Цветы лотоса в грязном пруду

– Так что с этим Асио? – вопросительно взглянул Ясуда на сидевшего напротив Сакамакэ.

– Пока неизвестно, – пожал тот плечами.

Ясуда встал с кресла и несколько раз прошелся по комнате. Потом остановился у огромного, почти во всю стену, окна, выходящего в сад.

Солнце заходило, и в его прощальных лучах ослепительно горели листья кленов. Осень в этом году выдалась на редкость погожая…

Он вздохнул. Сколько ему осталось еще таких осеней?

Работая с людьми с Хоккайдо, он практически ходил по краю пропасти. Стоит только Инагаки узнать о песке, и эта осень станет его последней.

Вся надежда у Ясуды была только на то, что старому оябуну в его битве с “Юдзивара-гуми” было сейчас не до него.

И если говорить откровенно, то ему были не по душе ни Инагаки, ни Кумэда. Он не хотел подчиняться никому. Но пока это было невозможно. Его семья еще только набирала силу, и до того времени, когда он сможет бросить перчатку таким титанам, каковыми являлись иэ Инагаки и Кумэды, было еще далеко.

Хотя в глубине души он всегда мечтал о том дне, когда пальма первенства перейдет к нему. Он молод, энергичен, полон дерзких и многообещающих замыслов.

Да и не рождаются оябунами всех оябунов. Ими становятся. Взять того же Инагаки! Сколько он пережил и испытал, прежде чем взошел на трон? Сказать страшно!

Кто-кто, а Ясуда хорошо знал историю жизни знаменитого оябуна.

А этот песок только начало в его сотрудничестве с русскими. Так сказать, пробный камень. Хотя уже сейчас он создал целую мастерскую, в которой золотых дел мастера трудились не покладая своих умелых рук.

Конечно, по большому счету он предпочел бы получать уже готовое золото, поскольку переплавка песка и изготовление изделий тоже требовали определенных расходов.

Но первая же партия, пущенная им по Юго-Восточной Азии разошлась на удивление хорошо. И это настраивало его на оптимистический лад.

Хотя со временем ему обещали и золото. Просто сейчас была возможность работать именно с песком. И они работали…

И вот теперь на тебе! Что-то забуксовало в налаженном было механизме. Пропал этот чертов Асио!

Он не боялся, если его арестовала полиция. Поскольку тот в сущности ничего не знал. Да и кто он? Обыкновенный почтовый ящик, и не более того. И все, на что он способен, так это только описать курьеров. И все! А пока полиция найдет их! Если, конечно, вообще найдет…

Да и курьеры, последний из которых наверняка под колпаком, если, конечно, Асио все-таки взяла полиция, ничего определенного сказать не смогут. На то они и курьеры…

Да, деньги сейчас находились у одного из людей Сакамакэ. И за ними никто не пойдет. Жалко, конечно, но ничего не поделаешь, издержки производства…

Хуже другое. Этот Вада знал Хосоду. И если на него как следует надавят, а в том, что на него надавят, Ясуда не сомневался, он может расколоться. И тогда…

Ясуда поморщился. Он не любил лишней крови…

В воздухе медленно парил ярко-красный лист клена, горевший на просвечивающем его насквозь солнце.

Да, все правильно, день сменяется ночью, лето осенью… а люди… людьми…

Проводив глазами наконец-то упавший на землю сада кленовый лист, Ясуда повернулся к советнику и внимательно посмотрел ему в глаза.

Все было ясно…

Сиро Ватанабэ и Томио Ханаи прилетели в Саппоро ранним утром. Не теряя времени, сразу же связались по данному им в Кодэ телефону.

И когда Ватанабэ ответил низкий приятный баритон, тот произнес условную фразу:

– Братья рады приветствовать братьев!

Как выяснилось, баритон тоже был счастлив услышать братьев.

– Надо поговорить! – сразу же сказал Ватанабэ.

– А где вы находитесь? – поинтересовался баритон.

– На аэродроме…

– Идите в кафе “Осенний сад” и садитесь недалеко от стойки! На стол положите журнал “Спорт в Саппоро”. К вам подойдут и поинтересуются, что нового в горнолыжном спорте. Ответите, что вас интересуют только прыжки с трамплина… Договорились?

– Договорились!

– Тогда до встречи!

Ватанабэ положил трубку и взглянул на приятеля.

– Они сейчас будут! – сказал он. – Идем в кафе!

По дороге в кафе Ватанабэ купил богато иллюстрированный спортивный журнал и, как ему и было указано, положил его на столик.

Они заказали кофе, сливки и сандвичи.

Ханаи оглядел кафе. Когда-то, лет десять или даже двенадцать назад, он уже был в этом кафе и точно так же пил кофе со сливками. Только тогда он приезжал в Саппоро на соревнования по конькобежному спорту.

Ему даже пришлось давать здесь известному на всю Японию спортивному журналисту интервью. Как-никак его считали тогда восходящей звездой. Только сидели они в то утро в самом углу.

Хасаи посмотрел на тот столик, где он, тогда еще молодой и полный сил, рассказывал журналисту о своих планах на будущее, и грустно усмехнулся. Будущее у него получилось несколько иное, нежели представлялось в мечтах…

И столик стоял на месте, и журналист тот, наверное, все еще бегал за знаменитостями и брал свои интервью. Только вот он был другим…

– Ты чего? – заметив улыбку молчавшего приятеля, недоуменно взглянул на него Ватанабэ.

– Да так, – махнул тот рукой, – кое-что вспомнил…

– Ну, ну, – покачал головой Ватанабэ, – вспоминай!

И в следующее же мгновение он накинулся на санд-вичи.

Ханаи, с усилием отогнав от себя не совсем приятные воспоминания, последовал его примеру.

Минут через пятнадцать к их столику подошел элегантно одетый молодой человек лет тридцати и, бросив быстрый взгляд на журнал, улыбнулся.

– И что же сейчас интересного в горнолыжном спорте?