Выстрел ценой в битву

– Спасибо, капитан, – поочередно пожали ему руку разведчики. – Когда намерены двигаться обратно?

– Сейчас передохнем минут двадцать, и в путь.

– Даже не позавтракаете?

– Нет, – мотнул капитан головой. – Главное, побыстрее добраться до перевала. А там уж можно расслабиться…

Группа Гурьева успешно миновала перевал и остановилась на отдых в удобной балке на северном склоне.

По приказу командира связист Роман Туров настроил аппарат спутниковой связи.

– Машук на связи.

Капитан взял гарнитуру:

– Машук, ответьте Стрижу.

Из наушников донесся знакомый голос подполковника Василевича – командира отряда специального назначения, в состав которого входила группа Гурьева.

– Слушаю, Стриж. Чем порадуешь?

– Задание выполнено – «багаж» на месте. Следую домой.

– Понял. Где находишься?

– В пяти километрах южнее точки номер сорок четыре. Прошу прислать транспорт.

– Как с погодой в вашем районе?

– Полный порядок. Ясно, видимость более десяти, ветерок южный до пяти метров в секунду.

– Хорошо. Постараюсь обеспечить. Следуйте в сорок четвертую точку и ожидайте, – обнадежил Василевич.

Слегка передохнув, бойцы переместились подальше от границы – в нужный район. Там, пока ожидали вертолет, подкрепились и даже поочередно вздремнули. А часам к трем дня в небе послышался долгожданный гул «восьмерки»…

«Вертушка» быстро доставила уставших бойцов во временное расположение – на базу отдельной бригады под Моздоком.

Выгрузившись, заметили мчавшийся по рулежной полосе «уазик». Гурьев приложил ко лбу ладонь, пытаясь рассмотреть, кого нелегкая принесла.

– Становись, – приказал он подчиненным, – Василевич пожаловал.

Выскочив из машины, командир отряда спецназа подошел к шеренге бойцов.

– Товарищи офицеры! – скомандовал Гурьев. И, сделав шаг навстречу, доложил: – Товарищ подполковник, группа «Стриж» задание выполнила. Во время операции на перевале вынужденно вступили в бой с неизвестным вооруженным формированием. Потерь нет.

– Товарищи офицеры, – поморщился подполковник. – Наслышан о вашей помощи пограничникам. Что, нельзя было обойти горячее местечко?

– Время поджимало – до захода солнца не успели бы.

На соседней стоянке запускал двигатели транспортный вертолет. Стало шумно.

– На хрена тогда всех постреляли?!

– Потому что живые отстреливались. Вы же знаете, товарищ подполковник, – либо они нас, либо мы их.

– Значит, так, – произнес Василевич, стараясь перекричать завывшие турбины авиационных движков, – тебе за чрезмерное усердие из нашего ведомства придет соответствующий «привет» в виде… как минимум строгого выговора, а то и служебного несоответствия. А с этим, – кивнул он на стоявшего в шеренге снайпера, – с этим разберись и накажи своей властью. Понял?

– Так точно, – угрюмо ответил капитан.

– Через час бортом вылетаете в Москву. Все. До встречи в столице…

Где-то на Кавказе работала еще одна группа из отряда Василевича, и в столицу он, вероятно, вылетал позже.

Запрыгнув в «уазик», подполковник укатил, оставив бойцов в полной растерянности. Вроде бы успешно провели операцию по доставке «багажа», рисковали жизнью, устали как черти… А тут ни благодарности, ни теплого словца. Вот такое оно, начальство. Лишь бы прикрыть заднее место.

Прапорщик Пестов стоял, надув губы, не понимая причин, из-за которых вдруг впал в немилость.

Вскоре гудевшая рядом «восьмерка» взмыла с бетонной площадки и, медленно развернув кургузое тело, взяла курс на север – в глубь страны.

Дождавшись, когда гул окончательно стихнет, капитан повернулся к бойцам:

– Прапорщик Пестов!

– Я, – невесело откликнулся тот, предчувствуя неизбежную неприятность.

– Выйти из строя.

– Есть.

Снайпер сделал три шага вперед и развернулся лицом к товарищам. Все затихли, ожидая услышать очередную несправедливость, ниспосланную через их командира вечно недовольным Василевичем.

Капитан помолчал, все так же щурясь и посматривая на красноватые от вечернего солнца склоны. Но внезапно, будто очнувшись от невеселых дум, отчеканил:

– Группа, р-ровняйсь! Смирно! За добросовестное исполнение служебных обязанностей объявляю прапорщику Пестову благодарность. – И хлопнул тяжелой ладонью по плечу Валерки. Хлопнул и посмотрел твердо, с верою в свою правоту.

Сей же миг на измученных и чумазых лицах появились улыбки, по шеренге прошел одобрительный гул. Снайпер в растерянности глянул на офицера, но тут же спохватился и четко ответил по Уставу:

– Служу России!

– Становись в строй, – кивнул командир и обратился ко всем: – Так, парни, эмоции в сторону. Борт на Москву через час, поэтому десять минут на перекур, и перебираемся со шмотками поближе к КПП. У меня все. Вольно. Разойдись…

Дождавшись попутного транспортного самолета, группа Гурьева успешно добралась до Москвы. На аэродроме их встретили два боевых товарища, пообщавшись и поделившись новостями, они развезли уставших бойцов по домам. После каждой операции спецназовцам полагался день отдыха, насыщенный радостными встречами с близкими родственниками. Потом углубленный медосмотр и трое суток реабилитации в специальном центре, с настоящей русской баней, бассейном, массажным кабинетом, усиленным питанием, крепким сном в абсолютной тишине и просмотром по-настоящему хороших кинофильмов. Затем – если не случится форс-мажоров – всех распускали в краткосрочный отпуск сроком от пяти до четырнадцати суток – в зависимости от длительности и сложности прошедшей командировки.

Но сначала – в полном составе собирались на базе, где происходил детальный «разбор полетов», а командир группы составлял обстоятельный письменный отчет.

Так произошло и на этот раз. Главный шеф спецназа генерал-майор Поляков, в отличие от подполковника Василевича, появился в прекрасном расположении духа. Ни разносов, ни упреков. Ознакомившись с отчетом, он поздравил ребят с успешным окончанием операции и поинтересовался, требуется ли группе реабилитация в специальном центре.

– Нет, товарищ генерал.