лу и вышел из множества яростных схваток живым и невредимым.

Разве это не означало того, что Небо благоволило к нему?

Но почему же тогда ему, непобедимому на поле боя, так не везло в семейной жизни?

Почему в первом браке у него рождались только девочки, а родившийся от второго брака долгожданный мальчик оказался калекой?

Обычай строго запрещал калекам приносить жертвы усопшим предкам. Обращаться, будучи увечным или раненым, с молитвой к тем, кто дал тебе твое тело и продолжает жить в нем, считалось у древних китайцев непростительной дерзостью.

Неужели он так и уйдет из этого мира, не выполнив главного долга перед предками и не обзаведясь наследником?

Соседи подсмеивались:

– Такой здоровяк, а сделать себе мальчика не может!

Шутки соседей стерпеть было не трудно. Но как вынести гнев предков?

Ведь только потомкам мужского рода было дозволено подносить душам усопших родителей жертвенное мясо и вино, молить их о защите от напастей и благоденствии дома.

Если некому будет заботиться о них в подземном царстве мертвых, где вечно текут-струятся Желтые ключи, им суждено навеки стать злыми духами, терзаемыми голодом и жаждой. И в целом свете уже никто не сможет им помочь.

Достойный человек не может не обладать широтой познаний и твердостью духа. Его ноша тяжела, а путь его долог

Превозмогать себя и возвращаться к должному в себе – вот что такое истинная человечность. Быть человечным или не быть – это зависит только от нас самих

Совершенный человек все ищет в себе, ничтожный – в других

Неужели такая горькая участь уготована небесами честному старому служаке?

А что было, с другой стороны, делать. Семьдесят лет не самый подходящий возраст для отцовства.

Да и верования опять же.

Согласно им, жизнь мужчины регулировалась числом восемь.

В восемь месяцев у него появлялись молочные зубы, в восемь лет он их терял, в шестнадцать лет достигал зрелости, а в возрасте шестидесяти четырех лет мужская сила оставляла его.

Впрочем, верования верованиями, а попробовать было можно. И не престало ему, не раз смотревшему в глаза смерти, сомневаться.

Разве сомневался он, когда вступал со своим отрядом в самые кровопролитные схватки?

А раз так…

Отца трех дочерей, на которых обратил свой взор Шу Лиан-хо, звали Йен. Услышав предложение старого воина, он удивился.

Да и кто на его месте не удивился бы, услышав предложение отдать свою дочь за семидесятилетнего старика, обремененного несколькими дочерьми и сыном-калекой?

Удивился, но ответить отказом, на что имел полное право, не спешил.

Более того, в нарушение незыблемого порядка он спросил, что думают об этом сами дочери.

Две старшие в ответ лишь опустили головы, а младшая, которой не исполнилось еще и шестнадцати, неожиданно для всех сказала:

– Пусть будет так, как желает батюшка. Добрая дочь отцу перечить не смеет!

«Батюшка» изумленно взглянул на Чжэнцзай, как звали дочь, но ничего не сказал и только склонил в знак своего согласия голову.

Так старый вояка совершенно неожиданно для себя получил в жены совсем юную девушку.

Возникает естественный вопрос: а почему отец сам предложил дочерям решать свою судьбу, а юная девушка, не моргнув глазом, согласилась стать женой старика?

Ну, отца еще понять было можно: выдать дочь было далеко не так просто, он был беден и богатый выкуп много значил для него.

Льстило простолюдину и то, что его дочь «будет» за знатным господином.

А Шо Лиан-хо и на самом деле был в известной степени знатен.

В родословной Конфуция, которая доведена до 1 200 года до Рождества Христова, самыми заметными фигурами среди его предков были Вэй-цзы, Фу Фухэ, Чжэн Каофу и Кун Фуцзя.

Вэй-цзы был одним из сыновей императора И и сводным братом императора Чжоу-синя.

Фу Фухэ был старшим сыном сунского царя Минь-гуна.

Чжэн Каофу в течение ряда лет служил трем правителям царства Сун.

Если верить некоторым историкам, он принимал участие в составлении «Ши-цзин» («Книги песен»).

Чжэн Каофу был известен и как философ.

– Чем выше ты поднимаешься, – говорил он, – тем почтительнее ты должен быть по отношению к правителю, ибо это укрепит твои позиции. Будь скромен и вежлив, не позволяй себе возгордиться – это обезопасит в какой-то степени от зависти и клеветы со стороны остальной чиновной братии. Ограничивай свои жизненные потребности, сведя их к минимуму…

По всей видимости, подобные рассуждения передавались из поколения в поколение. Надо полагать, что они не только дошли до молодого Конфуция, но и оказали на него известное влиняие. Во всяком случае, они не раз высказывал их в беседах со своими учениками.

Благородные люди живут в согласии с другими людьми, но не следуют за другими людьми, низкие следуют за другими людьми, но не живут с ними в согласии

Благородный муж безмятежен и свободен, а низкий человек разочарован и скорбен.

Тот, кто красиво говорит и обладает привлекательной наружностью, редко бывает истинно человечен

Сын Чжэна Каофу, Кун Фуцзя, был предком Конфуция в шестом колене и занимал высшие должности при сунском правителе Шан-гуне, которого он и возвел на царство в 720 году до нашей эры.

Но именно с него и началось падение рода. Все дело было в том, что сановник сунского двора Хуа Да воспылал страстью к жене Кун Фуцзя. Однако та осталась холодна к его ухаживаниям.

И тогда Хуа Да, который являлся сторонником находившегося в изгнании претендента на престол царства Сун Фэн-гуна, пошел другим путем.