Гнев ликвидатора

Глава 2

Москва, 9 июля

В то время как чета Куприяновых обсуждала брата Андрея, Владимир Лазаренко, «крутой и бездушный бизнесмен», перекусив в ближайшем кафе, вернулся в свою служебную квартиру. Почему в служебную? Потому, что под видом богатого предпринимателя в ней проживал командир отдельной снайперской группы капитан секретного подразделения ФСБ России Владимир Семенович Лазаренко. Если бы Куприяновы знали об этом, то не осуждали бы брата Андрея, но они ничего не знали и не могли знать об истинной профессии Владимира. А Лазаренко не мог открыться им. Отсюда и те отношения, что сложились между братьями и отдельно между Владимиром и родной матерью, которая также не ведала, чем на самом деле занимается ее сын от первого брака.

Сегодня у капитана выдался выходной, что случалось очень редко. Настолько редко, что Владимир просто не знал, чем занять себя. Позвонить в Демидовск, но что это даст? Очередные вопросы, на которые он не сможет вразумительно ответить? Вновь выкручиваться, лгать? Нет, лучше уж без этого. И мать, и брат уже отвыкли от него. Это и плохо, и хорошо! Плохо, если смотреть на ситуацию с человеческой точки зрения, хорошо – с точки зрения службы. Он постоянно находился на грани между жизнью и смертью. Всего одна ошибка капитана могла стать последней. Так пусть, если это произойдет, родные не испытают боль утраты. Владимир просто перестанет звонить. И постепенно родные с этим смирятся. Пропал Вовка и пропал, к этому, в принципе, все и шло. Лучше пусть злятся, обижаются на него, чем узнают правду, получив гроб с его телом!

Владимир вздохнул. А хотелось бы съездить в Демидовск, посидеть с матерью, поговорить с Андрюхой, Ольгой, повозиться с племянниками. Своей семьи капитан не мог иметь. Это было оговорено при его назначении на должность. Мера временная. Но время исполнения обязанностей по должности затянулось на годы. Впрочем, Владимир мог настоять на переводе, но не делал этого. Может, оттого, что понимал: за него так, как он, его работу не выполнит никто другой? Или оттого, что до сих пор не встретил той единственной, ради которой можно было пойти на все? В том числе и смену должности? Как бы то ни было, Лазаренко оставался командиром специальной группы, в которую, кроме него, входил еще всего один человек, прапорщик Рыжов Евгений Алексеевич, или Рыжий, как в обиходе называл своего второго номера капитан. Евгений работал под прикрытием фиктивного сотрудника одного из закрытых научно-исследовательских институтов столицы, занимающегося то ли вертолетами, то ли самолетами. В подробности гражданской «ширмы» напарника Владимир не вдавался. В отличие от Лазаренко, Рыжов семью имел, но это потому, что пришел в подразделение уже женатым, вместо оставшегося в горах Чечни Толика Беленко. Его поначалу привлекли к операции как человека временного, пока не был подготовлен дублер Толика. Но в боевой акции Рыжий проявил себя с самой лучшей стороны, раскрыв в сложной обстановке те качества, которыми и должен обладать спецназовец, работающий практически автономно. С дублером возникли проблемы, хотя ранее подобного не случалось, и Рыжова привлекли к следующей акции. Он словно родился для этой профессии, до того ловко все у него получалось. В общем, начальник отдела спецопераций подполковник Шабанин, в порядке исключения и с полного согласия прапорщика, зачислил Рыжова в штат подразделения. Это произошло год назад. С того времени они были неразлучны. В плане проведения боевых выходов. Общались между собой и в Москве, но редко, только по необходимости, дабы не вызвать подозрений у супруги Рыжова.

Размышления капитана прервала трель вызова сотового телефона. Владимир подумал: может, Андрей или мама? Им его мобильный номер известен. Но оказалось, вызов шел не из Демидовска. Из Москвы. На дисплее высветилась цифра «1» – Первый – подполковник Шабанин. Вот и отдохнули. Хотя это даже к лучшему, если дело какое образовалось. А то за выходные с ума можно сойти. Вот что значит отвык от жизни мирной, обычной! Той, которой живут большинство людей. Не в своей тарелке себя чувствует там, где нормальный мужик нашел бы чем заняться. Но капитан не нормальный! Раз риск в любой момент потерять жизнь предпочел спокойной жизни. Раз выходил на боевые задания, чтобы те же соседи по дому могли чувствовать себя спокойно. Раз считал, что служение Родине – это не просто слова!

Капитан включил телефон:

– Слушаю вас, Олег Николаевич!

– А где приветствие? Или мы сегодня виделись?

– Здравия желаю, товарищ подполковник!

– Вот это другое дело. Как сам?

– Странный вопрос! Как всегда!

– Это хорошо! Хуже другое. Выходные придется перенести на более поздний неопределенный срок!

– Для меня, командир, это даже к лучшему, а вот у Рыжего точно проблемы в семье образуются.

– Он знает, как их решать!

Лазаренко заметил:

– С каждым выходом это для него все сложнее!

– Прапорщик знал, на что шел, когда писал рапорт!

– Кто бы спорил! Так что у нас за заморочки?

Подполковник приказал:

– Давай-ка, Володя, созванивайся с Рыжовым и в 15.00 подъезжайте в офис на Никитской. Там и обсудим, как ты выразился, очередную заморочку! Все, отбой!

– Отбой!

Лазаренко вздохнул, набрал номер напарника.

Прапорщик в это время, подогнав со стоянки к дому свою новенькую «десятку», поднялся в квартиру. Супруга уже ждала его в прихожей. Рядом сумки. Не успел он поднять их, как раздался звонок на сотовом. Рыжов ответил:

– Привет, Володь! Ты по делу или просто так?

– По делу, Женя, по делу! Собирайся и выходи к метро. Через сорок минут я подберу тебя. Едем в офис!

– Черт! Мы с Ленкой собрались за город с ночевкой. Ты застал меня в прихожей. Я и тачку подогнал.

– Не получится, Рыжий, за город, шеф вызывает!

– Нет, ну надо же! Я ж жене обещал…

Капитан перебил напарника:

– Понимаю! Прими мои искренние соболезнования, представляю, как среагирует на сюрприз Елена, но ничем помочь не могу. Короче, в назначенное время жди меня у метро. Конец связи!

– Давай!

Прапорщик повернулся к супруге. Та стояла, сжав губы, вопросительно, хотя поняла, что пикник отменяется, глядя на мужа. Рыжов развел руками:

– Лен! Не едем мы никуда! То есть меня срочно на работу вызывают.

– Опять командировка?

– Не знаю! Но, скорей всего, да!

– Куда на этот раз?

В голосе жены звучали раздраженные нотки.

Прапорщик пожал плечами:

– Ну, откуда я знаю? Сказал же, начальство вызывает. Если командировка, то скажут в институте. Я же оттуда позвоню тебе, если не смогу заехать домой! И скажу, куда предстоит ехать!

Жена усмехнулась:

– Что, опять у какого-то нового вертолета при испытании где-нибудь в тмутаракани, как ее, навигационная система дала сбой? И опять надо срочно вылетать, как будто до понедельника работа подождать не может, и, конечно, не меньше чем на неделю?

– Ну, Лен?! Я-то что могу поделать? Может, еще все обойдется.

– Уже! Обошлось! Не припомню, чтобы после подобных звонков ты не пропадал как минимум на неделю! Ты что, специально подставляешься под командировки? Кроме тебя, больше послать некого? В целом институте. Или ты один такой специалист незаменимый? Слушай, муженек, а может, тебя в тмутаракани уже дежурная блядь ждет? Или созвонишься с ней позже?

Прапорщик вздохнул:

– Лен! Ну о чем ты говоришь? Как можешь только подумать такое?

– А что мне остается? Или ты святой? Монах или оскопленный какой, чтобы без бабы неделями жить? Когда их рядом наверняка в достатке? Да ты не захочешь, баба тебя сама в постель затащит. Или ты меня за наивную дуру принимаешь?

Рыжов повысил голос:

– Лена! Прекрати!

Чем взбесил жену.