Игра на минном поле

Через двадцать минут Шади доложил по связи:

– Люди Абдаллы Муштака уехали.

– Хорошо, возвращайся. Заодно проверь охрану.

– Слушаюсь.

В 14.50 машина Надира остановилась неподалеку от посольства в глухом переулке. Дальше Гранов пошел пешком, сопровождаемый Бакиром Хаджаром. В 15.20 Гранов вошел на территорию дипломатической миссии и поднялся в кабинет, где его ждал старший лейтенант Шустов.

– Как съездили, Виктор Алексеевич?

– Нормально, раз вернулся живой.

– Встреча стоила риска?

– Это не нам решать. – Майор достал диктофон, извлек из него флешку, передал помощнику: – Здесь запись разговора с Хатимом. Срочно отправь ее генералу Александрову.

– Понял, сделаем!

Шустов подошел к столу, на котором стоял компьютер. Вскоре доложил:

– Запись в Москву передана и принята. На раскодирование уйдет минут десять, так что где-то через полчаса вся информация будет у Александрова.

– Хорошо. Вроде ничего и не делали, а чувствую усталость.

– Нервы.

– Нервы? Нервы у меня в порядке. Просто устал.

– Ну, теперь, когда проявился Мирза Хатим, о полноценном отдыхе придется забыть. Служба напряжет меня по полной.

– Посмотрим. В принципе у нас не так много возможностей. И у наших агентов тоже.

Сигнал вызова по спутниковой станции прошел неожиданно быстро. В 16.00. Гранов поднял трубку:

– Слушаю.

– Это Александров. Я получил запись разговора, прослушал ее. То, что предложил Хатим, не ново и не удивило. Естественно, мы заинтересованы в том, чтобы при наступлении талибов северные территории Афганистана, как и в конце девяностых годов, находились бы под контролем наших союзников. Это самый оптимальный со всех точек зрения вариант. То, что такой человек, как Мирза Хатим, вышел на нас с подобным предложением, неплохо. Он действительно пользуется определенным авторитетом и влиянием в северных провинциях и среди местных командиров соединений и частей афганской армии. Хатим хорошо осведомлен. В плане того, что американцами действительно разработан секретный план срочной эвакуации высших должностных лиц марионеточного режима в Европу в случае попытки захвата власти талибами. Однако делать на него ставку или нет, решать не нам. Я передам всю информацию директору, он отправит ее в Администрацию. И там уже примут окончательное решение. Вы же пока продолжайте работу в штатном режиме. При изменении обстановки я определю вам круг задач, а пока занимайтесь текучкой. Как понял меня, Виктор Алексеевич?

– Понял, товарищ генерал-лейтенант!

– Ну и славненько. До связи!

– До связи.

Гранов отключил станцию, взглянул на помощника:

– А ты говорил, об отдыхе придется забыть. Впрочем, ты это сказал в отношении себя, потому как именно тебе придется постоянно находиться на связи с Москвой, а я пойду в жилой отсек к себе, прилягу.

– На ужин звать?

– Не надо. Хатим так накормил, что до сих пор живот, как барабан. Вечером попьем кофе, еще раз сами прослушаем запись.

– Вы думаете, мы найдем там то, что упустят наши спецы в центральном офисе?

– Я так не думаю. Но прослушать надо. Во время беседы мне показалось, что где-то Хатим сфальшивил. Где-то он сказал то, чего в его положении не озвучивают. Но мне могло действительно показаться.

– Хорошо, Виктор Алексеевич, послушаем запись. Если на связь выйдет Надир, что ему передать?

– А что ему передать? Пусть занимается своими делами, уделяет внимание семье. В общем, пассивный режим ожидания.

– Понял! Спим, значит!

– Занимаемся текущей работой. Проанализируй информацию по выводу войск западной коалиции. На что обратить внимание, ты знаешь.

– Куда, кому и сколько натовцы направят советников?

– Верно. До вечера, Дима, я бай-бай!

– Спокойного сна, Виктор Алексеевич. Но прежде чем завалиться в постель, я бы на вашем месте прошел медицинский осмотр. Черт его знает, чем накормили вас в Ак-Табазе.

– Там все ели из одной посуды.

– Но что для афганцев обыденно, для русских вполне может обернуться как минимум расстройством желудка.

– Хорошо, зайду в медицинскую часть, уговорил!

Мирза Хатим, помолившись, собрался было идти в женскую половину дома, но тут неожиданно громко прозвучал сигнал вызова спутниковой станции. Хатим отложил четки, подошел к чемодану, открыл его, снял трубку:

– Слушаю!

Звонил Джемал ад Дин.

– Надеюсь, я не вырвал тебя из объятий очаровательной Амиры?

– Нет, Джемал, но ты забываешь, что у нас не принято говорить о женах.

– Извини, если обидел. Я получил доклад Муштака. Ты хорошо сыграл свою роль, вот только сумел ли убедить русского разведчика?

– Не ему принимать решения.

– Это верно, но от его впечатления тоже немало зависит. И по голосу на записи их не определишь. Скажи, как вел себя русский?

– Так, как и должен был вести.

– Он выглядел настороженным?

– Нет, спокойным, даже слишком спокойным, ел с аппетитом, хвалил сладости, чай, афганскую кухню. Но слушал меня внимательно, хотя тоже, как и люди Абдаллы, записывал разговор.